Валерий Шанин - Как путешествовать
В древности буддистские монахи бродили повсюду, постоянно переходя с места на место, подобно индийским факирам. Сейчас же большинство монахов ведет оседлый образ жизни, хотя они и не привязаны к своим монастырям так же крепко, как их христианские собратья. Буддистские монахи не закрылись от мира в монастырях за высокой стеной. Они открыты для мирян, а монахи могут выходить из них для сбора подаяний, а также для совершения ритуалов.
Монахи облачены в строгую униформу – ярко-желтые тоги, котомки через плечо, миски для подаяний, посохи; им предписано придерживаться добровольной нищеты. Будда установил строгие правила, в которых подробно расписано, что монаху можно и чего нельзя. Однако монастырскую жизнь нельзя назвать трудной и уж тем более аскетичной. Скорее наоборот. В то время как деревенские жители гнут спины на рисовых плантациях под палящими лучами солнца, монахи сидят на скамейках в прохладной тени. Никаких изощренных самоистязаний или жестоких духовных подвигов – не то что в христианских монастырях. Получается парадоксальная ситуация. Хотя монашество означает отказ от мира и принятие аскетического образа жизни, буддистские монахи живут в материальном достатке и даже, по сравнению с большинством прихожан, в роскоши. Сейчас у монахов нередко можно увидеть собственные мотоциклы и автомобили, не говоря уж о мобильных телефонах, телевизорах, компьютерах, видеомагнитофонах и другой аппаратуре. Монашеские кельи тоже не всегда соответствуют представлению о спартанском образе жизни. И не потому, что они до такой степени стремятся к жизненным удовольствиям.
Принимая пожертвования, монахи тем самым дают возможность мирянам улучшить их карму. Если бы они из стремления к аскетизму вдруг резко ограничили свои нужды и отказались от всего, что не насущно необходимо, то бедные миряне не могли бы рассчитывать даже на то, чтобы в будущей жизни родиться людьми, не говоря уж о том, чтобы попасть в рай. Складывается довольно странная ситуация. Пожертвования монахам делают в знак уважения их аскетизма, поэтому, чем более святым монах становится, тем больше подношений получает. И в результате получается, что более аскетичные монахи живут в более комфортных условиях.
Жизнь буддистского монаха очень скучна, поэтому неудивительно, что они с такой охотой идут на общение с любыми посетителями и случайными туристами. Стоит зайти в монастырь и задержаться в нем больше чем на 5-10 мин, как обязательно находится какой-нибудь монах, желающий попрактиковаться в английском языке. Если дело близится к вечеру, то можно прямо у него спросить, нельзя ли в их монастыре переночевать. Если же такого «любопытного» не находится, а пора уже задуматься о ночлеге, нужно выбрать одного из монахов (лучше всего среднего возраста: молодые еще ничего не знают; старые, если и знали, – забыли) и спросить у него. Если он не понимает или делает вид, что не понимает, можно перейти на язык жестов – сложив раскрытые ладони вместе, приложить их к правой стороне склоненной вправо головы. Как правило, этого достаточно.
Следующий этап – получение разрешения настоятеля – обычно проходит без вашего непосредственного участия: к нему обычно ходит тот монах, который волей судьбы оказался как бы вашим куратором. Получив разрешение настоятеля, монах ведет показывать «апартаменты»: монашескую келью, комнату общежития, беседку во дворе, веранду…
Чаще всего постояльцев селят непосредственно в самом храме. Буддистские храмы, за редким исключением чисто «музейных», – это многофункциональные помещения (что-то среднее между армейской столовой, актовым залом деревенского Дома культуры и школьным спортзалом). Пол – деревянный или цементный – покрыт циновками; вдоль одной из стен (часто в храме только одна стена и есть) тянется помост, примерно 0,5 м высотой, для монахов; там же могут быть скульптуры Будды; на потолке или на стенах – вентиляторы (главная их функция – сдувать комаров; ведь буддисты не могут убивать живые существа, а стойчески терпеть укусы кровососущих насекомых во время долгой религиозной церемонии или медитации – аскетизм, доступный немногим); в углу – шкаф с циновками, одеялами и подушками для странников.
Находясь в буддистском храме, нужно соблюдать два простых правила: обувь оставлять снаружи перед входом и ложиться спать головой (но никак не ступнями) по направлению к статуе Будды.
Буддистские монахи только в течение 3-месячного периода дождей обязаны находиться в своих монастырях. В остальное же время они свободно путешествуют: посещают своих коллег или святые места; принимают участие в конференциях; участвуют в религиозных церемониях в других деревнях и городах и т. д. И каждый раз при этом они не просто могут, но в соответствии с буддистским Уставом просто обязаны останавливаться на ночь в буддистских монастырях. Именно для них, а не для случайно забредших европейских путешественников в каждом монастыре есть запас циновок, подушек и одеял.
Буддисты-миряне сами считают свои монастыри чем-то вроде постоялых дворов. Однажды ночь застигла меня с друзьями в глухой горной тайской деревушке – уличных фонарей нет, дома окнами обращены во двор, свет пробивается только через щели дверей. В одну такую дверь я и постучал с просьбой пустить переночевать. Хозяин дома просьбу понял и повел нас в деревенский монастырь, которого мы в темноте не заметили, где передал на попечение двум старичкам монахам.
И все же буддистские монастыри – не отели. Иногда вам все же могут отказать в ночлеге. Чаще всего делают это в мягкой форме, советуя обратиться в соседний «более комфортабельный», по их словам, монастырь. Когда же идти больше некуда, то можно «дожать», демонстрируя решимость остаться спать прямо на скамейках во дворе. И это, как правило, действует.
Христианские церкви
Христианство – самая массовая из мировых религий. Христианские церкви и монастыри можно встретить во всех без исключения странах мира. Основатель христианства, как мы помним, сам был путешественником и часто переходил с места на место. Иногда он ночевал под открытым небом (как в Гефсиманском саду), но чаще останавливался в домах у гостеприимных местных жителей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что гостеприимство – одна из непременных составляющих христианства. Однако, несмотря на это, остановиться на ночлег в церкви (конечно, не в самой церкви, а в одном из церковных зданий) сложнее, чем, например, в буддистском монастыре. Главная трудность в том, что не всегда удается найти священника или пастора. А только он и вправе дать разрешение.
Именно по этой причине, оказавшись в незнакомом городе на ночь глядя, лучше пойти в католическую или англиканскую церковь. Там и священник чаще всего живет неподалеку, да и прихожан можно увидеть не только в воскресенье, как в большинстве протестантских церквей, а практически каждый вечер. Католические церкви часто выступают в роли своеобразных домов культуры. Прихожане собираются там не только молиться, но и обсуждать важные проблемы, и петь, и заниматься спортом, и просто общаться между собой.
В некоторых странах, например в Египте и Сингапуре, существуют законы, по которым иностранцев официально не имеют права оставлять в церквах на ночь. Но и там встречаются священники, для которых христианские заповеди важнее мирских законов. Однако есть и такие священники, которые в ответ на просьбу пустить на одну ночь переночевать не только отказывают, но и читают длинную проповедь на тему «турист должен жить в отеле» или «нет денег – сиди дома».
Наблюдая за отношением христиан к путешественникам, я невольно сравнивал их с тайскими буддистами (так уж получилось, что они стали своеобразным «эталоном»). И обратил внимание на принципиальное отличие «буддистского» отношения к странникам от «христианского». Когда в буддистском монастыре получаешь разрешение остаться на ночь, то знаешь, что о еде придется договариваться отдельно. А вот в христианской церкви если уж оставляют ночевать, то сразу с ужином и завтраком. Конечно же иногда встречаются и исключения, когда в буддистских храмах встречаешь «христианское» гостеприимство, а в христианских церквах – «буддистское».
Церкви в мусульманских и западных странах
В мусульманских странах христиане – одно из религиозных меньшинств. Чувство единения у них сильнее, чем вражда между концессиями. Если в Северной Ирландии католики и протестанты готовы друг друга придушить голыми руками, то в Индонезии не каждый христианин без долгих и мучительных раздумий сможет ответить, к какой именно церкви он относится – к католической или протестантской. Для них, как в первые века христианства, все христиане – братья и сестры. Так же они относятся и ко всем приезжим из христианских стран.
Трудность только в том, что церковь в Индонезии найти непросто. Помню, в Банко на острове Суматра на вопрос: «Есть ли в их городе хоть одна церковь?» – несколько встреченных на улице прохожих возмущенно ответили: «Это – мусульманский город!» Я было решил, что так оно и есть, но случайно заметил на склоне холма кладбище с крестами. После этого опять стал проводить опрос – на этот раз уже более настойчиво. И примерно двадцатый из опрошенных вспомнил, что действительно одна церковь у них все же есть, и даже указал примерное направление. Чтобы найти маленькую церквушку, пришлось проблуждать еще около часа. Зато когда я ее нашел, пастор и собравшиеся к нему в тот вечер на кружок изучения Библии прихожане отнеслись ко мне, как, видимо, все христиане относились друг к другу в первые века нашей эры – как к своему брату.
