Петр Голубовский - История Северской земли
Ростиславичи, видя в этом свою выгоду, стали в тесные отношения к суздальскому князю. В это время начался спор между смоленскими и северскими князьями за пограничные волости. Несмотря на натянутые отношения с половцами, Святослав отправился в Северскую землю, оставив Киев без прикрытия, и собрал своих князей. Смоленские князья отказались удовлетворить его требования,
ссылаясь на давность владения, по давним договорам, и возвращали ему крестные грамоты, что значило объявление войны. Тут уже обозначилось полное бессилие Святослава: долго он спорил с послами, брал грамоты и отсылал послов, наконец воротил их и согласился на договор512. Но полное унижение пришлось испытать Святославу Всеволодовичу, «Великому» князю киевскому, в 1194 г. по случаю такого же спора с рязанскими князьями. В это время Рязань уже окончательно признавала над собой власть суздальского князя. Он, как господин и отец рязанских князей, защищает их от внешних притязаний. Споры за границы, как видно, все запутывались, и в 1194 г. Святослав Всеволодович собрал северских князей в Карачеве. Решено было защищать силою свои интересы, но прежде, чем исполнить это решение, «Великий» князь киевский отправляет послов к Всеволоду просить позволения напасть на Рязань. И достаточно было суздальскому князю не изъявить на это своей воли, чтобы северские князья со стыдом отказались от своего предприятия513.
Это был последний акт деятельности Святослава Всеволодовича. Возвращаясь из Карачева, он захворал, не мог уже ехать верхом, а достигнув Десны, плыл до Киева, где и умер в июле месяце 1194 г. Летопись оставила нам небольшую характеристику этого князя, рисующую его как хорошего христианина, князя милостивого и щедрого514, а изложенные нами факты представляют нам энергическую личность, всю жизнь проведшую в постоянной борьбе за права своего рода, за старый областной – федеративный порядок против притязаний Суздаля и вообще всех Мономаховичей. Из его внутренней деятельности мы знаем только один факт, который совершенно согласен с его обыкновенной энергией и стойкостью и служит одним из примеров властолюбивых стремлений духовенства в нашей истории. Мы знаем, что сесть в Чернигове Святославу способствовал главным образом черниговский епископ, Антоний. Как оказывается, в этом была заранее обдуманная цель. Антоний, вероятно, знал религиозные наклонности Святослава Всеволодовича и предполагал поэтому возможность опутать его своим нравственным влиянием. Но план хитрого грека не удался. Святослав хотя и совершал благочестивые дела515, но сейчас же начал борьбу с притязаниями епископа. Дело состояло в том, что в 1168 г. митрополит киевский и Антоний черниговский стали запрещать есть скоромное в праздничные дни. Святослав сначала не обращал никакого внимания на эти запрещения, но когда епископ открыто стал нападать на него, он пригрозил лишить его епископства, а затем выгнал не только из Чернигова, но и из всей Северской земли. Антоний бежал в Киев, а на место его был избран Порфирий. Очевидно, Святослав Всеволодович не мог доверять Антонию: духовенство очень часто служило орудием для князей, и нередко киевский князь старался сделать митрополитом своего сторонника.
Глава X
Ярослав Всеволодович и Всеволод Чермный Святославич (1195–1224)
После смерти Святослава Всеволодовича влияние суздальского князя растет все более и более. Мономаховичи Мстиславовой линии признают главенство Суздаля, из-за личных выгод подчиняя себя власти Всеволода и принимая на себя роль подручных князей. С его помощью они стараются окончательно отделить род Ольговичей от права владеть великокняжеским столом, между тем требуя от них повиновения князю, сидящему в Киеве, т. е. всякому князю из своего рода, и унижая тем самым достоинство Ольговичей. Со смертью энергического Святослава они не надеялись встретить сопротивления со стороны северских князей, но жестоко ошиблись в своих расчетах: на столе черниговском являются одна за другой смелые, неуступчивые личности, по энергии стоящие нисколько не ниже Святослава Всеволодовича; черниговскими князьями делаются: Ярослав, брат Святослава, и Всеволод, его сын, боровшиеся неуклонно за одну и ту же идею. Сильную поддержку черниговские князья находят в новгород-северских, которые как бы принимают на себя обет добиться Галича и, достигнув своей цели, поднимают значение своего племени, становят его на первую ступень во всей Руси, заставив Мономаховичей отказаться от своего принципа, посылая киевского князя на стол в Чернигов, удерживая за собой Киев до самого нашествия татар.
Теперь в Чернигове сидел Ярослав Всеволодович. Сначала было полное спокойствие. Рюрик сидел в Киеве и хладнокровно смотрел на то, что Всеволод суздальский послал своего боярина для возобновления Остра516, этого наблюдательного пункта, с которого ему удобно было следить за делами южной Руси. Ольговичи выжидали удобного случая, но сами подавать повода к борьбе не хотели. Этот случай не замедлил представиться. Между самими Мономаховичами началось междоусобие из-за волостей. Причиной его был Всеволод Суздальский, для которого спокойствие в Руси было невыгодно. Он сумел поссорить Рюрика Киевского с Романом Мстиславичем Владимиро-Волынским. Ольговичи стали на стороне последнего, потому что за первого стоял Всеволод. В 1195 г. Рюрик с суздальским князем отправили послов к Ярославу с требованием, чтобы Ольговичи навсегда отказались от Киева, основывая это на том, будто Ярослав I разделил всю Русь на две части Днепром и правую сторону отдал Мономаховичам. Не говоря уже об искажении факта раздела, так как Ярослав делил Русь не на две, а на три части, между тремя сыновями, Изяславом, Святославом и Всеволодом, со строгим соблюдением старшинства относительно Киева, но, кроме того, Мономаховичи, разделяя
Русь Днепром, говорили сами против себя, потому что Переяславское княжество было на северской стороне Днепра, не говоря уже о Курске, из-за которого было потрачено много северянской крови прежде, чем Мономаховичи отказались от притязаний на него. Поэтому они благоразумно умалчивают о Переяславле, когда дело идет о Киеве.
Получив такое требование, все Ольговичи единодушно отвечали, что они готовы не добиваться великокняжеского стола, пока живы Всеволод и Рюрик, которым они уступают по их старшинству, но совершенно отказаться от Киева не могут, потому что они потомки одного и того же Ярослава I, а не венгры и не ляхи517. Всеволод отвечал на это сбором войска, приказав и новгородцам двинуться к нему с их князем518. Но дело на этот раз еще не дошло до междоусобия: Ольговичи, видя, что их союзник, Роман, еще раньше заключил с Рюриком отдельный мир519, решились на время уступить. Они заключили мир с Всеволодом и послали отдельно послов к Рюрику. Постановлено было, что Рюрик обязывается не начинать войны с черниговским князем, пока он не покончит переговоры с Всеволодом суздальским. Сверх того Рюрик давал черниговскому князю Витебск – условие мало для нас понятное. Ольговичи со своей стороны обещали не предпринимать ничего до тех пор, пока Рюрик не уведомит своего брата, Давида, о передаче им Витебска520. Но, как видно, Ольговичи опасались, чтобы Мономаховичи, сославшись между собою, не изменили договору. Поэтому зимой того же года Ярослав Всеволодович решил отправить Олега Святославича в Витебск. Как бы ни было, приобретение Ольговичами пункта в Полоцкой земле было неприятно смоленским Мономаховичам. Поэтому Давид приказывает своим племянникам и зятю, рязанскому князю Глебу, напасть на явившегося с ополчениями Олега Святославича. Но полоцкие князья успели уже соединиться с северским князем; и Мономаховичи были разбиты, причем один из них, Мстислав, попал в плен. Из расспросов пленных смольнян оказывалось, что в Смоленске между вечем и князем Давидом идет разлад. Это было кстати. Олег немедленно послал в Чернигов известие о победе и звал Ярослава на помощь. «Собери, – писал он к нему, – всех наших братьев и поезжай скорей: теперь самое удобное время; возмем честь свою». Ярослав быстро собрался, но Рюрик выслал ему на дорогу послов, которые отдали ему договорные грамоты, указывая на нарушение мира с его стороны521. Объявление войны заставило Ярослава Всеволодовича вернуться в Чернигов.
Против него в 1197 г. составился союз из киевского, смоленского и суздальского князей. Черниговский князь сначала попытался расстроить его переговорами. Он послал к Рюрику сказать: «Зачем ты, брат, начал волость мою разорять и поганым руки наполнять? У меня с тобою нет никаких счетов, и я не добиваюсь под тобой Киева. Хотя Давид и послал Мстислава на моих племянников, но я, по любви к тебе, отдаю Мстислава без выкупа. Целуй мне крест и помири с Давидом. Что касается Всеволода, то тебе с Давидом нет дела до него»522. Из этого письма видно, как Ярослав смотрел на суздальского князя; он не желает ссориться с Рюриком и Давидом, ищет у них примирения, но считает, что их дело не может быть общим с делом Всеволода, с которым посчитаться он просит ему не мешать. Рюрик в ответ на посольство потребовал как условие мира, чтобы Ярослав пропустил послов его к Всеволоду и Давиду для совещания. Но черниговский князь не доверяет ему. Он велел своим князьям занять все дороги и не пропускать никого523. В это время владимирский князь, Роман, поднялся на помощь северским князьям, чем и объясняется нерешительность действий киевского князя, которому угрожали с тылу. Ольговичи в свою очередь, ожидая с севера нападение суздальского князя, должны были вести оборонительную войну524. Нападение Романа на Рюрика было сделано кстати: оно дало возможность северским князьям обратить все силы против Всеволода. В это время последний уже вошел в область вятичей и опустошал ее. Ярослав собрал Ольговичей на совет. Решили двинуться навстречу врагам. В Чернигове оставили двух Святославичей, Олега и Глеба, заперли остальные города со стороны Киева, и все стали на границе Северской земли. Ярослав расположил войска в лесах, отделявших его область от вятичей, приказал поделать засеки, разломать на реках мосты. Эти сильные приготовления и собрание ополчений всей Северской земли заставили Всеволода остановиться. Ярослав воспользовался этим и послал к нему послов с предложением мира, но не отказывался решить дело и оружием. Суздальский князь, несмотря на несогласие Давида Смоленского, представлявшего, что такой отдельный мир невыгоден для Рюрика, поторопился принять предложение. Сначала он потребовал освободить Мстислава, изгнать из Северской земли Ярополка Ростиславича525 и отступить от союза с Романом. Но Ярослав, соглашаясь на первые два условия, совершенно отказался нарушить договор с Романом, и Всеволод принужден был согласиться. Черниговский князь и суздальский как равные, независимые князья исполнили церемонии заключения мира526. Эта борьба с Суздалем, в которой перевес остался явно на стороне Ольговичей, высоко подняла их значение.
