Жорж Садуль - Всеобщая история кино. Том 4 (второй полутом). Голливуд. Конец немого кино 1919-1929
Карл Леммле разрешил Штрогейму писать сценарии для своих собственных фильмов, где режиссер одновременно играл главные роли. Его режиссерским дебютом был недорогой фильм «Слепые мужья» [155]. Фильм сняли за семь недель в студнях «Юнивэрсл». Натурные съемки произвели в районе Скалистых гор, напоминавшем Доломиты. Действие происходило в Кортина д’Ампеццо в 1910 году: «В горном отеле австриец, лейтенант фон Штойбен (Штрогейм), безуспешно ухаживает за молодой жеиой (Франсилла Биллингтон) врача-американца (Сэм де Грасс). Во время прогулок их сопровождает молчаливый гнд Сепп (Гибсон Гоулэнд). Мужа терзают подозрения. Он вырывает у офицера признание в том, что тот якобы соблазнил его жену. Врач заставляет офицера совершить вместе с ним опасное восхождение и оставляет его на вершине, где тот погибает после приступа головокружения».
Рассказывая о фильме, Лионель Ландри писал в «Синэа» (12 мая 1922 года): «Не впадая в карикатуру, Штрогейм передал характер лейтенанта фон Штойбена с исчерпывающей правдивостью и полнотой. Образ получился куда сочнее, нежели такой же офицер из «Сердец мира». Его игра затмевает верную и сдержанную манеру игры Франсиллы Биллингтон и Сэма Де Грасса. Удивляет своей игрой Гибсон Гоулэнд. <…> Очень точно и строго сыграны роли молодых супругов. Молодую женщину играет Валери Жермонпре, ныне мадам фон Штрогейм.
Удачно воспроизведены деревни и пейзажи, хотя не знаю, насколько трудно было найти в Соединенных Штатах горы, похожие на Доломиты. Деревня и гостиница выглядят подлинными — обыграны все подробности, делающие обстановку совершенно правдивой. Но именно в этом художник по декорациям отходит от жизни. Такой тщательности даже не требуется — есть детали, о которых не подумал бы ни один другой режиссер, и именно благодаря им мы чувствуем, что все — правда».
Штрогейм был одновременно и декоратором и художником по костюмам своего фильма. Комплименты французской критики удивляют тех, кто видел фильм недавно. Гостиница отдает студией, а кур, роющихся в куче навоза, вряд ли можно увидеть на столь элегантном курорте, как Кортина д’Ампеццо.
После просмотра фильма на ретроспективе в Венеции я указал на те же недостатки. Но через несколько месяцев я изменил свое мнение, увидев в каком-то итальянском журнале фотографию 1910 года главной площади Кортина д’Ампеццо, заштатного городишки, где, конечно, имелись гостиницы, похожие на ту, что изобразил Штрогейм. Устарел вид декорации, но не замысел, в котором уже. прослеживается вкус к тщательной отработке «более чем точных» деталей, характеризующей последующие постановки Штрогейма.
Гибсон Гоулэнд, гид Сепп из «Слепых мужей», играл второстепенную роль в «Сердцах мира». Штрогейм так вспоминал об их встрече во время съемок фильма:
«Рядом со мной в грязной траншее находился высокий, странный человек с хриплым голосом и густой копной светлых вьющихся волос, который играл немецкого солдата. Во время длинных перерывов между съемками… я познакомился с ним. Я уже тогда задумывался о постановке фильма по своему собственному сценарию, действие которого происходит в Альпах и в котором есть превосходная роль горного проводника, чье описание в точности соответствовало облику стоящего рядом со мной человека. Я сказал ему, что, когда стану режиссером — кто не мечтал об этом? — то возьму его на роль проводника. Он усмехнулся: «Мне столько раз обещали большие роли…»
Как актер Штрогейм не появился в фильме «Дьявольская отмычка» («The Devil’s Passkey», 1920), экранизации романа баронессы де Мейер, действие которого разворачивалось во Франции после войны. Его героями были драматург (Сэм де Грасс), его жена (Уна Тревельян), американский военный атташе (Клайд Филмор), белошвейка (Мод Джордж) и женщина на содержании, «прекрасная Одера» (Мэй Баш). Адюльтер или возможный адюльтер усугублялся попыткой шантажа, которую предотвращал атташе-рыцарь.
Если в Соединенных Штатах фильм приняли сдержанно («Моральная проблема не на столь высоком уровне, как можно было ожидать», — писал журнал «Фотоплей»), то во Франции ему оказали откровенно холодный прием. Альбер Бонно писал в «Синэ-магазин» (25 января 1924 года): «Французские характеры изображены в самом отвратительном виде, и не сомневаюсь, фильм будет освистан, если найдутся достаточно смелые директора кинотеатров, чтобы показать подобную мерзость своим зрителям. Но следует отдать должное операторской работе — съемки великолепны».
Конечно, эти яростные нападки не обошлись без шовинистических выпадов, но французскую критику следует признать справедливой в части большого количества смехотворных неточностей. «В «Кафе де ля пэ» на табличке вместо стоимости напитков написано: «Мочиться запрещено». Магазин «Бон марше» показан в виде маленькой и жалкой галантерейной лавочки на улице де ля Пэ. По бульварам ходят античные омнибусы с империалом образца 1880 года (а дело происходит после перемирия). Наши уважаемые стражи порядка носят на голове жокейские шапочки и т. д.».
«Дьявольская отмычка» вышла на французские экраны через пять лет после «Глупых жен», где великолепные декорации очень точно воспроизводили Монте-Карло. Но здесь, в дешевом фильме, Штрогейму, который до этого, по-видимому, в Париже не бывал, пришлось поверить на слово «техническим советникам», чей взгляд на французскую столицу совпадал со взглядами голливудских заправил. Поэтому «Вершина» куда характернее для дебюта великого кинорежиссера, чем «Дьявольская отмычка».
До конца войны «Юнивэрсл» оставалась незначительной фирмой, несмотря на шумиху, поднятую вокруг основания в 1915 году «Городка Юнивэрсл» на площади 900 гектаров. В марте 1920 года фирму реорганизовали Карл Леммле, ее основатель, и Р.-Х. Кохрэйн. Чтобы подняться до уровня «великих», фирма, располагавшая большим капиталом, решила снять фильм стоимостью миллион долларов. В то же время фирма открыла полсотни прокатных агентств в Соединенных Штатах и несколько филиалов за границей. В портфеле «Юнивэрсл» лежало множество сценариев для дешевых фильмов, но отсутствовал сценарий того, что называют «гвоздем» программы или «престижным» фильмом и что Карл Леммле называл «особой, супердрагоценностью».
Несколько лет подряд «Юнивэрсл» брала для своих супербоевиков европейские сюжеты. Как и «Парамаунт», фирма мечтала о завоевании иностранных рынков — об этом свидетельствует небольшое объявление, появившееся накануне путешествия Карла Леммле в Европу.
«Французская секция нью-йоркского отдела «Юнивэрсл» принимает любые сценарии на французском языке от всех желающих. Этой секцией руководит Вилли Уайлер[156], директор по рекламе, который уверяет нас, что сценарии на французском языке будут изучаться с той же тщательностью, как и сценарии на английском языке» («Синэ-магазин», 23 декабря 1921 года):
Когда в начале 1922 года состоялась премьера «Глупых жен», «Юнивэрсл» сообщила, что вначале Штрогейму выделили бюджет в 50 тысяч долларов, но после неоднократного перерасхода предоставленных сумм стоимость фильма выросла в 25 раз. Если верить словам Штрогейма, речь идет о рекламной легенде:
«Именно с этим фильмом фирма пошла на сознательный обман. Р. Кохрэйну, вице-президенту «Юнивэрсл» и большому специалисту по рекламе, пришла в голову гениальная идея представить фильм «Глупые жены» в качестве первой картины стоимостью в миллион долларов, хотя его производство обошлось всего в 730 тысяч долларов. Подобная реклама могла привлечь внимание публики. Он велел изготовить самый крупный в Нью-Йорке рекламный щит и поместил его на углу 44-й улицы и Бродвея.
«Юнивэрсл Филм Компани — Карл Леммле
Эрих фон $трогейм «Глупые жены»
Себестоимость на сегодняшний день:
$ 947382 013».
Лампочки на щите меняли каждый четверг, в полдень нью-йоркские пожарные с помощью самой большой лестницы. Щит висел целый год. Естественно, что значок доллара в моей фамилии, а также фиктивные цифры, растущие с каждой неделей, создали мне репутацию самого дорогого «пленного» режиссера (sic) [157]».
По данным рекламы «Юнивэрсл», фильм «Глупые жены» обошелся в 1 млн. 300 тысяч долларов, то есть вдвое дороже, чем на самом деле. Основные расходы — воссоздание главной площади Монте-Карло с его Казино и «Гранд-отель де Пари». «Юнивэрсл» объявила, что застеклить витрины кафе стоило 12 тысяч долларов. Штрогейм с помощью одного из лучших художников по декорациям Голливуда Ричарда Дэя («Оскар» 1942 года за фильм «Моя девочка Сэл» — «Му Gai Sal») с большой точностью воспроизвел фасады зданий и интерьеры дворцов.
Он потребовал даже установки настоящих звонков стоимостью в несколько долларов в номерах гостиницы. Но во времена немого кино подобные расходы выглядели ненужными. Никто не попрекнул Штрогейма 12 тысячами долларов за стекла — эти расходы были «видны», но его требование поставить настоящий звонок, чтобы создать актерам более точную и жизненную обстановку, натолкнулось на трудности.
