Константин Станиславский - Работа актера над собой в творческом процессе воплощения
Комментарии
I. Переход к воплощению
Печатается по машинописному тексту, в который внесены исправления рукой К. С. Станиславского (Музей МХАТ, К. С, № 251. При дальнейших ссылках на материалы, хранящиеся в литературном архиве К. С. Станиславского в Музее МХАТа, будет указываться только инвентарный номер документа.).
Текст этой главы находится в одной тетради с текстом главы «Характерность». На заглавном листе тетради имеется пометка, сделанная секретарем Станиславского Р. К. Таманцевой: «1933 г., весна». Исправления, внесенные в текст Станиславским, относятся, по-видимому, к более позднему времени.
{1} В подлиннике помощник Торцова назван не Рахмановым, а Рассудовым, так же как и во всех первоначальных вариантах книги «Работа актера над собой». В большинстве рукописей, написанных или просмотренных Станиславским в период 1933–1938 годов, старые фамилии: Творцов, Рассудов, Чувствов, Юнцов и другие заменены новыми: Торцов, Рахманов, Шустов, Вьюнцов и т. д. Готовя к печати первую часть «Работы актера над собой», Станиславский поручил редактору всюду заменить старые имена новыми, что и было сделано.
Поскольку в настоящей книге, как и во всех трудах по «системе», действуют одни и те же преподаватели и ученики театральной школы, в соответствии с волей автора старые фамилии их повсюду заменены нами новыми.
{2} Предполагается, что на стене школьного зала развешаны флажки и плакаты с обозначением уже пройденных элементов внутреннего сценического самочувствия (в соответствии с первой частью «Работы актера над собой»), то есть «Воображение», «Куски и задачи», «Внимание», «Действие», «Чувство правды и вера», «Эмоциональная память» и др.
{3} Следует подчеркнуть, что с первых же дней пребывания учеников в театральной школе Торцова (точно так же, как и в театральных студиях, руководимых Станиславским) практическое изучение элементов переживания и воплощения осуществляется одновременно, параллельно друг другу, о чем говорится в первой части «Работы актера над собой». Так, например, в заключительных строках главы «Сценическое искусство и сценическое ремесло» сказано: «В конце беседы, прощаясь с нами. Торцов объявил, что с завтрашнего дня мы приступим к занятиям, имеющим целью развитие нашего голоса, тела, то есть к урокам пения, дикции, гимнастики, ритма, пластики, танцев, фехтования, акробатики. Эти классы будут происходить ежедневно, так как мышцы человеческого тела требуют для своего развития систематического, упорного и длительного упражнения» (СПб.: Прайм-Еврознак, 2008, с. 532). Об этих классах постоянно упоминается при изложении внутренних элементов творческого самочувствия актера. Например: «Пришлось прекратить интересный урок, так как нас ждали в классе фехтования» (там же, с. 347); «Пусть это подкрепит в вас сознательность производимой работы, — говорит Торцов ученикам, — по гимнастике, танцам, фехтованию, постановке голоса и прочему» (там же, с. 374).
Поэтому деление Станиславским школьной программы на первый год обучения, посвященный изучению процесса переживания, и второй год, посвященный процессу воплощения, является условным. Оно вводится им лишь для удобства изложения материала «системы», но отнюдь не отражает его педагогической практики. В этом отношении особый интерес представляют помещенные в приложениях материалы, раскрывающие взгляды Станиславского на организацию процесса воспитания актера в театральной школе.
{4} Нами опускается часть текста, представляющая собой окончание рукописи «Переход к воплощению», как не имеющая прямой связи с дальнейшим изложением. Приводим здесь этот опущенный текст.
«Аркадий Николаевич и преподаватели ушли, а мы с Иваном Платоновичем развешивали по местам флажки.
Не буду описывать того, что при этом делалось и говорилось, так как описание не внесет ничего нового.
Кончаю сегодняшнюю запись чертежом развески маленьких флажков.
Кстати: три флага без надписи, точь-в-точь такие, какие повешены на левой половине стены, где процесс переживания, появились неизвестно когда. Их повесили без всякой помпы и ничего по этому поводу не говорили. И сегодня Иван Платонович не дал никаких объяснений, сказав только: „Об этом в свое время, будьте покойны!“»
II. Развитие выразительности тела
Это название фигурирует в нескольких планах второй части «Работы актера над собой» как наименование соответствующей главы книги (№ 68, 73/1 и 663).
В эту главу нами включены две рукописи Станиславского, посвященные этой теме.
1. [Гимнастика, акробатика, танцы и прочее]
Печатается по рукописи, озаглавленной «Физкультура» (№ 376). Под этим общим названием на титульном листе помещен перечень предметов, которые должны были получить освещение в данной главе: гимнастика; танцы; акробатика; фехтование, рапиры, эспадос (или эспадрон), кинжал (то есть бой на кинжалах); борьба, бокс; maintien (то есть манеры, умение держаться в светском обществе). Этот план лишь частично реализуется в тексте рукописи. Очевидно, глава «Физкультура» осталась недописанной.
Под «физкультурой» Станиславский подразумевает, таким образом, целый комплекс дисциплин, о которых он предполагал написать. Поэтому данной незаконченной главе условно дается название, соответствующее изложенным в ней вопросам (гимнастика, акробатика, танцы и пр.).
На заглавном листе рукописи рукой Станиславского поставлена цифра XVI, что соответствует порядковому номеру этой главы в позднейшем по времени плане первой и второй частей «Работы актера над собой» (№ 274). Это означает, что Станиславский рассматривал данную рукопись как материал второй главы третьего тома.
В рукопись «Физкультура» был вложен текст с описанием урока Торцова, посвященного постановке голоса. Этот текст перенесен нами в главу «Голос и речь».
{1} После этих слов в рукописи имеется текст, не завершенный Станиславским. Приводим его здесь.
«— В этом вопросе вам окажет услугу вот этот аппарат.
Аркадий Николаевич указал на только что внесенную большую раму, выше человеческого роста, внутри которой вертикально и горизонтально были натянуты проволоки, образовавшие правильные квадраты. На местах скрещивания проволок привешены небольшие номера с цифрами…»
После этого текста имеется пометка Станиславского: «Остальное будет дописано после того, как я добуду необходимый мне материал о баден-вейлерской учительнице гимнастики Швёрер».
{2} Айседора Дункан (1878–1927) — известная танцовщица и педагог. Неоднократно приезжала в Россию. После Великой Октябрьской социалистической революции несколько лет жила в СССР и организовала свою студию (1921). Стремясь к возрождению естественной красоты движений человеческого тела, Дункан отвергала классические каноны балетного танца и пыталась создать собственную хореографическую школу. Станиславский высоко оценивал своеобразное искусство Дункан, посвятив ей несколько страниц в книге «Моя жизнь в искусстве» (см. главу «Дункан и Крэг»).
{3} Есть основание предполагать, что Станиславский имеет здесь в виду известного артиста петербургского Александрийского театра К. А. Варламова, отличавшегося выразительной мимикой.
{4} Этот «прославленный номер» использовался самим Станиславским как пример упражнения по мимике: он как бы иллюстрировал выражением лица переход от ясной солнечной погоды к пасмурной и от пасмурной к наступлению грозы, то есть передавал в мимике постепенные переходы от веселости к гневу, от добродушия к ярости.
2. Пластика
Печатается по машинописи, имеющей ряд исправлений, сделанных рукой Станиславского, и его подпись на заглавном листе (№ 382). К числу исправлений относится, например, замена термина «прана», заимствованного из философий индусских йогов, более понятным и научным термином «мышечная энергия» или просто «энергия».
В сохранившихся планах расположения глав третьего тома глава «Пластика» отсутствует. По содержанию она тяготеет к разделу «Развитие выразительности тела».
{1} Жак-Далькроз Эмиль (1865–1950) — известный швейцарский музыкант, педагог и композитор, создатель системы ритмической гимнастики, которую он преподавал в Женевской консерватории и в специально созданном институте в Хеллерау (близ Дрездена). Его система ритмического воспитания получила широкое распространение и была изучена Станиславским. В студиях, руководимых Станиславским в 20-е и 30-е годы, система Далькроза преподавалась его братом — В. С. Алексеевым. В чистом виде Станиславский не рекомендовал актерам систему Далькроза, страдающую некоторой механичностью. Он внес в нее существенные коррективы, требуя внутреннего оправдания и осмысленности каждого движения, производимого под музыку.
