Михаил Трофименков - Убийственный Париж
Сотни — а если считать тех, кто без лишних вопросов укрывал незнакомых товарищей, то и тысячи, — французов объявили войну своему правительству. «Носильщики» собирали «революционный налог» с французских алжирцев — от зеленщиков до сутенеров. Перевозили деньги — по пятьсот миллионов «старых» франков в месяц: десять битком набитых чемоданов — и оружие, подделывали документы, укрывали и выводили за границу боевиков, готовили побеги из тюрем. При этом руководство «носильщиков» поставило алжирскому Фронту национального освобождения категорическое условие: на территории Франции не будет безадресных покушений против безоружных обывателей.
Некоторые, самые громкие, имена «носильщиков» прозвучали совсем недавно. В доме Марины Влади хранилось оружие. Серж Реджани предоставил для конспиративных встреч офис своей кинокомпании на Елисейских полях, а Франсуаза Саган свой известный всему Парижу «Ягуар ХК-140» — для перевозки боевиков. Великий Робер Брессон передал подполью планы и фотографии тюремного форта Монлюк, где он снимал фильм «Приговоренный к смерти бежал» (1956), а теперь содержались алжирские патриоты. Говорят, что один алжирец, бежавший из тюрьмы, едва не лишился разума, узнав поутру в хозяине дома, куда его доставили под покровом ночи, своего любимого комика Фернанделя.
Многие имена не названы: «носильщики» благородно скромны. Но бывают в жизни невероятные совпадения. Когда я работал над книгой, у нас гостила подруга моей мамы, всемирно известный скульптор Р. При упоминании имени Кюриэля она заметила: «Я его знала, он заходил к нам в пятьдесят восьмом». Кюриэль не понравился ей: доктринер, ментор. Двадцатиоднолетнюю Р., беременную тогда первым ребенком, уязвило, что Кюриэль, ссылаясь, словно на Евангелие, на «Педагогическую поэму» Антона Макаренко, поучал, как воспитывать будущих детей и чуть ли не какие имена им дать.
Как они познакомились? «Ну, — улыбнулась Р., — мы же с мужем были „носильщиками“». С чего все началось? Как вообще люди приходят в подполье? По ее словам, это было как у всех: друзья мужа, левые католики, зная, что семья Р. возмущена изуверствами карателей в Алжире, спросили, нельзя ли использовать их дом в качестве почтового ящика «носильщиков». Логика подполья неумолима. Из почтового ящика дом превратился в схрон с оружием. В нем перебывали многие алжирцы, имен которых хозяева не знали — только французские псевдонимы. Кто-то лишь переночевал, но вот один, Луи, провел больше недели. До предела напряженный и нервный, он постепенно оттаял и подружился с хозяевами. Однажды он ушел и не вернулся, а назавтра Р. увидела его фотографии в газетах. Луи участвовал в кровопролитном покушении на генерала Сустеля (12), был схвачен, но французских друзей под пытками не выдал.
После арестов в феврале 1960 года двух десятков «носильщиков» Жансону пришлось уйти в автономное подпольное плаванье, а Кюриэль остался во главе организации. Он использовал семейные связи в банковских кругах, чтобы отмывать алжирские деньги в швейцарских банках (куда Розетт привозила их в коробках «от Диора») под видом денег египетских евреев, спасавших капиталы от конфискации.
Были у него и влиятельные друзья иного толка. В 1943 году в Каире он мог оказать неоценимые услуги кому-то из ближайшего круга де Голля. Иначе не объяснить события, последовавшие за его арестом 26 октября 1960 года на квартире Арлетт Дензлер, дублерши кинозвезды Мишель Морган. «Носильщик» Этьенн Боло вспоминал: «Кюриэль за решеткой — это поэма. Он принимал вас в своей камере, как в салоне, угощал кофе, по-прежнему улыбающийся, по-прежнему галантный, словно ничего не случилось». Когда 19 марта 1962 года Франция заключила мир с Алжиром, Кюриэля приговорили как иностранца (еще в 1935 году он выбрал египетское гражданство) к высылке.
Однако он не только преспокойно жил в Париже (лишь раз в три месяца должен был отмечаться в полиции), но и руководил новым детищем — подпольной и всемирной «Солидарностью». Ее активисты учили подпольщиков из тоталитарной Португалии и ее африканских колоний, ЮАР, Чили, Греции «черных полковников», франкистской Испании отрываться от слежки, подделывать документы, создавать подпольные типографии, собирать бомбы, оказывать первую помощь раненым, шифровать письма. До 1965 года «Солидарность» финансировал Алжир, но тренировочные лагеря на его территории продолжали работать и позже. Говорят, за это Кюриэль расплатился отцовской виллой в Каире, где разместилось алжирское посольство.
О соратниках Кюриэля по «Солидарности» известно еще меньше, чем о «носильщиках». Но среди них точно был самый виртуозный в XX веке фальсификатор документов — аргентинский еврей Адольфо Камински, открывший в себе этот талант в годы Сопротивления: его ксивы спасли тысячи жизней. А через социолога-африканиста Мартена Верле и «носильщика» Жака Табе Кюриэль тесно сотрудничал с лидером марокканской оппозиции Бен-Баркой, похищенным (13) в Париже в 1965 году.
Нет никаких доказательств, что Кюриэль причастен к побегу Блейка из лондонской тюрьмы 22 октября 1966 года. Установлено, что Блейк, преданный в 1959 году двойным агентом-поляком и приговоренный к сорока двум годам тюрьмы (легенда гласит, что ему дали по году за каждого погибшего по его вине британского агента), бежал с помощью двух анархистов — противников ядерного оружия — и ирландского боевика. Но трудно поверить, что Кюриэль оставил в беде мальчика Джорджа, тридцатью годами раньше впитывавшего его коммунистические проповеди. Тем более что Кюриэлю отменно удавались побеги алжирских боевиков. А когда в 1960–1962 годах он пребывал в тюрьме Френ, «носильщики» переправили туда целый арсенал, позволявший выдержать регулярное сражение с террористами из OAS, решись те атаковать тюрьму и учинить резню политзаключенных.
* * *Гром грянул 21 июня 1976 года. Журнал «Ле пуэн» произнес слово «Солидарность», назвав Кюриэля патроном сети помощи террористам. Спустя четверть века автор той статьи будет юлить: дескать, я не хотел, мной манипулировала контрразведка, мне показали досье, гласившее, что Кюриэль — агент КГБ. И ладно бы, если бы автором был провокатор, через которого спецслужбы сливают компромат, вроде Тийе (47), отличившегося в деле Месрина. Так ведь нет: Жорж Сюффер был уважаемым литератором, одним из основателей «Ле пуэн», некогда, как и Кюриэль, противник войны в Алжире.
Очередное чудо: 23 июня МИД сообщил, что не имеет претензий к Кюриэлю. Выждав год, газета повторила атаку и обнародовала родство Кюриэля с Блейком. 24 октября 1977 года западногерманский «Шпигель» назвал Кюриэля координатором акций «Фракции Красной армии» в ФРГ, уругвайских «тупамарос» и палестинцев. Фон был крайне неблагоприятен для Кюриэля: убийство «Фракцией» банкира Шлейера и «самоубийство» ее лидеров в суперконтролируемой тюрьме, угон немецкого самолета в Сомали. Европа закручивала гайки.
Назавтра Кюриэля поместили под домашний арест. На «целых» два месяца. 16 декабря Комиссия по делам беженцев и апатридов реабилитировала его. Стало очевидным, что этого человека остановит только пуля.
Но кто же все-таки остановил его? Пиночетовская охранка DINA, не постеснявшаяся взорвать 21 сентября 1976 года бывшего чилийского посла в США Орландо Летльера в самом центре Вашингтона? BOSS — спецслужба злопамятного режима апартеида? Ведь именно на процессе поэта Брейтена Брейтенбаха, создавшего в ЮАР «белое» антирасистское подполье «Окела», впервые упоминалась «Солидарность». «Моссад»? «Черный сентябрь» Абу Нидаля? Но эта, враждебная Ясиру Арафату, организация всегда брала на себя ответственность за свои акции. Оба крыла ближневосточной партии войны ненавидели Кюриэля, который в 1976 году наладил под эгидой экс-премьера Пьера Мендес-Франса переговоры между представителями Арафата и высокопоставленными левыми сионистами — сторонниками мира. Кстати, именно «Черный сентябрь» возьмет на себя ответственность за убийство 10 апреля 1983 года в отеле португальского города Альбуфейра Иссама Сартави, представлявшего на этих переговорах палестинскую сторону. По свидетельству друзей, за два дня до гибели напуганный, что было ему не свойственно, Кюриэль навестил их среди ночи и сообщил: по его пятам идет «Моссад». Угроза была столь осязаема, что Кюриэль, по другим свидетельствам, намеревался бежать в Алжир.
Или не стоит искать так далеко? Кюриэля пасла французская контрразведка. За шесть лет до убийства ее агенты просили соседку помочь установить в его квартире микрофоны и камеры. Когда в 1978 году она, с трудом добившись, чтобы с нее сняли показания, назвала имена агентов, выяснилось: один в спецслужбах никогда не числился, а второй преждевременно ушел в отставку, все забыл и ничего не помнит.
Жиль Перро, журналист и биограф Кюриэля, произнес загадочные слова: «Мне кажется, что я близко соприкасался с людьми, стоявшими у истоков этого убийства. Но это лишь моя интуиция, и у меня нет никаких документальных подтверждений». Выйти на след убийц долго и безуспешно пыталась Дидар Фавзи-Россано, кузина и соратница Кюриэля, участница легендарного побега группы «носильщиц» из тюрьмы Ла Рокетт в феврале 1961 года. 26 мая 2011 года девяностолетняя женщина погибла в Женеве под колесами автомобиля. Несчастный случай. Бывает…
