Виктор Сонькин - Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу
Аппий Клавдий
Первый и самый важный участок Аппиевой дороги, от Рима до Капуи, был построен сенатором по имени Аппий Клавдий Цек. Его часто называют первой личностью римской истории. Конечно, и до него героев, царей и полководцев было немало, но все эти персонажи полу-, а иногда и полностью легендарные. А в историчности Аппия Клавдия сомневаться не приходится. Аппий был ярким и решительным политиком. Традиция сохранила как восторженные похвалы, так и жестокие порицания в его адрес. Он стал цензором, не побывав еще консулом, что противоречило старинным установлениям; в этой должности он ввел в Сенат множество людей из низких сословий, вплоть до сыновей вольноотпущенников, приобретя множество яростных сторонников и не менее яростных противников. Когда его коллега по цензорству демонстративно подал в отставку в знак протеста против политики Аппия, все ожидали, что Аппий из приличия сделает то же самое, но ошиблись. В результате Аппий провел в должности цензора пять лет вместо положенных полутора и за это время успел построить первый римский водопровод и первую серьезную дорогу. Оба проекта он назвал своим именем: Aqua Appia, Via Appia. Он прожил долгую и бурную жизнь, успев пройти весь «круг почестей» римского государственного мужа: консул, диктатор, «междуцарь» и так далее. Когномен «Цек» означает «слепой» (латинское caecus); применительно к Аппию — строителю дорог и акведуков это анахронизм, потому что ослеп он только в преклонные годы. Но потомству он больше всего запомнился именно стариком. В ту пору Рим впервые столкнулся с военным противником из материковой Греции: Пирр, царь Эпира (государства на западном берегу Балканского полуострова), опираясь на поддержку греческих колоний в Италии — так называемой «Великой Греции», — угрожал римским интересам в регионе. В Рим для переговоров о мирном соглашении прибыл эмиссар царя Киней; сенаторы не без основания опасались Пирра с его македонской выучкой и боевыми слонами и были склонны заключить договор на предлагаемых условиях. И тут в Сенат на носилках внесли дряхлого, слепого Аппия. «Хорошо, что я ослеп, отцы сенаторы, — сказал старик, — и не вижу этого позора. Договариваться с врагом, пока его армия не ушла из Италии? Да вы с ума сошли!» Пристыженные сенаторы отвергли мир, Киней вернулся ни с чем и доложил Пирру, что Сенат показался ему собранием царей, а римский народ — лернейской гидрой, у которой взамен каждой отрубленной головы вырастают две новые. Впоследствии Пирр одержал несколько побед над римскими войсками, но эти победы были, как легко догадаться, пирровыми, и стратегическое преимущество осталось за римлянами. Речь, произнесенная Аппием Клавдием в Сенате, была первым прозаическим текстом на латинском языке, который записали и потом еще долго изучали в школах. Из нее до нас дошло выражение «каждый человек — кузнец своего счастья» (quisque faber suae fortunae). Заслуги Аппия вывели доселе неприметный род Клавдиев на политическую авансцену, на которой он оставался много веков, вплоть до императоров Юлиево-Клавдиевой династии — Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона.
Римляне за редчайшими исключениями не хоронили людей в черте города. Поэтому самым естественным местом для могил оказались обочины дорог, особенно возле больших городов: с одной стороны, до них легко добраться, с другой — они дают путникам пищу для размышления. Обращение к потенциальному читателю надгробной надписи («Остановись, прохожий! Прохожий, остановись!») — жанр с благородной античной родословной. Римские эпитафии нередко вступали с потомками в живой разговор, заканчиваясь формулой «Я все сказал, теперь ступай».
Вилла Максенция.
В Риме немного мест, где так же легко провалиться в прошлое, как на Аппиевой дороге. Правда, тут нужны аж четыре оговорки. Во-первых, современные инженеры построили параллельно древней Аппиевой дороге новую — она так и называется, Новая Аппиева дорога (Виа Аппиа Нуова). Это самое обычное шоссе, смотреть там нечего. Нас интересует Старая Аппиева дорога (Виа Аппиа Антика). Во-вторых, первые два-три километра Аппиевой дороги практически непроходимы — на этом участке она проезжая (и весьма оживленная), без всяких тротуаров. Чтобы насладиться прогулкой, ее надо начинать от катакомб Св. Себастьяна или Мавзолея Цецилии Метеллы. В-третьих, иллюзию путешествия во времени могут легко испортить многочисленные шумные туристы. Наконец, Аппиева дорога — это археологический парк (несмотря на то, что движение транспорта по ней до сих пор не прекращено). Там постоянно ведутся какие-то работы, и отдельные участки, иногда довольно большие, могут быть перекрыты. В этом случае единственный выход — идти в обход по параллельному шоссе.
На третьем километре Аппиевой дороги, примерно напротив церкви Св. Себастьяна, раскинулась огромная вилла Максенция. Хозяина виллы смог определить только археолог Антонио Нибби в начале XIX века — раньше считалось, что это усадьба Каракаллы.
Об императоре Максенции, чью политическую карьеру трудно назвать удачной, мы рассказывали в главе о Форуме (где стоит начатая им гигантская базилика) и упоминали в главе о Колизее (это его называет «тираном» надпись на Арке Константина, его удачливого соперника). Отпрыск императорской семьи, Максенций был поначалу проигнорирован старшими товарищами при назначении преемников и удалился жить сюда, в поместье на Аппиевой дороге. Здесь он выстроил себе дворец (который почти полностью скрыт растительностью) и почему-то цирк.
Цирк Максенция уступает размером только Большому цирку и при этом, в отличие от Большого, неплохо сохранился. Правда, его нынешнее состояние — в значительной степени заслуга реставраторов, но материала для реконструкции здесь все равно было несравненно больше. Сохранились двенадцать «клеток», откуда выпускали колесницы, две башни по краям, бетонные стены, отделанные кирпичом, куски колонн, судейская и императорская ложи. Разделительный барьер (spina), вдоль которого неслись лошади, тоже отлично виден; его длина — 296 метров, ровно тысяча римских футов. Отсюда в 1648 году утащили на Пьяцца Навона обелиск Домициана (как он попал на виллу Максенция — неизвестно).
Кому и для чего понадобилось строить огромное спортивно-развлекательное сооружение в таком неподходящем месте — трудно сказать. В источниках почти нет сведений о том, что в цирке Максенция когда-либо проводились состязания. Более того, недавние раскопки американских археологов дают возможность предположить, что вилла не была достроена и на ней никто никогда не жил. Может быть, Максенций хотел вернуть цирковым играм их первоначальный похоронный ореол: его сын Ромул умер в возрасте четырех лет, и Максенций старался увековечить его память всеми возможными способами. Одним из таких способов мог быть цирк. Рядом с цирком, с его восточной стороны (возле «клеток») стоит Мавзолей Ромула — огромная круглая гробница, которую, вероятно, когда-то покрывал купол в духе Пантеона. Впрочем, мавзолей, судя по количеству ниш, предназначался не только для маленького Ромула, а для всей императорской семьи.
Рядом с мавзолеем сохранились развалины еще одной, более старой, гробницы — цилиндрического барабана на квадратном фундаменте. Начиная с XVI века ее без всяких к тому оснований (кроме процитированного ранее отрывка из «Тускуланских бесед») стали называть «гробницей Сервилиев». В средние века в ней устроили печь для пережигания мрамора на известь. Внутри — крестообразная погребальная камера с кольцевым коридором вокруг. Такое устройство было характерно для мавзолеев Юлиево-Клавдиевой династии (например, Мавзолея Августа). Посетители гробницы совершали два круга по коридору: при входе — в одну сторону, при выходе — в другую. Таким обрядом поминали знатных покойников — полководцев и бывших консулов.
Некоторые найденные на территории виллы надписи и фрагменты скульптур позволяют предположить, что на этом месте или где-то совсем рядом находилось поместье миллионера Герода Аттика — так называемый Триопион.
Герод Аттик
Герод Аттик — весьма колоритный персонаж. Он принадлежал к старой афинской аристократии и возводил свой род едва ли не ко всем историческим и мифологическим героям Эллады, вплоть до основателя Афин Тесея и бога Зевса. В его времена (II век нашей эры) грекам только и оставалось, что гордиться былым величием, — все политические рычаги сосредоточились в руках у римлян. Семейство Аттика приспособилось к этим обстоятельствам: кто-то из его предков был, очевидно, усыновлен римлянином из рода Клавдиев (полное имя Герода звучало так: Луций Вибуллий Гиппарх Тиберий Клавдий Аттик Герод), а отец был римский сенатор консульского звания. Сам Герод, получив в наследство огромное состояние, занялся историей и ораторским искусством и стал одним из главных представителей так называемой «второй софистики» (к сожалению, его речи до нас не дошли). Он жил то в Афинах, то в Риме; отношения с земляками у него были непростые, но афиняне все-таки его ценили за многочисленные постройки на благо родного города (некоторые из них стоят до сих пор, включая знаменитый Одеон — каменный театр на склоне Акрополя). Герод женился на знатной римлянке Аспазии Ании Регилле, родственнице нескольких императоров и императриц. Они были идеальной парой: оба богатые, независимые, образованные, оба любили тратить деньги на благотворительность. Когда они женились, Регилле было четырнадцать, Героду за сорок. Они прожили около двадцати лет, вырастили нескольких детей. За это время Герод успел побывать наставником императорских детей (будущих императоров Марка Аврелия и Луция Вера) и римским консулом (эту должность император Антонин Пий дал ему в благодарность за педагогические заслуги). В 160 году Регилла неожиданно и скоропостижно умерла. Злые языки утверждали, что к этому приложил руку (в буквальном смысле) вспыльчивый муж; по инициативе брата покойной Герода даже привлекли к суду, но после вмешательства императора оправдали. Чтобы посрамить клеветников, Герод выстроил на третьей миле Аппиевой дороги огромное поместье — Триопион, где Регилле («не смертной и не богине», как было сказано в одной из найденных надписей) воздавались посмертные почести. На склоне лет Герод влюбился в юношу Полидевка, и когда тот тоже безвременно умер, устроил в его честь спортивные состязания, приказал украсить Афины его статуями, а потом, безутешный, отправился в мир иной.
