Виталий Калгин - Виктор Цой. Последний герой современного мифа
Запись
В течение 1987 года группа практически не выступала, занимаясь в основном записью альбома. «После извечных цейтнотов и авралов в тропилловской студии подобная система работы казалась настоящим раем»[287]. «Благодаря усилиям Джоанны Стингрей „КИНО“ к 1987 году была одной из самых укомплектованных фирменными инструментами групп рок-клуба»[288]. В 1987 году Джоанна Стингрей привезла группе домашнюю четырехканалъную кассетную портастудию «Yamaha МТ 44», драм-машину «Yamaha RX–II», которая позволяла редактировать не только ритмический рисунок, но также тембры и громкость. У Юрия Каспаряна вдобавок к его знаменитой белой гитаре «Yamaha» появились новые гитарные примочки[289]. И рок-клубу Джоанна подарила хороший аппарат.
Алексей Вишня:
Для всего нашего бытия «Red Wave» стала ключевым событием, резко повысив уровень качества звукозаписи и концертов. «Новые композиторы» специально приезжали ко мне лишь для того, чтобы обогатить звучанием свои сэмплы, пропустив их через Джоаннин ревербератор[290].
Итак, имеющаяся портастудия была установлена в Купчино, большом спальном районе на юге Ленинграда, в квартире барабанщика «КИНО» Георгия Гурьянова, в которой и проходила основная часть работы над альбомом «Группа крови» в 1987 году. Поскольку Гурьянов и Каспарян жили практически рядом, Цой в это время постоянно жил то у одного, то у другого, в основном у Гурьянова. Музыканты вместе отдыхали, тусовались, рисовали картины и параллельно аранжировали и записывали песни.
Юрий Каспарян:
Трехкомнатная квартира в девятиэтажном блочном доме… Родители на лето уезжали на дачу. И мы были предоставлены сами себе. Ну даже когда они приезжали, то всегда очень благосклонно относились к нашим занятиям музыкой и времяпрепровождению. Было замечательно… У матушки Георгия был знакомый начальник местного отделения милиции, поэтому соседи нас особенно не беспокоили[291].
Георгий Гурьянов:
В результате первый вариант альбома был записан у меня дома, на домашней студии, в комфортных условиях. Мы его сделали, а потом еще год дорабатывали[292].
Аранжировки, в том числе и клавишные, придумывались в основном Каспаряном и Гурьяновым под общим наблюдением автора песен – Цоя. Звукорежиссуру осуществляли все вместе. Так что можно сказать, что продюсером альбома выступила вся группа «КИНО». Предварительный вариант записи был готов весной 1987 года.
Игорь Тихомиров:
Мы довольно долго «вываривали» каждую из песен. Репетировали всю зиму, придумывая аранжировки и добиваясь необходимого звука в каждом конкретном случае. Все проверялось и перепроверялось по нескольку раз. Если общее звучание композиции не нравилось, она переписывалась заново[293].
Тимур Новиков, Джоанна Стингрей, Георгий Гурьянов, Сергей Бугаев. Фото из архива Георгия Гурьянова
Юрий Каспарян:
Я очень хорошо помню, было четыре табуретки, на четырех табуретках лежала чертежная доска, на чертежной доске стояла барабанная установочка самодельная. Был хай-хэт такой… Вот такое некое подобие малого барабана, и в принципе все, потому что… Да, и педалька, которая бьет там… по картонной коробке…[294]
Программированием барабанных партий занималась вся группа. Уже на предварительном этапе в этой работе был заложен важный визуальный момент: ритмический рисунок планировался таким образом, чтобы все партии на концертах могли быть сыграны Гурьяновым стоя – в традициях «новой волны».
Теперь ритм-секция «КИНО» звучала лаконично и рационально. Игорю Тихомирову, выступавшему до этого в джаз-роковых «Джунглях» и привыкшему к большей импровизации, временами приходилось наступать на горло собственной песне.
Аранжировочные задачи, стоявшие перед музыкантами «КИНО», заключались в том, чтобы композиции, записанные Цоем под гитару, приобретали форму законченного рок– или поп-произведения.
«Иногда Виктор приносил уже готовую рок-песню, например „Группу крови“, – вспоминал Каспарян в одном из интервью. – Там почти нет нашего участия, им придуманы партии баса и гитары. Изображал он все это голосом, но поскольку народ язвительный, придирчивый, Витя стал записывать себя на пленку и для нас просто включал запись. Это же тонкий момент, когда свое произведение представляешь очень близким людям»[295].
Виктор Цой:
– Немного такой частный вопрос. Почему в «Группе крови» Гурьянов играет не на акустике, а использует компьютер?
– Потому что мы записывали ее дома.
– То есть это была чисто «домашняя» работа?
– Да.
– И все остальные, наверное?
– Да, конечно. Это раз. Во-вторых, понимаете, иногда лучше использовать компьютер в условиях наших студий. Потому что он, во всяком случае, как-то отстроен. Лживые барабаны могут быть… Надо иметь такую материальную базу, чтобы это имело хоть какой-то вид…[296]
Алексей Вишня:
Огромную работу музыканты провели у Гурьянова. Они записывали на одну дорожку драм-машину, на вторую – бас, на третью – электрогитару. Сводили результат на четвертую дорожку. Затем Цой пел голос два раза, на две дорожки; дабл-трек сводили на третью. Потом Каспарян затирал одиночные голоса двумя гитарами. Суммарно ребята проработали над записью «Группы крови» больше часов, чем над любым другим из своих альбомов. Потому что впервые в их жизни студия, пусть даже и совсем портативная, надолго оказалась в их собственных руках[297].
Юрий Каспарян:
Ну, мы, естественно, играли, что-то делали. Все это происходило у Гурьянова, – там стояла наша маленькая портастудия. Мы что-то пробовали. Бывало, по очереди: один что-нибудь попробует, другой. «А может, ты так сыграешь?» – ну, что-то типа такого. Ну, как обычно. Я думаю, у всех так происходит[298].
Как уже говорилось выше, группе «КИНО» в плане оснащенности аппаратурой мог позавидовать весь музыкальный Питер. Не было у музыкантов только клавиш – раньше обходились без них, но в «Группу крови» решили добавить новых звуков. Каспарян, который не только придумывал партии гитары (затем их корректировал Цой) и – в отдельных местах – баса, стал одним из инициаторов активного использования в «Группе крови» клавишных инструментов.
«Впервые мы услышали, как звучит сэмплер, выступая в составе „Поп-механики“, – вспоминает Тихомиров. – И многие из сэмплерных звуков – звучание дудок, сверхмощные и сверхглубокие тембры – нам захотелось воспроизвести на альбоме»[299].
Юрий Каспарян:
Это был наш первый профессиональный альбом, на котором мы работали с портастудией и сэмплерами. Мы хотели внести в звучание новые краски, и нам был необходим клавишник, который мог профессионально сыграть предложенные ему партии. Записывавшийся на «Начальнике Камчатки» Курехин для этой цели явно не подходил, поскольку был ярко выраженным индивидуалистом. Курехин играл в свои игры, а мы – в свои[300].
«Однако у Курехина был подходящий «киношникам» инструмент – роскошный сэмплер «Prophet-2000», на то время самый мощный в мире, с флоппи-дисками, внутрианалоговой обработкой и массой технических достоинств. До 87-го года в СССР инструменты такого калибра были, пожалуй, лишь в арсенале пионера отечественной электронной музыки Эдуарда Артемьева»[301]. Но Курехин категорически отказывался отдавать инструмент в чужие руки. Он мог предоставить его только при условии, что сам же на нем и сыграет. Но «киношники» не хотели давать Курехину волю в аранжировках.
Георгий Гурьянов:
Там задействован «Prophet-2000», который удалось поиметь на одну ночь. Курехин его бы никогда не дал, только вместе с собой. Но в ту ночь он напился пьяный и спал, а мы с Каспаряном до утра, пока он не проснулся, украшали аранжировки. Именно в эту ночь была записана партия клавиш для песни «Попробуй спеть вместе со мной». Там был всего один свободный канал, поэтому в этой песне так все и налеплено[302].
На улице снег утратил свою белизну,
В стеклянности талой воды мы видим луну.
Мы идем, мы сильны и бодры…
Замерзшие пальцы ломают спички,
От которых зажгутся костры.
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной…
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной…
Это наш день, мы узнали его по расположению звезд,
Знаки огня и воды, взгляды богов.
И вот мы делаем шаг на недостроенный мост,
Мы поверили звездам,
И каждый кричит: «Я готов!»
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной…
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной…
Те, кто слаб, живут из запоя в запой,
Кричат: «Нам не дали петь!»,
Кричат: «Попробуй тут спой!»
Мы идем, мы сильны и бодры…
Замерзшие пальцы ломают спички,
От которых зажгутся костры.
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной…
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной…
Также в нескольких местах Цой использовал шумовой материал «Новых композиторов», являвшихся пионерами советского техно– и эйсид-стиля.
