Елена Руденко - «После рождества»
— Озеро застыло, — вздохнула Мадлен. — И все гуси тетушки остались без воды, и я их спасла.
— Как?
— Велела лакеем поймать их всех и отпустить плавать в ванну. Тете идея понравилась.
Робеспьер поверил.
— Я сначала велела им жаб еще спасти, но мне сказали, что это невозможно, так как они подо льдом.
— Повезло, — пробормотал Макс.
— Кому? Лакеям или жабам?
— Всем. Кстати, не знал, что вы жаб любите.
— Вы что! Я их терпеть не могу, просто жалко стало. Не отвлекаемся, становитесь на лед, начинаем наш первый урок.
Макс вздохнул. Рядом маячил довольный гробовщик. Студенту стало нехорошо. Удержать на льду равновесие Максу не удалось, он почувствовал, что сейчас грохнется, и это чувство не обмануло его… Он растянулся на льду. При падении Робеспьер задел Мадлен, которая приземлилась прямо на него, звонко хохоча. Гробовщик приготовил линейку.
— Эй вы, — к катку подошел герцог. — Как катание?
— Макс кататься не умеет, — сказала Мадлен, поднимаясь. — А вы умеете?
— Конечно! Дайте мне коньки!
Герцог легко выехал на лед, они с Мадлен, обнявшись, понеслись по застывшему озеру. Максу поведение герцога, мягко говоря, не нравилось. Аристократ то кружил вокруг Мадлен, то прижимал ее к себе, то лез к ней целоваться. А Мадлен только весело смеялась, явно позабыв о предстоящем замужестве.
— Сволочь, — ворчал Макс. — Чтобы ты грохнулся! Вот и поворот, чтобы тебя занесло! Чтобы ты с коньков слетел… Черт, удержался, подонок. А я так мечтал о твоем падении! Чтоб лед под тобой треснул! Чтоб тебя этот грободелец измерил вдоль и поперек!
Но герцог не падал, даже ни разу не поскользнулся, и лед треснуть не хотел. Наконец д’Омон решил окончательно поразить девушку своим мастерством: он выехал на середину пруда и принялся крутить фуэте… И тут сбылась заветная мечта студента: лед треснул… и герцог с воплем провалился в прорубь.
— Ура!!! Наконец–то! — закричал гробовщик.
— Что, герцог, довыделывался, — сказал Макс. — Сбываются иногда и мои мечты!
— Эй! Мсье! — закричала Мадлен. — Если уж вы там, достаньте парочку жаб!
Герцог, чертыхаясь, выбрался из проруби и поспешил в замок.
Мадлен грустно глядела ему вслед.
— Как он катался! Ах! Кстати, Макс, давайте, снеговика слепим.
— Э-э, последний раз я лепил из снега десять лет назад с младшей сестрой…
— О! — обрадовалась красотка. — Постарайтесь вспомнить былые навыки!
Герцог вбежал в замок и споткнулся обо что–то… это был гусь.
— Что за безобразие!? — закричал он. — Почему по замку гуляют гуси?
— Так надо, — ответила тетя. — Вода в пруду замерзла, и они плавают в ваннах. Этот, наверное, решил погулять.
— Черт знает что! — выругался аристократ, пнув гуся.
— Как тебе не стыдно!? А почему ты весь мокрый, ты купался в пруду? Как ты умудрился? Простудишься!
— Я провалился в прорубь! — коротко ответил аристократ и поспешил к себе.
В коридоре его атаковала вереница гусей. Герцог распинал их в разные стороны (на нем были охотничьи сапоги) и спокойно добрался до своей комнаты.
— В духовку вас всех! — крикнул он обиженно шипящим птицам.
В комнате герцог переоделся в сухой костюм, а вместо сапог надел домашние легкие туфли. Тут уж аристократу пришлось не сладко. Когда он вышел из комнаты, злопамятные гуси вновь напали на него. Перепуганный герцог пустился в бегство, а за ним, яростно гогоча, неслось стадо гусей.
Глава 17. Как гуси Мадлен спасли
Эту ночь Мадлен спала плохо. Ей снились малоприятные сны, она ворочалась и несколько раз просыпалась.
Проснувшись после очередного кошмара, она лежала, боясь пошевелиться. Ей казалось, что по комнате бродят страшные чудовища, которые, то появляются, то сливаются с темнотой. Вдруг девушке показалось, что дверь ее комнаты распахнулась. Она начала всматриваться в темно–серую мглу. Дверь действительно была открыта. Мадлен задрожала еще сильнее. Девушке хотелось крикнуть, но голос ей не повиновался. Встать и закрыть эту дверь Мадлен даже думать боялась.
В двери показалось какое–то черное пятно, оно медленно приближалось к ней. Этого Мадлен вынести не смогла. Безуспешно попытавшись крикнуть, она спряталась под одеяло. Но через минуту Мадлен почувствовала холод, и с ужасом заметила, что это черное и страшное нагнулось над ней.
— Господи, — прошептала Мадлен. — Прими мою душу, прости мои грехи… Я так жалею, что не слушалась дядю…
Холодные руки схватили ее за плечи. Мадлен зажмурилась, читая молитву и… В этот момент раздался громкий вопль, напоминающий гусиный гогот. Страшные руки отпустили Мадлен. В комнату вбежал Макс. В темноте Мадлен увидела короткую схватку. Потом Макс упал, а чудище скрылось. Что–то белое продолжало громко кричать. Мадлен присмотрелась… Это же гусь! Как он сюда попал!? Через минуту почти все жители замка сбежались на вопль. Вспыхнул свет. Робеспьер поднялся, потирая ушибленную голову.
— Как вы себя чувствуете? — спросила девушка.
— Нормально, после удара тупым предметом по макушке.
— Я рада! — весело сказала красотка.
Робеспьер потирал голову.
— Кстати, сколько в комнате было канделябров? — начал соображать он.
— Три штуки, — сказала тетя, — так в каждой комнате, на каждую комнату свои канделябры.
— А теперь два.
— Вредный призрак, — сказала Мадлен, — канделябр стащил.
— В чем дело? — в комнату вбежал Стервози с пистолетом. — Где призрак, я его арестую.
— Скрылся, — сказала Мадлен. — Испугался чего–то. Наверное, гуся.
В комнате действительно был гусь, который сидел под стулом и угрожающе шипел.
— Этот гусь меня спас! — воскликнула она. — Гусь закричал, и пришел Макс и спугнул призрака. Я спасла гуся от холода, а гусь спас меня! Макс, помните, вы мне сказку рассказывали. Там гуси Рим спасли!?
— Вы уверены, что это был призрак? — спросил Макс, потирая шишак на голове, — не думаю, что призраки могут так врезать.
— Могут! — уверенно сказала красотка.
На следующее утро Макс встал в восемь утра, события прошлой ночи очень тревожили его.
— Кто же мог напасть на Мадлен? — размышлял он.
Студент подошел к окну и долго невидящим взглядом смотрел на землю, на которой пестрели белые пятна снега. Вдалеке темным силуэтом вырисовывался лесок.
— А снег, кажется, растаял! — наконец сделал Макимильен вывод.
Как в подтверждение его слов за дверью раздался хохот и радостные крики:
— Снег растаял! Снег растаял!
Студенту решил, что это ему послышалось, но вопли становились громче и на галлюцинацию уже не походили. Он выглянул в коридор и увидел герцога, который носился по коридору, вприпрыжку, в одной пижаме, радостно крича о том, что снег растаял. Закончилось тем, что из какой–то комнаты вышли вчерашние гуси, которых еще не успели отправить обратно, и атаковали аристократа.
Макс закрыл дверь.
— Совсем этот придворный чокнулся! — сказал он.
Тут в комнату влетела заплаканная Мадлен.
— Вы так рано встали? — удивился студент.
— Меня д’Омон разбудил, — сказала она, всхлипывая, — он раскричался, что снег растаял, я и проснулась. А снега правда нет, а я думала, он пошутил… А это правда. Бедный снег! Бедный!
Мадлен прижалась к Робеспьеру и громко заревела.
— Успокойтесь, — сказал он, поглаживая ее по светлым шелковистым волосам, — благородным дамам не пристало так рыдать. Им, как я знаю, разрешается элегантно уронить не больше четырех слезинок, и следить, чтобы не испортился цвет лица. Но у вас цвет лица хорош даже, когда вы плачете.
— Спасибо, — всхлипнула она, — но снег жалко!
— Там еще осталось чуть–чуть…
— Мало! Даже на санках не прокатиться! Ой! А наш снеговик!
Мадлен подбежала к окну.
— Он еще не совсем растаял, его надо спасать!
— Как?
— Велю поставитьего в погреб, там же холодно!
— Хорошая идея, — одобрил Макс.
Мадлен улыбнулась и выбежала из комнаты.
Так как герцог своими радостными криками перебудил весь замок в восемь утра, завтракать сели довольно рано. Тетушка, расхвалив блюда на столе и описав, что из чего приготовлено, спросила студента:
— Как продвигается ваше расследование? Вы что–то нашли?
— Пока дела обстоят не важно, — ответил Робеспьер, — я вас предупреждал, что за результат я не отвечаю.
— А я письмо от капитана получила, — вспомнила тетя, — вот, что он советует: «Уважаемая мадам д’Омон, вы правильно сделали, что поручили расследовнаие Робеспьеру, лучшей кандидатуры вам не найти. На Стервози не обращайте внимания, расследовать он все равно что–то будет, но лучше ему не мешать!» — прочитала она. — Вот, молодой человек, о вас хорошо отзываются, так что не скромничайте.
