Ричард Барэм - Церковное привидение: Собрание готических рассказов
— И что было потом?
— Потом арендаторов не находилось, хотя разговоры о призраке стихли и до недавнего времени не возобновлялись. Думаю, старый смотритель спозаранку отправлялся в постель и благодаря этому жил спокойно. Но в последние месяцы Коркоран неоднократно видел этого самого духа. Чудеса, да и только. Миссис Коркоран меж тем помешана на изучении психологии, как она это называет…
— Так миссис Коркоран интересуют такие предметы?
— Да, с тех пор как вернулся с Цейлона молодой Синклер, то есть месяцев пять. Надо сказать, в прежние времена он был с Агапулосом неразлучен; его называют участником всех безобразий, что творились в Сэддлерз-Крофте. Остальное увидите сами. Вас пригласили якобы ради миссис Коркоран, однако Энди надеется, что вы поможете ему раскрыть тайну.
Коркоран оказался типичным американцем: высокий, худой, мускулистый; его жена обладала в полной мере красотой и очарованием, каких мы привыкли ожидать от молодых американок.
— Полагаю, — начал Коркоран, — Фил не преминул пересказать вам все сплетни, связанные с домом? Прежде я ни во что не верил, то теперь… Что вы думаете об умопомешательстве накануне Иванова дня?
— Я думаю, в распространенных верованиях и приметах нередко бывает заключена глубокая истина. Но рассказывайте дальше.
— Послушайте, что случилось не далее как за последние сутки. Уже три месяца все шло к тому, чтобы призвать вас на помощь, но вчера чаша терпения переполнилась, и я немедленно послал вам телеграмму. Я сидел в курительной за книгой, время было уже позднее. Потушив лампу, я собирался идти спать, но обратил внимание на яркий свет луны и высунул голову в окно — оглядеть лужайку. И тут я уловил очень необычное пение, доносившееся как будто из храма — вот там, позади посадок. Один из голосов, красивый тенор, отделился от хора и стал приближаться к дому. Когда он был уже близко, я заметил мою жену: неверными шагами она шла по траве к посадкам. Я подумал, что она ходит во сне, и поспешил следом, но, прежде чем я ее догнал, из аллеи в конце лужайки вышел кто-то незнакомый.
Вдвоем они направились по аллее к храму, а я прирос к месту: мозг словно бы пронзило лунными лучами, ноги сковало, в голове метались — иного слова не подберу — самые дикие, чудовищные мысли. Сделав усилие, я побежал, кружным путем достиг храма — жена и незнакомец стояли на ступенях. Из последних сил я вцепился в незнакомца (отчетливо помню его лицо — смуглое лицо грека), но он вывернулся и юркнул в кусты, оставив у меня в руке только пуговицу с хлястика.
Далее начинается самое странное. Сейди, судя по всему не замечая меня, повернулась и двинулась обратно, я же вознамерился отыскать беглеца. На макушку струился лунный свет — он был физически ощутим. Пение звучало все громче, в нем потонули все мысли и воспоминания. Исчезла из головы Сейди, исчезло все, кроме сладостных звуков, и вот я — трезвый человек, американец, на дворе девятнадцатый век — стучусь в треклятую дверь, чтобы меня впустили. Словно бы во сне, поющие голоса зазвучали вдруг со всех сторон — кто-то тихонько втолкнул меня внутрь, или мне показалось? В дальнее окно лился лунный свет, храм был наполнен народом. Утром я очнулся в храме на полу, слой пыли оставался нетронутым, за исключением тех мест, где я ступил и где упал. Вы скажете, Лоу, что это мне приснилось, но знайте: в этом строении водится какая-то нежить.
— По вашим словам, рискну предположить, — произнес Флаксман Лоу, — что ваша супруга ничего или почти ничего не помнит об этом жутком происшествии. Она как бы спала, и под воздействием находилось только ее любопытство, влечение к чудесному.
— Я верю ей, как самому себе, — воскликнул Коркоран, — но этой силе невозможно сопротивляться. И еще одно странное обстоятельство. Когда я пришел в себя, у меня в руке была пуговица. С тех пор у меня была возможность посмотреть, не подойдет ли она к накидке одного молодого человека, нашего постоянного посетителя. — Коркоран поджал губы. — Этот Синклер, пока хватало здоровья, выращивал чай на Цейлоне, но теперь вернулся для поправки на родину. Он сын соседского сквайра и ни лицом, ни статью не походит на красивого грека, которого я видел той ночью.
— Вы говорили с ним об этом происшествии?
— Да. Я предъявил ему пуговицу и сказал, что нашел ее в храме. Он повел себя очень необычно. Не смешался, не смутился, но был до чертиков напуган. Ничего не объяснил, просто извинился в спешке и был таков. А вот жена проявила полное безразличие и не открывала рта.
— А не показалось ли вам, что миссис Коркоран в последнее время немного апатична?
— Да, я замечал.
— Судя по тому, как на вас повлияло пение, вы, наверное, знаете толк в музыке? — спросил Лоу, резко меняя тему.
— Да, — удивленно подтвердил американец.
— Тогда не могли бы вы сегодня вечером, когда я буду разговаривать с миссис Коркоран, воспроизвести ту мелодию?
Коркоран согласился, и в заключение мистер Лоу попросил, чтобы его познакомили с миссис Коркоран и дали возможность побеседовать с нею наедине.
Сейди Коркоран встретила его с распростертыми объятиями.
— О мистер Лоу, как же это замечательно! Жду не дождусь случая поговорить с вами об оккультизме. Это мое страстное увлечение! Знаете, до замужества я очень интересовалась оккультизмом, но пришлось о нем забыть, потому что Энди вбил себе в голову какие-то застарелые предрассудки.
Флаксман Лоу захотел узнать, отчего теперь этот интерес возродился.
— Все дело в атмосфере этого милого старого дома, — посерьезнев, отвечала хозяйка. — Меня всегда влекло к таинственному, а недавно мы познакомились с мистером Синклером, так он… — она со странным видом осеклась, — …ему все об этом известно.
— Какие он вам подсказывал опыты? — спросил мистер Лоу. — Вы пробовали засыпать, подставив лицо под лунный свет?
Миссис Коркоран смутилась и покраснела.
— Да, мистер Синклер говорил, что оккультисты, жившие здесь до нас, верили, что таким образом можно вступить в контакт с… другими разумными существами. И сны видишь такие странные, — добавила она.
— Приятные? — серьезно спросил Лоу.
— Пока нет, но он уверял, что приятные еще будут.
— Однако необходимо весь день о них думать, иначе в следующий раз лунный свет может и не подействовать; и еще нужно повторять определенные слова? Так?
Кивнув, миссис Коркоран добавила:
— Мистер Синклер говорит, если я не брошу опыты, то скоро область злых духов останется позади и я войду в круг добрых. И я решила продолжать. Это так удивительно, так захватывающе. О, вот и мистер Синклер! Не сомневаюсь, вам с ним найдется о чем поговорить.
Гостиная в задней части дома выходила окнами на лужайку, в дальнем конце которой располагались посадки лиственницы. Прямо напротив остекленной двери, рядом с которой сидели собеседники, рощу прорезала дерновая просека, открывавшая вид на торфяники и естественный лес. Из аллеи как раз вышел молодой человек в бриджах для верховой езды и, угрюмо уставив глаза в землю, стал пересекать лужайку. В считаные минуты Флаксман Лоу понял, что тот явно неравнодушен к хозяйке дома, питает к ней то безрассудное обожание, каким нередко мужчина со слабой волей и сильными чувствами обманывает и себя, и женщину, которую любит. Он, несомненно, был болен телом и душой — а то бы выглядел самым обыкновенным, не лишенным характерной английской привлекательности юношей.
Пока они втроем пили чай, миссис Коркоран старалась завести беседу об оккультизме, однако Синклер избегал этой темы, и живость миссис Коркоран вскоре сменилась явственной апатией. Лоу не потребовалось много времени, чтобы связать это состояние с присутствием Синклера. Затем хозяйка оставила гостей вдвоем, и они вышли покурить; вначале они прогуливались вдоль дома, а затем Флаксман Лоу свернул на тропу между лиственницами. Синклер отстал.
— Там трудно дышится, — бросил он, сморщив нос.
— Я хотел посмотреть, что там за крыша виднеется за деревьями.
С подчеркнутой неохотой Синклер поплелся сзади. За поворотом они попали на тропу, которая вела к храму — небольшому, но прочной каменной постройки. Здание было вытянуто в длину, фасад украшали ионические пилястры. Вокруг теснились деревья; единственное окно, лишенное стекол, располагалось в дальнем конце. Лоу поинтересовался, что это такое.
— Это был летний домик, его построили прежние жильцы, — бросил в ответ Синклер. — Пойдемте отсюда. Здесь ужасная сырость.
— Странный какой-то. Больше похож на… — Лоу осекся. — Не заперто? — Поднявшись по двум-трем ступенькам, он тронул дверь, которая легко подалась, вошел и осмотрелся.
Стены были некогда расписаны черной, с легким блеском, краской; в дальнем конце, под арочным окном, находилось возвышение фута в четыре, которое придавало интерьеру сходство с церковью. Внимание Лоу привлекли одна или две особенности в плане и убранстве. Он резко обернулся к Синклеру:
