Игорь Волознев - Бесовщина
Обзор книги Игорь Волознев - Бесовщина
В московской больнице появляется бес.
Написано в: 2008 г.
Последнее изменение: 10/06/2010
Волознев Игорь Валентинович
Бесовщина
Повесть о происшествиях в одной московской больнице
Просторный коридор, как всегда по ночам, был сумеречен и пуст. Горело только две лампы: одна — над стойкой, за которой сидела медсестра, и вторая — в дальнем конце, у туалетов.
При появлении врача медсестра торопливо спрятала иллюстрированный журнал и принялась готовить банки для утренних анализов. Дежурный врач Михаил Анатольевич Веденеев приближался к ней мягкими неслышными шагами. Она покосилась на него и, к своему удивлению, обнаружила, что он рассматривает её как-то уж слишком пристально, как будто даже с вожделением, что было совершенно необычно для этого строгого, сухого, всегда погружённого в дела сорокапятилетнего человека.
— Лидия Семёновна, зайдите на минуточку в кабинет, — сказал он с какой-то несвойственной ему кривоватой улыбкой.
— Хорошо, Михаил Анатольевич.
Он быстро прошёл, кинув на неё странный взгляд, и скрылся за дверью.
Лидии Семёновне вдруг пришло в голову, что Веденеев сейчас начнёт домогаться её любви, и она едва не рассмеялась — настолько дикой показалась ей эта мысль. Невозможно было представить, чтобы Веденеев заговорил о чём-нибудь, кроме работы!
Однако в следующую минуту она начала думать о том, что почему бы мужчине, хотя бы тому же Веденееву, не обратить на неё внимание? Ей всего тридцать четыре, она не уродлива и даже вполне соблазнительна. Правда, немного полновата, но ведь многим мужчинам нравится женская полнота. Может, Веденеев один из них? Представив, как он тискает её, она невольно хихикнула.
Дверь кабинета приоткрылась и из неё высунулась голова Веденеева.
— Лида, вы скоро?
Он назвал её "Лидой"! У неё ёкнуло в груди.
Ей всё ещё не верилось, что Веденеев будет к ней приставать. Этот сухарь ни разу за всё время, что она тут работает, не обратил внимание ни на одну женщину!
— Сейчас, Михаил Анатольевич, — сказала она нарочито официальным тоном.
Замирая от предчувствий, каких — она сама толком не могла понять, — Лидия Семёновна вошла в кабинет. Веденеев тут же захлопнул за ней дверь.
— Лида, давай, — он грубо схватил её за руку и дёрнул на себя.
— Михаил Анатольевич… — пролепетала ошеломлённая женщина.
Не удержавшись на ногах, она упала на пол.
— Михаи…
Её голос пресёкся, из горла вырвалось что-то похожее на бульканье: кривясь в безумной улыбке, он стиснул пальцы на её горле. Почти теряя сознание, она видела его налитые кровью глаза и приоткрытый рот, из которого текла слюна…
Находясь в полуобмороке, она послушно поднимала руку или ногу, чтобы ему сподручнее было освобождать её от одежды. Затем он спустил брюки с себя и налёг на неё.
В ней нарастал ужас, смешанный с сильнейшим изумлением. "Виагры нажрался, дурень," — вдруг внятно подумала она, и в следующий миг всё её существо захлестнула боль: Веденеев вонзил ей в бок скальпель и сделал длинный разрез от подмышки до бедра, при этом стараясь всаживать лезвие как можно глубже. Она выгнулась от резкой боли и застонала, и только тут он приступил к сексу.
Ему, видимо, казалось, что она недостаточно мучается, поскольку скальпель во время этой дикой скачки ещё несколько раз злобно вонзался ей в бок.
Наконец насильник с шумом выдохнул и отвалился от неё.
С минуту он с садистской улыбкой наблюдал, как она хрипит и извивается от боли, а затем, подобрав скальпель, вспорол ей брюшную полость. Женщина ещё несколько раз судорожно дёрнулась и затихла. Вокруг неё растекалась кровавая лужа.
Он вытер окровавленные руки о её халат, оделся и подошёл к столу. На пульте светился сигнал — в одной из палат кто-то нуждался в помощи врача. Скорчив злорадную гримасу, он вышел из кабинета и быстро зашагал по пустынному коридору. Подошвы его ботинок оставляли на полу кровавые отпечатки.
Он спустился на этаж ниже. Медсестры за стойкой не было. Он застал её в палате, откуда поступил сигнал вызова. Неяркая лампа освещала кровать, пациентку и склонившуюся над ней молодую медсестру в очках, с кислородной маской в руках.
— Михаил Анатольевич, адреналин, — сказала медсестра, слегка повернув к нему голову.
Через минуту она уже лежала на полу и стонала, придавленная налёгшим на неё маньяком.
Очки свалились с её лица, она щурила близорукие глаза и пыталась ногтями дотянуться до его лица. В какой-то момент ей это удалось, и по лицу Веденеева от виска до подбородка пролегли три красные полосы, сразу засочившиеся кровью. Насильник, похоже, не обратил на это внимание. Он с силой сдавил пальцами её шею, и она поникла, только грудь её продолжала судорожно дышать. Скаля зубы, он принялся срывать с неё одежду, а затем стиснул пятернёй полушарие её груди и вобрал сосок в рот. Жертва мычала и корчилась от боли: зубы маньяка задвигались, раздирая кожу…
На эту отвратительную сцену с ужасом смотрела престарелая пациентка. Она пыталась крикнуть, но из её горла вырывался лишь хрип. Маньяк наконец отгрыз сосок и начал его жевать. Заметив, что на него смотрит старуха, он ухмыльнулся и достал из кармана окровавленный скальпель. Несколько сильных ударов в шею — и старуха задёргалась в агонии.
Кровавый эскулап снова повернулся к медсестре, но тут его внимание привлекла ещё одна обитательница палаты — совсем молодая худенькая девушка, почти девочка.
— Не надо, прошу вас, не надо… — зашептала она, когда маньяк со скальпелем наклонился над ней.
— Ты всё равно скоро умрёшь, — прошипел он с плотоядной улыбкой. — Болезнь твоя не лечится, жить тебе осталось считанные недели…
Он рывком сорвал с неё одеяло и начал стягивать трусики.
В палате заскрипели кровати — больные начали просыпаться. Какая-то женщина кинулась к двери, вопя во всю глотку. Веденеев догнал её и всадил скальпель ей в спину. Она всё же вырвалась, выскочила в коридор и побежала, голося:
— Убивают! Люди! Убивают!..
Крик разорвал сонную тишину больничного коридора, эхом прокатившись под его сводами.
Маньяк снова воткнул в беглянку скальпель, на этот раз точнее — под сердце. Она повалилась. Он нанёс ей ещё несколько ударов, окончательно заставив умолкнуть, затем вернулся в палату.
При его появлении истекавшая кровью медсестра попыталась заползти под кровать. Он вытянул её оттуда за ногу, вырвал из рук сотовый телефон.
— Не зли меня, — прохрипел он. — Ты, наверно, девственница?… Сейчас у тебя будет настоящий секс…
Он удобно устроился на ней, стиснул её бёдра и вскоре палата огласилась его сладострастным визгом…
В палату заглядывали больные из соседних палат. Не веря глазам, они в смятении отступали.
Насильник ещё дёргался на своей жертве, когда ему на голову обрушилась табуретка. Он сдавленно хрипнул и завалился набок. Между тем коридор за дверью наполнялся гулом голосов, везде загоралось электричество, сбегались люди…
Через пять дней уже ничто не напоминало о разыгравшейся здесь кровавой трагедии. За окнами в разгаре был солнечный летний день, по коридору неспешно расхаживали пациенты; за стойкой сидела новая медсестра, разговаривая с девушками-стажёрками из медицинского института, санитары катили носилки, сновали врачи. В больнице за это время не раз побывала милиция, были опрошены свидетели, сняты отпечатки, просмотрены видеоматериалы следящих камер. Дело вроде бы представлялось очевидным, расследовать было нечего. И всё же эхо тех событий не улеглось окончательно. То и дело появлялись посетители, которым зачем-то надо было осмотреть место происшествия. Вот и сегодня по коридору, в сопровождении заведующей отделением Маргариты Львовны, ходили двое: полная женщина средних лет, одетая не по-больничному ярко, с цветастой шалью на плечах, и молодой мужчина лет двадцати пяти, худощавый, темноволосый, очень бледный, в летнем светло-сером костюме, привлекавший к себе внимание главным образом своими очками с изумрудно-зелёными стёклами.
Стажёрки и медсестра, прервав болтовню, смотрели, как женщина в шали, поводя руками, неторопливо ходит от стены к стене.
— Чувствуется аномалия, — говорила она негромко. — Здесь она слабее, чем на втором этаже…
— Лида Грекова была убита вот там, — Маргарита Львовна показала на дверь кабинета. — А на втором этаже произошли остальные три убийства…
— Да, совершенно очевидно, что наиболее сильная аномалия наблюдается в районе второго этажа, — важно кивнув, сказала гостья. — Здесь она несколько слабее.
— Антонида Ивановна, мы все очень надеемся на ваши экстрасенсорные способности, — заговорила заведующая, — потому что, как хотите, а в этой истории что-то не то. Не то, чует моё сердце! Не мог Веденеев совершить такое. Я его, слава богу, знаю пятнадцать лет…
— Но ведь милиция не сомневается в его виновности, — заметил молодой человек.
