Сергей Миров - Это «Секрет»? Игра в «Битлз»
Атогда, в 1986-м, полоса везения продолжалась, это же просто какие-то баловни Господа Бога!
Как сказал Макс, «просто этот уникальный пазл так сложился!»
Только с переходом в Ульяновскую филармонию ребятам пришлось снова избавляться от балласта, которым теперь оказалась пара из двух Вась: Соловьева и Алексеева. Дело в том, что звукорежиссер в оркестре «Диапазон» был свой, причем высококлассный. А конферансье… Ну, об этом отдельно и совсем скоро, прямо в следующей главе!
Да, кстати, перед тем, как ее начать, еще раз напоминаю, что рядовой Алексей Мурашов в эти славные дни продолжал проходить действительную службу в Советской Армии, причем, был хоть и не «салагой», но еще не «дедом», а едва только «черпаком»!
Новогодняя программа джаз-оркестра «Диапазон» «Последний час декабря». Доктор Ватсон и Шерлок Холмс (Фома и Макс) разыскивают пропавшего мужа миссис Хадсон
«У солдата выходной – пуговицы в ряд!» (часть 3)
Город Сочи, пляж. Утро.
Лежа на топчанах, утренним солнышком наслаждаются музыканты группы «Секрет» и их гастрольные подруги. До работы еще далеко, спешить некуда, в их руках бокалы с молодым южным вином…
Крайний слева – барабанщик Алексей Мурашов. У него закрыты глаза, а на лице блаженная улыбка…
Внезапно раздается хруст гальки, Алексей поднимает голову и видит группу солдат-срочников, которые осторожно пришли на пляж не столько искупаться, сколько познакомиться с какими-нибудь девушками, но…
Все девушки заняты. На их плечах уверенно лежат руки музыкантов группы «Секрет».
Солдаты – явно «дембеля». Сапоги в аккуратную гармошку, ремни с бляхами висят на пузе, голубые береты еле держатся на затылках…
Алексей приветливо улыбается ребятам:
– Здорово, служивые! Сколько до дембеля-то?
Парни переглядываются, и один из них, почему-то стесняясь, произносит:
– Да вот он уж, дембель-то! Со дня на день!
Алексей еще раз улыбается, понимающе кивает и вновь укладывается на топчан, произнося:
– Поздравляю, пацаны! А мне еще год трубить…
В Советской Армии – все по уставу…
Но однажды с Лешиной службой возникла большая проблема.
Дело в том, что по законам СССР военнослужащий-срочник не имел права получать никаких денег, кроме «карманных расходов». Ни за что и ни в коем случае, почему, кстати, во всех «Краснознаменных ансамблях» и служат (работают) только офицеры, по специальному приказу надевающие на себя форму с погонами рядовых.
А артистов, служащих в армии, нередко привлекали к различным «халтурам» и неплохо это все оплачивали! И хоть Леша и не закончил театрального вуза, но проходил именно по этой категории, и кому-то, как у нас водится, этот факт просто спать не давал!
Натаныч:
– Я, когда мы переходили в Ульяновскую филармонию, смог оформить и Мурашову официальный перевод. Юридически такая возможность была. Но деньги на руки – ни-ни! Решили, что будем оставлять на депозите до конца службы!
Мура:
– Я все понимал, но у меня ж ребенок маленький! И я упросил Натаныча, чтобы мне хоть 150 рублей выписали… А тут р-раз! И проверка! Кто-то кому-то настучал, и на всех солдат-артистов Ленобласти в политуправление телега пришла. Я со своими ста пятьюдесятью рублями – двенадцатый в списке, там люди в АПиПе по полторы тысячи получали, но не в сумме же дело, а в прецеденте! Все, грозит дисбат!
Ситуация была крайне тяжелой. Дело в том, что Мурашова «пасли» уже давно. Был даже случай, что в СКК имени Ленина на афишный концерт «Секрета» из Военной комендатуры прислали патрульный наряд, чтобы «забрать рядового Мурашова»…
Я представляю себе, что было бы, если бы эти придурки прямо зашли на сцену и попытались увести! Слава Богу, обошлось. Этих патрульных в СКК просто… не пустила милиция! Ну, прямо – «мушкетеры Короля и гвардейцы Кардинала»!
Атут все было очень серьезно, ибо нет ничего страшнее в России, чем «попасть под кампанию».
Конечно, в подобных ситуациях своими силами справиться нельзя, нужно подключать «тяжелую артиллерию». В распоряжении «Секрета» тогда были именитые коллеги – Боярский, Розенбаум и Леонтьев, но их калибра тоже могло не хватить. И снова фантастическое везение: именно в этот раз, перепуганный речевой активностью Натаныча, который ну о-очень хотел быть конферансье при «Секрете», для ведения концерта в Ленинграде Конторов пригласил из Москвы оружие немеряной убойной силы: Юрия Николаева из «Утренней почты».
Сами понимаете, что при упоминании этого имени все другие варианты отпали сами собой.
Максим Леонидов, Юрий Николаев и Александр Драчев
Юрий Николаев:
– Ну, старик, детали я помню плохо, тридцать лет прошло, как-никак. Помню только, что Вова Конторов меня пригласил в Ленинград просто денег заработать, а когда я приехал, мне рассказали, что у одного из артистов возникли большие проблемы. Ну, я и поехал их решать!
Но сценку он там, в политуправлении, разыграл даже не гоголевскую, а гомеровскую!
По рассказам очевидцев, пока Мура сидел в грузовике, ожидая отправки на гарнизонную гауптвахту, все выглядело так.
«Гнев, о, Богиня, воспой…»
ЗЕВС И ГЕРМЕС. Эпическая комедия. Автор – Жизнь.
Место действия: гора Олимп, оформленная, как кабинет начальника политуправления Ленинградского военного округа.
Время действия: осень 1985 года, середина дня.
Действующие лица: Зевс, переодетый в форму полковника СА, Гермес, изображающий популярного телеведущего, мелкие боги и титаны.
Явление первое, оно же и последнее
За столом своего кабинета сидит Зевс-громовержец, усиленно решающий земные судьбы. Дверь открывается и в кабинет заходит телеведущий Гермес в сопровождении свиты Смертных. Поначалу он даже не глядит на Зевса, а сосредотачивает внимание на стоящих в углу напольных часах.
ГЕРМЕС: – Ах, какая прекрасная работа! Как у вас здесь уютно…(пауза) Николай Александрович… Что же это получается, а? Вот я приезжаю из Москвы с бригадой программы «Служу Советскому Союзу», чтобы сделать репортаж о прекрасном солдате, Алексее Мурашове, отличнике службы, можно сказать, передовике, который служит здесь под вашим началом… А в свободное время он занимается художественной самодеятельностью… И ведь тоже хорошо занимается! Так занимается, что его полюбила наша с вами советская молодежь! (пауза) И вот, я приезжаю, и здесь мне говорят, что Мурашов вовсе не отличник боевой и политической подготовки, а преступник! (долгая пауза) Как же это у нас с вами так получается, а?
Зевс покрывается пятнами, долго молчит, а потом хватается за телефонную трубку. Грозовые разряды и шаровые молнии летают от стены к стене. Смертные пригибаются, а Гермес только взирает на все с ироничной улыбкой. Зевс орет благим, а также и обычным, матом на кого надо и не надо, потом устало дышит. В это время Смертные покидают Олимп. Ну и все заканчивается, как должно: Гермес удостаивается чести быть угощенным нектаром из особой амфоры, после чего они вместе с Зевсом фотографируются на фоне боевого знамени…
«Ф-фу! Обошлось!»
Юрий Николаев:
– Я же про них в Москве уже много слышал, а не видел ни разу! И вот тогда как раз впервые посмотрел. Понравились они мне безумно! И образом, и песнями, и энергией своей потрясающей… Мы тогда после концерта сели с ребятами в моей гостинице и немножко пофантазировали. Я сказал им, что прокрутить одну песню в «Утренней почте» – это почти бессмысленно, а несколько раз подряд показывать никому в Москве не известных молодых ребят мне никто не разрешит. И я тогда им сказал, что договорюсь со своим другом, режиссером Володей Мельниковым, чтобы снять такую историю, где мы с ними будем как бы соведущими! Нужно только написать правильный сценарий, а песни – само собой!
Ну, вы же понимаете, что замена попугаю Ваке предполагалась вполне достойной! Пару наших успешных соавторов долго уговаривать было не нужно: они немного пофантазировали, буквально за один день написали несколько вариантов сценария и… рванули в Москву! К тому самому, предупрежденному Юрой, режиссеру Мельникову!
Но история, произошедшая в Москве, достойна отдельного произведения. Из нее можно бы даже сделать самостоятельный сценарий короткометражного фильма, правда, его ноги будут расти из хрестоматийного булгаковского эпизода «Воланд у Степы Лиходеева».
Макс:
– Мы приехали к нему домой, но… оказалось, что нас там никто как бы и не ждал. Сначала мы минут десять звонили в дверь, никто не открывал, и мы уж собрались было уходить, но тут послышался какой-то шум. Когда нам открыли, было понятно, что человек, стоящий за дверью… скажем так: хорошо после вчерашнего. Глаза не открываются, стоит, бедный, опершись на стеночку… Он, правда, сказал, что всю ночь были съемки, но мы-то не вчера родились!
