Виктор Сонькин - Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу
Христианская традиция создала вокруг Траяна ореол «добродетельного язычника». Некоторые авторы даже пытались представить его христианином, хотя бы тайным. На самом деле единственное достоверное свидетельство показывает, что Траян относился к христианам не более чем нейтрально. Литератор Плиний Младший, в свою бытность наместником Вифинии — провинции на южном берегу Черного моря, — обратился к императору с вопросом о том, как поступать с христианами. Религия подданных сама по себе была римским чиновникам глубоко безразлична. Она представляла опасность только как источник преступлений (о христианах ходили слухи, что они-де практикуют каннибализм и умучивают младенцев — в общем, то, что всегда рассказывают про «чужих») или как препятствие для выполнения гражданского долга (христиане отказывались совершать жертвоприношения в честь императора и государственных языческих богов). Траян ответил Плинию коротко и сухо: специально христиан не выискивать, отрекшихся отпускать, упорствующих наказывать, на анонимные доносы не реагировать («это не соответствует духу нашего времени»).
Наш с Констанцием взгляд, обозрев площадь, упирался в многоколонное здание базилики. Она носила название «базилика Ульпия», по семейному имени Траяна. Как мы помним, римская базилика — чисто светское сооружение, предназначенное для судопроизводства и прочих бюрократических дел. Ее пол был приподнят на метр от уровня площади, туда вели желтоватые мраморные ступени, в глазах рябило от многоцветья колонн. В верхней части стояли квадриги и статуи триумфаторов, а большой зал был украшен 96 колоннами из белого и желтого мрамора. Некоторые колонны Ульпиевой базилики стоят и сейчас — кажется, что их немало, но это лишь крошечная часть былой роскоши. Крышу здания покрывала черепица из позолоченной бронзы.
Констанций, конечно, прошел базилику насквозь, любуясь полупрозрачным мрамором, прислушиваясь к шуму сделок и судебных речей. Где-то в углу проходила церемония освобождения рабов: когда базилика была построена, в нее перенесли предназначенный для этой процедуры «дворик свободы» (atrium libertatis). Кстати, где этот дворик находился раньше — неизвестно.
Выйдя из базилики с другой стороны, мы оказывались в гораздо более тесном пространстве. Прямо перед нами возвышалась огромная, в 100 римских футов (30 метров) колонна с позолоченной статуей наверху. По бокам от нее стояли два небольших библиотечных здания. Библиотеки в Риме обычно строили попарно: одну для латинских книг, другую для греческих. Автор жизнеописания недолговечного римского императора Тацита (не путать с великим историком) обиженно пишет: «чтобы никто не обвинял меня в том, что я легкомысленно доверяю тому или иному греческому или латинскому писателю, я скажу, что в Ульпиевой библиотеке, в шестом шкафу [какая точность!] есть книга из слоновой кости, где записано <…> постановление Сената, собственноручно подписанное Тацитом».[25]
Что было дальше, за колонной, — спорный вопрос. Совсем недавно при строительстве линии метро там обнаружили следы роскошного здания, и некоторые археологи считают, что это Атеней (Athenaeum) — академия, основанная императором Адрианом.
Напротив колонны стоит церковь Святейшего Имени Марии на Форуме Траяна (Santissimo Nome di Maria al Foro Traiano). Вероятно, где-то в этой части форума император Адриан построил храм в честь своего обожествленного предшественника. Долгое время считалось, что фундамент храма погребен под Палаццо Валентини — небольшим элегантным дворцом конца XVI века. Но раскопки пока обнаружили там только остатки вилл и небольшого банного комплекса.
Колонна Траяна
Зато колонна Траяна хорошо сохранилась и стала одной из главных достопримечательностей Рима. Она представляет собой гигантский двухчастный комикс, посвященный завоеванию Дакии — причерноморской области в нижнем течении Дуная, что примерно соответствует нынешней Румынии.
Вид на колонну Траяна и церкви Санта-Мария-ди-Лорето и Сантиссимо-Номе-ди-Мария. Рисунок XIX века.
Две части — это из-за того, что с даками пришлось сражаться в два приема; между половинами этого мраморного повествования скульпторы поместили изображение богини Победы. Обе кампании описываются подробно: от первых стычек, тыловой подготовки, погрузки провианта — до наведения мостов через Дунай, рукопашных боев и триумфального возвращения. Сам император Траян, изображенный как человек, а не сверхчеловек, появляется среди своих солдат 59 раз. Всего же на фризе колонны высечено около двух с половиной тысяч человеческих фигур — это не считая лошадей, мулов, овец, кораблей, зданий, деревьев, осадных машин… Повествование идет по непрерывной спирали снизу вверх; всего фриз оборачивается вокруг колонны 23 раза. Если его развернуть в одну линию, она протянется почти на двести метров.
Колонна Траяна — очень странное сооружение. Странность в том, что ее монументальное повествование невозможно прочитать от начала до конца. Это вполне очевидно и сегодня: обойдя колонну вокруг, вы можете довольно подробно рассмотреть несколько нижних ее ярусов (если они не закрыты реставрационными лесами), но чем ближе к вершине — тем хуже видны рельефы. У императора Констанция II (вы еще не забыли, что он сопровождает нас в этой прогулке?) была, вероятно, возможность подняться на крышу базилики или одной из соседних библиотек — но ни одно из этих зданий не достигало высоты колонны, и верхние ее фрагменты так и оставались недоступными.
Видимо, в этом парадоксальном скульптурно-архитектурном решении проявилось то непереводимое римское качество, которое сами римляне называли pietas. Оно включало почтение к богам, старшим родственникам, государству и смыкалось с чувством долга. Возведение колонны было актом благочестия (скажем для простоты так), а не создания туристической инфраструктуры. Совсем не так давно схожую мотивацию высказал великий каталонский архитектор Антонио Гауди. На критику в адрес неразличимых с земли деталей барселонского собора Саграда Фамилия он ответил: «Их будут рассматривать ангелы».
Весь архитектурный комплекс Траянова Форума был посвящен дакийским победам и оплачен из военной добычи. Спроектировал все это великолепие — включая, вероятно, и монументальную скульптурную ленту на колонне — архитектор Аполлодор из Дамаска, один из немногих античных зодчих, кого мы знаем по имени. Аполлодор был не только гениальным градостроителем, но и военным инженером. Это он навел для войск Траяна гигантский мост (длиной больше километра) через Дунай возле теснины Железные Ворота, там, где река образует сербско-румынскую границу. Выводя гарнизоны из Дакии, император Аврелиан разрушил мост, но его крайние пилоны видны до сих пор, а еще двенадцать лежат под дунайскими волнами.
Несмотря на некоторую непрактичность, колонна Траяна — уникальный памятник. Конструктивно она составлена из двадцати гигантских цилиндрических блоков каррарского мрамора, каждый весом около сорока тонн. Судя по всему, колонну сначала собрали и только потом стали вырезать на ней скульптурный фриз, причем изрядно импровизируя. Скульпторы не знали, сколько места им отведено, и работали без ювелирной точности. Края ленты делают иногда резкие зигзаги, ее ширина меняется произвольно (сначала сужается от нижних спиралей к верхним, что, с точки зрения зрителя, стоящего внизу, не очень разумно, потом, на последних двух спиралях, расширяется, как будто стало понятно, что места все-таки хватит). Сочетание цилиндрических блоков со спиралью повествования тоже кое-где вызывало проблемы. Между собой блоки были скреплены тяжелыми металлическими скобами — которые, конечно, вытащили в средние века.
Но колонна Траяна — памятник не только художественный, но некоторым образом и литературный (ведь серьезный комикс — то, что сейчас неточно называют «графической новеллой» — это тоже литература). Она служит незаменимым и уникальным источником информации о быте, составе и образе действий римской армии II века нашей эры. Конечно, относиться к торжественно-пропагандистской колонне как к источнику информации следует с осторожностью, как не стоит изучать историю гражданской войны исключительно по фильму «Чапаев». С другой стороны, английская пословица гласит, что «картинка стоит тысячи слов». В данном случае, когда и слов-то до нас никаких не дошло, картинки особенно ценны.
Покорив Дакию, Римская империя получила доступ к тамошним золотым копям, так что финансовый результат был налицо. Геополитический оказался не слишком прочен: всего лишь сто лет спустя римляне были вынуждены оставить провинцию. Самым прочным результатом войн с даками стало изменение лингвистической карты Европы: благодаря завоеваниям Траяна жители нынешней Румынии и Молдавии говорят на романском (от слова romanus, «римский») языке. Траян — по сей день популярное имя в тех краях. После распада Римской империи ее официальный язык — латинский — продолжал существовать.
