Скотт Иэн - МУЖИК. ИСТОРИЯ ТОГО ЧУВАКА ИЗ ANTHRAX
Так и поступили. Я пришел на шоу. Джимми сказал: «Видите вон того парня? Не верьте всей этой херне. Много лет назад он был частью этой сцены и это клевый чувак. Он всегда был клевым». Я поднялся на сцену, и мы сыграли их песню «Crucial Bar-B-Q». Больше меня никто не трогал. Спасибо, Джимми!
Не считая Донингтона мы отыграли все хедлайн-шоу в поддержку «Among The Living», пока в начале 1988-го не раздался телефонный звонок. KISS хотели, чтобы мы выступили у них на разогреве в туре Crazy Nights. И хотя я не был фэном этой пластинки, да и KISS 80-х вообще, ништяк, что их интересовали гастроли с нашим участием. Мы тогда отлично отыграли, но лучшие воспоминания связаны не со сценой. Я каждый день часами сидел с Джином в столовой, и он рассказывал мне все, что я хотел знать о KISS с 1975 по 1978-ой. Он поглощал свой обед или потягивал свой кофе, разрешая мне спрашивать все, что захочет знать только суперфэн. Я напомнил ему, что ходил на все три шоу в Гардене в 1977-ом. Он спросил: «А где ты жил в Квинсе?»
«Я жил в Бейсайде, Бей Террес».
«А в какую школу ты тогда ходил?» — спросил он.
«IS 25» — отвечал я, не совсем понимая, куда он клонит. Может он хотел поставить себе в заслугу строительство моей младшей средней школы.
«Интересно» — продолжал Джин. «А на каком автобусе ездил до школы?»
«На 28-ом».
«Ладно, ясное дело ты этого тогда не знал, но каждую ночь в Гардене, как только шоу заканчивалось, я сразу садился в машину и водитель вез меня домой к маме, потому что я хотел отдохнуть от всего этого хаоса». Он назвал мне мамин адрес, это было почти через дорогу от бейсайдской средней школы. «В те дни, пока ты ехал к себе в школу, я вероятно сидел на кухне у мамы, читал газету и пил кофе, а ты проезжал мимо меня три дня подряд на автобусе по пути в школу. Я даже наверняка видел, как проезжает твой автобус».
Это было непросто представить — крылатого демона KISS, бросающего взгляд на мой автобус, пока я со своими друзьями потягивал скотч из одноразового стакана. Во время нашей болтовни за обедом мы с Джином обсуждали и Anthrax. Он был очень сведущ в этом вопросе. «Вам удалось найти свой звук, и теперь вы достигли такого уровня, что ваши альбомы получают статус золотых. С этого момента у вас будут только золотые альбомы. Вы добились своего». Он был искренен, хоть и не совсем точен. Но кто мог предсказать, что произойдет в музыкальной индустрии в следующие двадцать пять лет?
Гастрольный тур с KISS был определенно потрясным, но в Anthrax без проблем никогда не обходилось. Джои по-прежнему пил и все больше становился похож на мистера Хайда, когда был пьян. В свободный от концертов с KISS вечер он ходил туда-сюда по коридорам, стучал в номера, лишь бы только с кем-нибудь помахаться. Он едва стоял на ногах, но это его не останавливало. Джои раскачивался вперед-назад как спортсмен по лыжному слалому, и орал перед дверями случайных номеров: «Открой дверь! Убирайся на хуй оттуда!» Он бил в двери ногами, матерился и орал, пока Фрэнки не оттащил его, чтобы нас не выперли из отеля. «Ты уберешься в свою долбаную комнату и закроешь чавкало!» — орал ему Фрэнки. Нам пришлось вести Джои до своего номера, и наконец он заснул.
К 1 апреля 1988-го гастроли с KISS подошли к концу, а мы опаздывали с написанием материала для следующей пластинки. В отличие от предыдущего опыта, на тех гастролях мы не довели до ума ни одну песню. Вдобавок ко всему Iron Maiden попросили нас открывать их летние выступления на стадионах, а нам нужно было закончить альбом и вовремя выпустить сингл перед концертами. Таким было условие сделки. Мы работали над тем, чтобы завершить запись «State Of Euphoria» в апреле и резко активизировались, не потому что чувствовали воодушевление, а потому что нам нужно было успеть к сроку. Сказать, что «State Of Euphoria» записан наспех, это еще мягко сказано. Мы писали, писали, писали, и по сути дела так и не закончили, когда прилетели обратно в Квадредиал Стьюдиос в Майами, чтобы начать этап подготовки с Марком Додсоном. Мы решили работать с ним, потому что он был звукоинженером «Sin After Sin» и «Defenders Of The Faith» Judas Priest, а еще «The Dark» Metal Church. В плане плотного, мощного металического звука лучше и быть не может.
У нас было готово несколько песен плюс кавер на «Antisocial» группы Trust. Три или четыре недели мы потратили на следующую партию песен, которые еще не были в том виде, в котором должны были быть. Они тупо «не пропеклись». Я до сих пор считаю «State Of Euphoria» наполовину законченным альбомом. Вероятно нам нужно было еще примерно четыре месяца, чтобы он соответствовал нашей задумке, но мы сэкономили. Мы записали песни, которые требовали больше работы над аранжировками, с мелодиями тоже была беда. Наспех записали вокал. «Be All, End All» — лучший трек на этом альбоме. Он гораздо ближе к песням, которые мы написали для «Among The Living», чем все остальное на этой пластинке, но как цельный альбом он очень далек от Anthrax в лучшей своей форме. Это пластинка, которая могла бы получиться, но не получилась, потому что мы так сильно хотели погастролировать с Iron Maiden.
Вдобавок к говенному ощущению от записи не совсем идеального альбома, в 1988-ом произошла угроза здоровью, которая меня очень обеспокоила. Мы были в студии, и сделали заказ в каком-то итальянском заведении. Мне досталась большая тарелка креветок в чесночном соусе, на вкус все было отлично. Креветки были нежными и хорошо проваренными, меня ничего не насторожило. После обеда Арти, который тусил вместе с нами, закурил огромную жирную сигарету с марихуаной. Запах был очень хорош; мне всегда нравился запах травы, хоть я никогда не испытывал кайф от ее курения. Я думал, может у меня какой-то странный иммунитет на траву. Я повернулся к Арти и попросил его затянуться. Он передал мне зажженную сигарету. Я поднес ее к губам, сделал большую затяжку и несколько секунд задержал дыхание, а потом выдохнул ароматную струйку дыма и прочистил легкие. Я сделал глоток воды, а в горле все еще было небольшое раздражение, но боли я не чувствовал. Я совсем не был под кайфом, поэтому пожал плечами и продолжил разговор, который вел с Фрэнки.
Примерно двадцать минут спустя у меня появились очень странные ощущения. Сперва я подумал, что мне наконец-то удалось. Я был под кайфом! Но ощущения были не из лучших. Меня тошнило, чувство было такое, словно я подхватил грипп: холодный пот, головокружение, все дела. Потом в моей черепной коробке начало твориться что-то безумное. Лучший способ описать это — вспомнить ту сцену в «Звездных Войнах», где Люк, принцесса Лея и Хан Соло спускаются по мусоропроводу. Стены приближаются, и монстр по имени Дианога хватает Люка одним из своих щупалец. Словно какая-то стена в задней части моего черепа медленно двигалась вперед ко лбу. Чего недоставало, так это Дианоги, который бы меня хватал. Когда стена почти достигла передней части головы, перед глазами все поплыло, и я увидел облачко пурпурных точек. В ушах стоял сильный гул, а потом я потерял сознание. Когда я пришел в себя, меня трясло.
«Что случилось?»
«Ты отрубился» — сказал Арти.
«Надолго?»
«Секунд на тридцать».
Я паршиво себя чувствовал, и мы вызвали скорую. Я отправился в больницу. Врачи проверили уровень сахара в крови и сказали, что со мной вроде все в порядке. Спустя час мне стало лучше. Никто не мог объяснить, что со мной случилось. Я подумал, может я отравился креветкой. С устрицами это обычное дело. Съесть моллюска не в том месте — это все равно что сыграть в русскую рулетку.
ГЛАВА 16
«ЭЙФОРИЯ» И ОТЧАЯНИЕ[25]
Мы снова вернулись в Нью-Йорк, где Марк Додсон и Алекс Периалас свели «State Of Euphoria» в студии Electric Lady. Это офигенное местечко с улетной атмосферой. Но даже там я чувствовал себя опустошенным, потому что был убежден, что мы подорвали авторитет Anthrax. 18 сентября 1988-го, когда вышла пластинка, ее ждал огромный успех. Мы сняли клип на «Antisocial», который неплохо крутился на телешоу Headbangers Ball и других программах, но когда кто-нибудь хвалил нашу пластинку, я думал про себя: «Да ни хуя ты не понимаешь! Anthrax тупо на автопилоте идут».
Единственные песни, которые мы до сих пор играем с этой пластинки, это «Be All, End All» и «Antisocial», хотя последняя даже не наша песня. Ее написала французская группа Trust. «Now It's Dark» — клевая песня, я обожаю текст про Фрэнка Бута, героя Денниса Хоппера из изумительного фильма «Синий Бархат», снятого Дэвидом Линчем. «Finale» тоже хороша, этот трек демонстрирует самую быструю игру Чарли на двойной бас-бочке, но ведь четыре песни альбом не делают. При написании материала нам не хватило системности, потому что остальная часть пластинки написана в невероятной спешке. Как по мне, «State Of Euphoria» просто не дотягивает до трех предыдущих пластинок Anthrax.
По правде сказать, она вывела меня из равновесия — я теперь даже не могу ее слушать, и когда вспоминаю о тех песнях, меня тупо начинает выворачивать. Походу это первый раз, когда мы допустили ошибку как группа. Вместо того чтобы прислушаться к своим творческим инстинктам, мы позволили музыкальному бизнесу диктовать нам свои правила. Я был убежден, что это всего лишь дело времени, когда слушатели допрут, каким говно получилась «State Of Euphoria».
