Алекс Громов - Ольга Чехова. Тайная роль кинозвезды Гитлера
Ольга Константиновна, видимо, унаследовала от бабушки Анны Ивановны Зальц музыкальность (она была одаренной музыкантшей, как отмечали современники) и прекрасный голос, богатый обертонами.
Обертоны — это высокочастотные призвуки, входящие в звуковую ткань собственно голоса… По ним определяется тембр, и именно они влияют на кору головного мозга воспринимающего звук человека. Это вибрации, которые вызывают резонанс в теле слушателя. Свободное владение голосовыми интонациями влияет на слушателя и подчиняет его внимание. Известный ученый XX века Вильгельм Райх представлял голос человека как выход оргонной энергии. Такой эмоциональный энергетический заряд имеет физическую природу и вызывает физическое воздействие на слушателя…
Ольга Константиновна — романтик, и все, что с ней происходило, было окрашено этим чувством. Она бросалась в волны предлагаемых обстоятельств с эмоциональным накалом… Красота облика соединялась с красотой звука… Редкая гармоничность внутреннего мира…"
"Много над этим смеялась"
Василий Скоробогатов описывает и такую сцену, связанную с Чеховой: "При выходе из комендатуры у ворот я оказался рядом с раскуривавшим трубку писателем Константином Симоновым. С ним единственный раз я встречался летом 1942 года на Волге, в селении Садки, в штабе 4-й танковой армии. Он же здесь взглянул на меня, как на старого знакомого. Пожал руку и спросил:
— Не под вашей ли опекой находится Ольга Чехова?
Я несколько подрастерялся и ответил:
— Никак нет, Константин Михайлович!
Симонов, подумав, произнес:
— Ах, вспомнил, она во владениях полковника Бушина.
Бушин — бывший мой командир полка.
— Подождите, я вам его найду! — сказал я и через несколько минут представил ему Григория Бушина.
Сам я не стал задерживаться, ушел. В моей голове вопрос Симонова застрял. Здесь, в Берлине, мои писари при мне рассматривали кипу фотографий, на которых красовались кинозвезды. Под снимком одной красотки стояла подпись: "Ольга Чехова". Я подумал: наверное, какая-то эмигрантка-бродяжка. Таких особ за границей немало. И вдруг фамилию этой актрисы я услышал из уст Константина Симонова. Значит, она, Ольга Чехова, не бродяжка? Он — признанный драматург и киносценарист, хочет вступить с ней в творческий контакт? С этими мыслями я вернулся в свой штаб. Спросил Гришу Дубовцева, писаря, о той куче фото. Их уже не было. Кто-то унес…"
Но и без фотографий, слегка изучив ситуацию, Скоробогатов заметно сменил интонацию, с которой повествовал о кинозвезде: "Эмигрантка из России, Ольга Константиновна Чехова стала в Германии знаменитой киноактрисой, помимо этого имела певческий голос — меццо-сопрано. По-видимому, ее завербовал Владимир Георгиевич Деканозов, бериевский земляк. В Берлине он, матерый чекист, с легкой руки Вячеслава Молотова с ноября 1940 года сидел в кресле посла. Она активно служила нашей Чека, внедрилась в немецкое сопротивление нацистскому режиму. Сотрудничала с "Красной капеллой", полковником Генерального штаба графом Шенком фон Штауффенбергом и другими запредельно храбрыми людьми. Может, ей не совсем доверяли, но она оказывала им некоторые услуги…"
Среди тех, кто брал интервью у Ольги Чеховой, был писатель Вадим Собко. Он записал с ее слов стихотворение, автором которого был Харро Шульце-Бойзен (один из лидеров "Красной капеллы"):
Перед последним рубежом
Мы подводим жизни итог
Спросим себя в этот час роковой:
А стоило жизнь так пройти?
Ответ один, он такой простой:
Мы были на верном пути.
Когда смерть держит тебя в когтях,
Жить хочется, как назло.
Но нет сожалений ни в мыслях, ни в снах:
Нас правое дело вело.
Топор и веревка нас не страшат —
Не выигран ими спор.
Пусть судьи суд свой неправый вершат,
Не вечен их приговор.
Скоробогатов вспоминает о рассказе полковника Бушина, которому Ольга Чехова на его вопрос о том, как же она спаслась от ареста, пояснила: " Самое поразительное в истории "Красной капеллы" то, что в ней не нашлось предателя. Радиообмен. Это уязвимое место. Организация после первых арестов еще действовала более полугола, даже больше. Ведь были же события, обозначенные "20 июля""… Это был, как известно, тот день, когда в 1944 году полковник фон Штауффенберг совершил покушение на Гитлера.
Одна из версий, выдвигавшихся в западной прессе, гласила, что Ольга Чехова была не просто любимой актрисой Гитлера, но и его любимой женщиной. Более того, их отношения не остались без естественных последствий, и пребывание артистки в Москве было нужно для того, чтобы она могла скрытно произвести на свет ребенка, отцом которого был уже покойный к тому времени фюрер.
Чехова, естественно, отрицала это, говоря, что в Германии многие из зависти к ней как к знаменитости или из желания скомпрометировать ее в глазах русских запросто могут распространять слухи о наличии у нее близких отношений с Гитлером. В дневнике, который Ольга Константиновна вела в Москве на немецком языке, есть такие слова: "Сообщения, которые обо мне распространяются, достойны романа. Видимо, получены сведения, что я была близка с Гитлером. Боже мой, я много над этим смеялась. Каким образом и почему ведутся эти интриги?"
Отто Дитрих в книге "Двенадцать лет с Гитлером. Воспоминания имперского руководителя прессы. 1933–1945" утверждал, что фюрер предпочитал любоваться женщинами платонически: "В берлинской квартире он любил посидеть за чашкой чая у камина с Лени Рифеншталь… Он испытывал величайшее уважение к талантам певиц Марии Мюллер и мадам Урсуляк, как и к прочим известным оперным артистам; восхищался Хенни Портен, считая ее великолепной киноактрисой. Когда Бригитту Хельм обвинили в убийстве в результате автомобильной аварии, Гитлер позаботился о том, чтобы дело замяли. В доме Геббельса он познакомился с Ольгой Чеховой, Жени Юго и многими другими актрисами. Ходили сплетни, что со всеми этими женщинами у него были интимные отношения. Это абсолютная ложь.
Из уважения к настоящим артистам Гитлер всегда защищал интересы танцовщиц и звезд эстрады. Например, он издал закон, запрещающий представления на туго натянутой проволоке без сетки. Был издан специальный указ о повышении социального положения артистов балета. Да, он приглашал на дом Дину Грейс и других танцовщиц танцевать специально для него, но никогда не переступал границ обычного гостеприимства и вежливости. Нельзя быть настолько нетерпимыми, чтобы утверждать, что глава государства не имеет столько же прав на общество женщин, как и обычный человек.
Гитлер, вне всякого сомнения, имел слабость к женщинам, но не в каком-то предосудительном значении с моральной точки зрения. Он был галантен по отношению к ним, но сдержан; поклонником, но не любовником. Вегетарианец и трезвенник, Гитлер не имел склонности к свиданиям тет-а-тет и романтическим ужинам. Грандиозность его целей не допускала маленьких удовольствий жизни. Его воля к власти исключала мелкие банальные радости жизни. Надо сказать, что его отношение к женщинам было двойственным, как и все остальное в его жизни. Он остерегался публичности в отношении своей личной жизни; в интересах государства и собственной репутации он старался скрывать свою личную жизнь… Гитлер никогда не интересовался политическими взглядами знакомых женщин; он любил видеть их красиво и дорого одетыми. Как бы то ни было, он не был донжуаном; скорее он был странным монахом, любившим напустить на себя подозрения в многочисленных любовных связях, хотя никто из его ближайшего окружения никогда не замечал признаков интимных отношений".
Но жаждущие сенсаций, конечно, не унимались. 14 ноября 1945 года в газете французского сектора Берлина появилась заметка "Орден Ольге Чеховой". Текст гласил: "С первых дней войны Ольге Чеховой, как другу министров иностранных дел фон Риббентропа и Чиано, была постоянно предоставлена комната в главной квартире. Ей удалось добиться особенного расположения Гитлера, который в ее честь устраивал даже большие приемы. Когда он ей раз нежно поцеловал руку и на глазах нескольких тысяч подчиненных удалился с ней в соседнюю комнату, это вызвало среди сделавшихся недоверчивыми высших нацистов замешательство.
Влияние, которое Чехова оказывала на Гитлера, было известно в рядах высших военных и промышленных кругов, и его отношение к ней использовалось соответствующим образом. Часто ее делали посредницей, особенно в щекотливых обстоятельствах, которые тем не менее преследовали военный интерес. Таким образом один известный генерал через посредство Чеховой вытребовал у Гитлера специальные орудия, после того как он безрезультатно этого добивался раньше.
Годами она вела свою опасную игру, не будучи открытой гестапо. Только в самые последние дни, когда Красная Армия уже воевала в предместьях Берлина, шофер был арестован, а ей самой удалось избежать ареста гестапо.
