Виталий Калгин - Виктор Цой. Последний герой современного мифа
Георгий Гурьянов:
Я тогда играл в группе «АУ», в которой Витя тоже когда-то играл. Я был одержим идеей создания группы, рок, поп, арт и так далее…
А Цоя я впервые услышал летом 1982 года. Дома на бобине. Это был только что вышедший альбом «Сорок пять». Меня очень раздражал звук, ПТУ все это… Но вот строчки песен были далеко не однозначны. Тексты захватили меня, и захотелось познакомиться с автором поближе. Заочно мы уже были знакомы, среда-то общая.
Вообще странно, что мы раньше с ним не пересеклись. Ведь мы учились в одном художественном заведении, и я много о нем слышал. Короче, в какой-то момент я для себя решил, что должен непременно познакомиться с этим парнем.
Так и получилось. У меня был друг, «Осел», который не то чтобы играл в «АУ», но был просто лучшим другом «Свиньи». Роскошный такой панк… И мы с ним были неразлучниками. И вот однажды в метро на станции «Василеостровская», уже не помню, что мы там делали, встретили Виктора. Так мы и познакомились. А вот вместе работать, играть мы стали позже, года примерно через два. До того просто пересекались время от времени в каких-то общих компаниях, присматривались друг к другу. Ездили в Москву не раз вместе… Хотя подружились мы с Цоем не сразу. Сначала он меня абсолютно очаровал песней «Транквилизатор» – впечатлениями от дурдома, где Цой успешно «косил» от армии. Сама идея молодого человека, который готов пойти в дурдом ради того, чтобы не попасть в армию, уже мне кажется выражением крайнего романтизма…
Я уже рассказывал, наверное, как я перебежал из группы «АУ» в группу «КИНО». Когда мы поехали с группой «АУ» на гастроли к Артемию Троицкому в Москву, все нажрались, и начался ужас какой-то… Поэтому когда я встретил Витю на станции метро «Купчино», то набрался смелости, подошел к нему и сделал предложение. Конкретное предложение. Он меня выслушал молча, а потом позвонил через несколько дней. Так мы стали работать вместе. Я познакомился с Каспаряном, которого нашел Цой. Он великолепный музыкант: замечательно играет на гитаре, на пианино может сыграть, компьютер запрограммировать. Все что угодно может. У нас не было только бас-гитариста, и мы пользовались аквариумским. Но когда группа «КИНО» стала конкурировать с «Аквариумом», Гребенщиков забрал своего басиста обратно[159].
Как вспоминала впоследствии Марьяна Цой, Георгий уже тогда был знаком с Цоем, пересекался с ним на тусовках, бывал на концертах (например, на концертах в рок-клубе в 1982–1983 годах, на концерте в 30-й московской спецшколе в 1984 году) и даже ездил вместе с ними в Москву, но просто так получалось, что они ни разу не работали вместе. И вот наконец Георгий занял пустующее место барабанщика «КИНО».
Георгий Гурьянов:
А почему альбом так странно называется? С «Камчаткой» – ясно. А при чем здесь «начальник»?
Мы думали, как назвать альбом. Ну «КИНО»… Какое кино? Наш гений метафор Олег Котельников сразу придумал десяток названий, у него как-то сразу все это складывается. Ну вот он и выдал «Начальник Камчатки». «Начальник Чукотки» – был такой советский фильм про молодого человека, которого послали на Чукотку бороться против капиталистов. Но при чем здесь Чукотка? Песня ведь «Камчатка». Просто возникла ассоциация с этим фильмом. И получилось, по-моему, здорово[160].
Как уже говорилось выше, во время записи альбома «Начальник Камчатки» судьба сводит Цоя с Георгием Гурьяновым, который становится штатным барабанщиком «КИНО». В конце мая 1984 года в Ленинграде был запланирован 2-й фестиваль ленинградского рок-клуба.
И вот «КИНО» уже в полном составе, который, как вспоминала Марьяна, «два года Вите снился», рвануло на предфестивалъное прослушивание. Группу вставили в графики, и, явившись в назначенный день в рок-клуб, они отыграли перед отборочным жюри короткую программу.
Из-за хронической нехватки времени и слабой подготовки группа почти не удостоилась внимания отборочной комиссии, и в выступлении «КИНО» было отказано.
По словам Марьяны Цой, Виктор, и так молчаливый, на два дня вообще потерял дар речи. Были подняты все возможные связи, и благодаря усилиям некоторых подвижников, которые, кстати, не входили в отборочное жюри, но оказались дальновиднее, ценой участия Гребенщикова и звонка Троицкого из Москвы «КИНО» на фестиваль все-таки прорвалось.
Но как оказалось, этого было мало. Фестиваль имел в качестве девиза некий патриотический девиз, связанный с борьбой за мир, поэтому всем группам было предложено спеть по одной песне, написанной кем-нибудь из советских композиторов, связанной с этим девизом. Цой решительно отказался петь песни «совковых» сочинителей» и специально для выступления написал «Безъядерную зону». Здесь имел место прямой расчет: кто мог сказать, что Виктор Цой – не советский композитор? Когда жюри прослушало эту песню – все были поражены. Решено было открыть фестиваль этой песней в сольном исполнении Цоя, а само выступление группы «КИНО» поставили последним на фестивале. И вот именно этой песней 18 мая 1984 года Цой открыл 2-й фестиваль ленинградского рок-клуба. Сам фестиваль длился три дня. Разумеется, за три дня зрители в буквальном смысле слова устали от «поноса на уши», и было довольно сложно заставить их встряхнуться и развесить эти самые уши. К тому же «КИНО» больше года совершенно не выходило на сцену полным составом. Цой играл акустику несколько раз на квартирах или в малюсеньких залах, сидя на стуле. И все же он заставил себя слушать! Песня «Безъядерная зона» была признана лучшей антивоенной песней фестиваля. Питерская рок-публика была потрясена. С этого фестиваля и начался звездный путь Цоя.
В этом мотиве есть какая-то фальшь,
Но где найти тех, что услышат ее?
Подросший ребенок, воспитанный жизнью за шкафом,
Теперь ты видишь Солнце, возьми – это твое!
Я объявляю свой дом Безъядерной зоной!
Я объявляю свой двор Безъядерной зоной!
Я объявляю свой город Безъядерной зоной!
Я объявляю свой…
Как не прочны стены наших квартир,
Но кто-то один не подставит за всех плечо.
Я вижу дом, я беру в руки мел,
Нет замка, но я владею ключом.
Я объявляю свой дом Безъядерной зоной!
Я объявляю свой двор Безъядерной зоной!
Я объявляю свой город
Безъядерной зоной!
Я объявляю свой…
Журнал «Рокси» в то время писал: «Уместно будет к открытиям фестиваля отнести и „КИНО“. Их теперешний триумф подготовлен долгой работой, ходящими по рукам студийными записями и фактом существования Цоя, от которого нельзя было, рано или поздно, не ожидать чего-нибудь в этом роде… Прически коллег Цоя, песня „Прогулка романтика“ и многое другое позволяют уловить несомненную близость „КИНО“ к новейшим школам»[161].
Александр Титов:
Мы сознавали, что нас может спасти только чудо, которое надо было сотворить. И нам это удалось, потому что концерт был очень мощный, кайфный[162].
Алексей Рыбин:
«Начальник» – мой любимый альбом «КИНО», единственный, наверно, слушая который я жалею, что не играл тогда уже вместе с Витькой. Это такой чистый, крутой и смелый эксперимент, равного которому в так называемом русском роке тогда не было. Может быть, и сейчас нет. Один из немногих альбомов, в котором можно не делать скидку на русскую нищету: мол, вот если бы здесь другую гитару, да другие обработки, да хорошие барабаны, вот тогда бы… Ничего подобного здесь нет. «Начальник» – отчаянно смелая запись. Тропилло здесь, конечно, тоже проявил себя. А один набор музыкантов чего стоит – Бутман, Курехин, Титов и другие[163].
Гроза за окном, гроза с той стороны окна,
Горят фонари, и причудливы тени,
Я смотрю в ночь, я вижу, что ночь темна,
Но это не станет помехой прогулке романтика.
Подворотни страшны, я слышу, как хлопают двери.
Черные кошки перебегают дорогу.
Пусть бегут, я в эти сказки не верю.
И это не станет помехой прогулке романтика.
Трудно идти, я вышел уже давно,
И вечер в гостях был так приятен и весел,
Я пил вино, я так люблю вино,
Но это не станет помехой прогулке романтика.
Я проснулся в метро, когда там тушили свет,
Меня разбудил человек в красной шапке,
Это кольцо, и обратного поезда нет,
Но это не станет помехой прогулке романтика.
Нина Барановская, администратор рок-клуба:
Всерьез я к Цою стала относиться только после «Начальника Камчатки». Меня очень удивил этот альбом, особенно то, что его сделал такой еще очень молодой человек. Я до сих пор считаю, что это самый петербургский альбом в истории нашей отечественной рок-музыки. И никто, наверно, меня в этом никогда не разубедит[164].
Дмитрий Левковский:
Вот как раз тогда Цой поставил простую и ясную цель перед группой – стать самой модной группой СССР. Именно модной, эта тема тогда постоянно муссировалась. «КИНО» стало тогда группой модников-авангардистов благодаря Густаву[165].
