Иван Ваненко - Семейные приключения животных (сборник)

Подле шкафа, в передней, Паук
Себе мудрые сети устроил;
И живет он один, не сам друг;
Он как скряга себя успокоил.

Но Паук негодует на свет;
Отощал он; плохо помещенье:
Вот с неделю добычи все нет,
Бездоходное брось хоть именье.

«Что мне делать!» Паук говорит.
«Эх, напрасно оставил я полку….
Здесь темно и ни что не летит;
Разве клоп заползет, что ж в нем толку?

Нет, иначе придет поступить!
Дай прислужником обзаведуся,
Буду с ним нажитое делить;
Да за то больше сам поживлюся.

Кто быть хочет мне верный слуга,
Тот найдет во мне истого друга!»
И вот вскоре, на клик Паука,
Прилетела навозная Муха!

– Вам чего, благородный Паук?
«Нужен мне деловой собеседник!»
– Я к услугам. «Так будь же мне друг;
Будешь вместе именья наследник!»

– Я готов вам из чести служить. –
«Ну, ты чести не делай наветов,
А скромненько умей только жить,
Да моих не чуждайся советов….

Распусти-ко, во-первых, ты слух:
Что богат я, жизнь скоро покину;
Много есть, мол, что съесть, и ты мух
Тем заманишь в мою паутину.

Я устрою тенета вот здесь,
И засяду; – смотрим, будь проворен:
Лишь схвачу, то тебе что ни есть;
Уж, поверь, будешь мною доволен.

Если сахару крошку несет,
Или мякиша хлебного крошку,
Мне, ты знаешь, не надо: – и вот
Брошу я, ты сбирай понемножку!»

Принялись за работу, и вдруг
Счастье к двум молодцам повалило;
Разжирел от добычи Паук,
Да и Муха себя утучнила.

Как-то раз, из средины тенет,
Опустизшись до самого краю,
Выползает Паук и зовет:
«Друг, поди, я тебя приласкаю!..

О, вернейший слуга ты из слуг!
Образец послушания правил! –
Обними же меня, милый друг!»
Друга тут покровитель облапил….

Не хотел бы, быть может, сгубить,
Да не вынес – что делать, натура! –
И опуталась цепкая нить,
И друга свернулася шкура.

И пищит он: – Помилуй, тиран!
Что я сделал?… Постой хоть минуту!
«Как! ты биться?… Ах ты грубиян!
Я с тобой, брат, чиниться не буду!»

Протяже препротяжно кричал,
И стонал, и дугой изгибался;
Меценат же кряхтел и молчал,
И уж высосать мозг добирался –

Как судьба, тут слуга поспешил,
И вдруг щеткой, в мгновение это,
Он смахнул и ногой раздавил –
И злодея, и плута клеврета.

Пчелка, с розы благовонной
Собираючи доход,
Запасалась тихо, скромно
Разным снадобьем на мед;

А при корне той же розы,
Под навесами ветвей,
С мертвой мухой, точно с возом,
Развозился Муравей.

Приподнявшися на ветку
И увидевши Пчелу,
Он вскричал ей: «А! соседка?
И сестра по ремеслу!

Что сидишь как не живая?
Иль вздремнула пред трудом?
Вишь дородная какая,
А не сладишь со цветком!

Ты работаешь, как видно,
В день-то с денежкой на грош:
У тебя совсем не видно
Что берешь и что несешь….

Я-ж тружусь на пропалую,
Просто труд не по плечу:
Вишь, громадину какую,
Эку муху волочу!»

«Точно, труд – то и другое», –
Тихо молвила Пчела;
«Но художество прямое
Разве легче ремесла?…

Меж полезными бывают
Ядовитые цветы;
Я тихонько выбираю,
Не спешу трудом, как ты;

Отнесешь домой ты ношу
И оставишь без хлопот,
Я же просто так не брошу,
А выделываю сот!»

Хотя обиделся на это
Чернорылый Муравей,
А ни слова для ответа
Не нашел сказать он ей.

Бородатый удалец,
Старый вор и проходец
Пакостной породы, –

Раз к товарищам пришел,
И расхвастался Козел,
Про свои походы….

«Нет, как прежде я служил,
Как я дрался, как кутил….
Был озартный малой!

Верно этаких бойцов
Из теперешних Козлов
Вы найдете мало….

Ведь в овечье стадо я
Был поставлен во князья….
Видишь, честь какая!

А за то мне дан был ход,
Что я смело шел вперед,
Путь не разбирая.

Раз, в походе, вижу луг
За рекою; храбрый дух
Закипел что пена….

Смело я взблеял тогда:
– Перейдемте, господа,
Завоюем сено! –

И не зная есть ли брод,
Я отправился вперед,
Овцы все за мною;

Шага три таки прошел,
Вдруг по бороду ушел:
Яма подо мною!

Я сорвался и поплыл,
Всех было перетопил,
Сам чуть жив остался;

Начал кое как грести,
Чтоб себя-то хоть спасти;
Сильно испугался.

Услыхавши шум, пастух
С батраком прибег сам друг,
И давай скотину, –

За поступок храбрый мой,
Не советуясь со мной,
Гнать с воды дубиной….

Всех их всячески ругал,
Отдубасил на повал
Глупое все стадо;

А того ведь не смекнул,
Что я их в беду втянул;
Мне он дал награду:

Прицепил колоколец,
И поставив пред овец,
Речь повел такую:

«Вишь вы, вздумали хитрить
И Козла умнее быть!
Я вас помудрую!..

Вот он как себя повел,
Этот доблестный Козел,
Вот он, вам в угоду,

Не бояся утонуть,
Чтобы вывесть вас на путь,
Бросился сам в воду!

Сам готов он был пропасть, –
А за что? – Хотел вас спасть; –
Вот так уж скотина!..

Честь ему, а вам попрек;
Дан ему за то звонок, –
А для вас дубина!» –

И доселе я с звонком,
И за то я всем знаком!»
Тут Козел примолвил.

Но дворовый старый Пес
Хвастовства Козла не снес –
Речь его дополнил:

«Эх, рогатый бородач!
Сам я тертый ведь калач,
Сам служил я стаду….

Нет, привесили звонок
Не за то, что ты промок
И не за награду;

А за то, что для Козы,
Для любимой егозы,
Наша пастушиха

Бережет тебя как мать,
И боится потерять
Этакое лихо!

Только дар не без беды:
Ведь плутуешь часто ты,
Люди это помнят:

В огород ты только скок –
Брякнет дарственный звонок, –
Палкой и стрезвонят!»

Страх обидно как Козлу,
Да еще к его же злу
Всякой засмеялся;

Он пошел и заблеял….
И уж больше для похвал
В стадо не являлся.

Кошка на лапки присела,
Грустно в раздумьи пропела:
«О, милый Коташа, куда
Ты в задния шел ворота?»

И Кот, посмотревши лукаво,
Хвостом показал ей на право,
И громко мяукнул в ответ:
«Туда – вон, к Маруське, мой свет!» –

«О, варвар ты!» – Кошка вскричала, –
«Еще ли любви моей мало?
Признайся по правде себе,
Чего не достало тебе!

Чем кошки другие не то же, –
Что разве не много моложе;
А шерсть ведь не мягче моей,
И голос ни-чем не звучней….

Да станет ли кошка иная
Ласкать так тебя, припевая
Все то, что лишь нужного есть, –
Не пить без тебя и не есть?

Одна лишь я, дура, далася,
Невольной любви предалася, –
И вижу твой ветреный прав,
А все ты мне кажешься прав!

Скажи лишь, чего тебе надо, –
Всем другу я жертвовать рада; –
Ты знаешь, что нежный твой взгляд
Милее мне даже котят!..» –

«Эх, милая!» – Кот отвечает.
«Нежна, молода ты, всяк знает;
Да мясо, все мясо, друг мой! –
Захочешь и рыбки порой!..

Одни все и те же ухватки,
От ревности вечно нападки,
Цвет шерсти все тот, все один –
Наводят томительный сплин.

И, право, лишь для развлеченья
Отправишься на посещенье, –
А после к тебе же придешь,
За тем, что милей не найдешь!»

Собака возрослая с собачкой молодою,
Лежа на солнышке, в гостинной на окне,
Желая ей внушить путь истинный к покою –
Разумно повела с ней речь о старине:

«Послушай, милая Нарцизка!
Я расскажу тебе кой что:
Как счастье кажется к нам близко, –
А между тем несчастье то!..

Коль сердце с страстью сдружилось,
Смотри, как раз придет беда!..
Вот что со мною приключилось,
Когда была я молода:

Я возросла в богатом доме,
Хозяин мой был господин,
И не было собак окроме, –
Как я, да Жучка был один.

Он был уж взрослая собака,
А я была еще щенком;
Согласию жили мы однако,
Играли весело вдвоем.

Да раз заметили проказу, –
Я стала через чур вольна;
Меня посекли…. Видно с глазу,
Была с неделю я больна.

Ему надели цепь на шею
И привязали к конуре….
Как цепью он гремел своею
Меня увидев на дворе!..

Так с год мы прожили мятежно,
Напрасно прошлой ждя поры,
Довольствуяся взглядом нежным –
Я с окон, он из конуры.

Но скоро вовсе разлучили
Нас так, что свидеться навряд:
Меня модистке подарили, –
Его свели в Охотный-ряд.

Со мной сдружили собачонку….
Такая дрянь, хилей меня!
Мы грызлись с ней; но по маленьку
К своей судьбе привыкла я.

Что год, щенят мы припасали,
Ласкали нас во всем дому;
Щенят уж больше не бросали,
А раздавали кой кому.

Вот раз, с хозяйкою моею
Куда-то в гости мы идем, –
Бегу я резво перед нею….
Дай заверну в чужой, мол, дом –

Из любопытства…. Двор укромной,
Травой зеленою порос;
Взбежала я, – как вдруг огромный
Приподнялся дворовый Пес….

Как звякнул цепью, как залился
Я, просто, так и обмерла!
Пот с кожи градом покатился, –
Не помню, как с двора ушла!..

И ты представь же, изумленье
Какое овладело мной:
Пес этот страшный, – о, явленье! –
Был прежний, верный Жучка мой….

Как изменилась в нем натура!..
Его едва узнала я:
Шерсть вся копром, худая шкура
И морда точно не своя!

Вот, хвалят волю молодую;
Как я могла несчастна быть!..
Я удивлялась, как такую
Могла собаку я любить!..

Твой возраст юный, пылкий, – часто
Он будет страстью возмущен:
Ты не смотри, что пес мордастой,
Да может быть дворняга он!»

Собака взрослая с собачкой молодою
Беседовала так о прошлом, о былом;
Но удалось ли ей беседою прямою
Страсть злую упредить – не ведомо о том.