Стивен Дэвис - «Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses
Когда в начале 1989-го «One in a Million» вызвала фурор в прессе, извинения вообще никто не заметил. «Lies» добралась до 2-й строчки чарта «Billboard» и начала расходиться миллионами, уже через пару дней после выхода догнав в горячей десятке «Appetite».
Герои хард-рока
Ноябрь 1988-го. До появления «GN'R Lies», вышедшего в конце месяца, главным предметом разговоров в рок-мире был потрясающий сольный альбом Кита Ричардса «Talk Is Cheap». Большую часть 1980-х The Rolling Stones медленно умирали. Они не ездили в туры с 1982-го и даже не выпускали приличных альбомов. Когда-то священные и неприкосновенные Stones погрязли во внутренних склоках и собственной желчи. Мик Джаггер делал неуместные соло-альбомы и снимал безвкусные видео, а Кит Ричардс маялся от безделья. Наконец решившись сделать собственный альбом, Кит предстал перед публикой с тяжелой фанковой аккомпанирующей группой и прекрасным набором песен, среди которых особенно выделялась «You Don't Move Ме», откровенный выпад в сторону его бывшего партнера и «мерцающего близнеца». «Talk Is Cheap» имел ошеломительный успех и отлично продавался. Кит гастролировал по Америке и получал отличные отзывы критиков. (Однако Ричардс, широко известный Старый оракул рока, друид музыкального гения, в то время публично выражал неуважение к Guns N' Roses в антиглэмовых, антиметаллических и антирэповых комментариях, опубликованных в британской рок-прессе.) Неведомым образом дерзкий альбом Кита, метивший в его товарища по группе, пару месяцев спустя, в 1989-м, спровоцировал примирение группы — событие, которое затем повлияло и на Rolling Stones, и на Guns N' Roses.
Guns N' Roses появились на обложке 539-го номера «Rolling Stone» от 17 ноября 1988 года. Фото (сделанное в байкерском баре Нью-Джерси на рассвете, перед концертом в «Giants Stadium» прошедшим летом) демонстрировало вихри волос, рваные джинсы, татуировки и образ жизни. Заголовок гласил: «Герои хард-рока». Журнал льстиво называл группу спасителями рок-музыки: «Наконец какие-то плохие парни оказались хороши». Эксл был изображен тихим и ранимым вне сцены, едва ли не ангелом, чувствительной душой, чьи музыкальные пристрастия включали Джорджа Майкла, Фрэнка Синатру, The Raspberries, Филипа Гласа и маэстро экзистенциальных саундтреков Эннио Морриконе. Но: «На сцене, выпуская накопленную годами злость, он крайне харизматичная фигура. Он поет исступленно, надрывая связки, с невиданной энергией заводя толпу».
Слэш об Эксле: «Он совершает множество диких поступков, которые никто не понимает».
Эксл рассказывал о «новой» песне, над которой он усиленно работает, восьмиминутной балладе «November Rain». Она должна была стать важной частью следующего «настоящего» альбома Guns, и Эксл уже начал беспокоиться о качестве. «Если она не будет записана как надо, — предупреждал он мягко, — я уйду из бизнеса».
Эксл отрицал ответственность группы за гибель подростков на «Monsters of Rock». «Я не знаю, что и думать, — отвечал он. — Мы не говорили людям: „Напейтесь так, чтобы на ногах не стоять". Так что я не чувствую ответственности. Я не хотел, чтобы кто-то пострадал… Мы стремимся к абсолютно противоположному».
В конце 1988-го группа появлялась в прессе повсюду, красуясь на обложках «Circus», «Musician», «NME», «Hit Parader», «The Face», «RIP», «RAW», «Kerrang!», «Spin» и каждого рок-журнала в Европе и особенно в Японии. Эксл предупреждал читателей, что на грядущем мини-альбоме будут песни, которые «могут кого-нибудь разозлить», но он не позволит чьей-либо реакции повлиять на него: «Люди заглядывают мне через плечо и говорят: „Не знаю, стоит ли писать такие тексты, чувак. Это слишком жестко". Но мне на это плевать. Я не хочу подвергать себя самоцензуре до того, как принесу песню в группу». Также Эксл говорил, что пишет много баллад, и что следующую пластинку Guns постараются сделать максимально долгой.
О написании песен: «Слэш сидит со своей гитарой. У меня возникают какие-то идеи, пока он играет, потом мы соединяем кусочки. С Иззи мы написали много забавных вещей очень быстро, прямо из головы». Эксл также отметил, что тексты пишет сам: «Речь идет о реальных случаях, но в песни попадает лишь абстрактная версия. Я хочу рассказать о последних двух годах: о людях, которых я встретил; о ситуациях, в которые попадал».
Как он относится к успеху группы? «В данный момент мне нелегко. Требуется какое-то время, чтобы после крысиной жизни на улице научиться управлять счетами, искать жилье, покупать дома. Я подыскиваю жилье здесь [в Лос-Анджелесе] и в центре Америки, и еще я хотел бы жить в Нью-Йорке и искать идеи для песен на улицах». Главное, подчеркнул он, — «привести себя в порядок, потому что нам нужно записывать альбом, и я очень хочу сделать его. Это почти мечта. Мы станем „популярными талантливыми артистами", которых уважают люди в индустрии». Эксл также сказал, что хочет записать как можно больше песен или даже сделать двойной альбом, «так что, если с группой что-нибудь произойдет, какое-то время ее еще будут слушать… Я просто надеюсь создать такую музыку, которая останется надолго, и не важно, будут ее передавать по радио или нет. Быть частью группы, которая займет свое маленькое место в истории, — вот чего я хочу».
Под конец Эксл упоминал (в интервью «Musician»), что недавно купил заказной «корвет-стинг-рэй» с четырехцилиндровым двигателем «чеви», который, с гордостью утверждал вокалист, может делать до 290 километров в час. По крайней мере некоторые мечты сбывались.
Слэш давал большую часть интервью по телефону. Но как-то осенним утром он встретился в «Hamburger Hamlet», недалеко от Сансет, с репортером из Нью-Йорка. Гитарист заказал «отвертку» с двойной столичной и объяснил, что перешел на водку, хотя последние пять лет выпивал по бутылка «Джека Дэниелса» в день. «Я раздаю интервью с пяти утра, — пожаловался он. — Мне тут звонил человек из Бразилии. Альбому долбаных четырнадцать месяцев, а в Бразилии он недавно поднялся на седьмую строчку, в Греции — на четвертую. В сраной Голландии он около десятой позиции. Поэтому мне приходится заниматься всем этим».
Слэш бойко общался с прессой, но в 1988-м многие его заявления уже устарели: «Мы словно зеркало того, через что вынуждены проходить подростки. Реалии тинейджера: работа с девяти до пяти, или дерьмовые родители, или проблемы с копами, с законом… Так что мы не так далеки от детей, для которых играем… Рок-н-ролл — достаточно бунтарская штука: ты преступаешь закон, спишь с кем попало, напиваешься, употребляешь наркотики. Мы именно такие, и немногие на нас похожи». На вопрос о смертях в Донингтоне Слэш ответил чуть ли не с гордостью: «Большинство рок-концертов абсолютно безопасны. — Потом усмехнулся: — Мы делаем нечто большее… непредсказуемое… В этом есть немного… безрассудства».
В конце 1988-го Слэш на полном серьезе представлял Guns мятежной уличной группой, которой она когда-то и была — в 1986-м. Он не замечал, что Guns N' Roses скованы славой и их эра как представителей улицы уже закончилась. Его группа теперь редко играла «для простых подростков». Разве что они могли себе позволить билет в местный концертный зал или на гигантский футбольный стадион за городом.
К концу 1988-го у Guns было два альбома в верхней части чарта «Billboard». Они превзошли героев своего детства, Aerosmith. Да и конкуренция в этом году была убийственной: «Rattle and Hum» U2, «And Justice for All» Metallica, «Faith» Джорджа Майкла, отлично продававшийся саундтрек к «Грязным танцам», Bon Jovi, INXS, Def Leppard. Альбом Metallica «And Justice for Alb стал платиновым спустя пару дней после релиза, практически без поддержки радио и ТВ. Но Guns разрушили все так называемые тенденции и помогли музыкальному бизнесу преодолеть оторванность от улиц и непонимание фанатской психологии. Хард-рокеры Guns протолкнули старый добрый хард-рок (замешанный с глэмом и блюзом) в глотки школьников. Он заставили американский мейнстрим принять их такими, какие они есть.
Все рок-журналы проводили опросы читателей по итогам года, и Guns всякий раз побеждали как лучшая новая группа. «Мы уже не чувствуем себя новой группой, — говорил Дафф журналу «Circus». — Мы прошли через столько дерьма. Даже до выхода „Appetite" мы не чувствовали себя новой группой. Сейчас мы сталкиваемся с проблемами, возникающими у любой группы после выхода первого альбом. За исключением того факта, что он отлично продается. Это странное чувство».
В середине декабря Guns исполнили свои отложенные обязательства в Японии. Они выступили в Токио и Осаке, а также появились в музыкальных магазинах обоих городов. В Японии наркотики было не достать, и группа накачивалась виски «Сантори». В отеле Дафф и Слэш записались как братья Дерьмолюбы: Люк Дерьмолюб и Фил Дерьмолюб. Перед выступлением на арене «Budokan» в Токио группа и ее окружение были приглашены на ужин с легендарным японским промоутером концертов Седжиро Удо, который в 1964-м привез в Японию The Beaties. До этого в «Budokan», построенном как арена для боевых искусств и ревностно хранимом любителями джиу-джитсу и других единоборств, не выступала ни одна рок-группа. Тогда «Мистер Удо», как его называли западные группы, которые он продвигал, получал серьезные угрозы, но концерт Beaties все равно состоялся, и теперь «Budokan» считался одной из главных концертных площадок страны. Билеты на Guns N' Roses разошлись за полчаса. (Во время ужина Эксл попросил Удо-сана дать группе совет. Загадочный рок-гангстер из Токио мудро ответил, что для успеха крайне важны длительные отношения.) 10 декабря 1988 года Guns играли так стремительно и зажигательно, будто от этого зависела их жизнь. Совсем юные фанаты в ответ визжали чуть не до смерти. На следующий день токийская газета «Asahi Shinbun» назвала Guns лучшей группой, когда-либо посещавшей Японию. А Эксл в то же время заперся в своем номере отеля и не хотел ни с кем разговаривать.
