Виктор Сонькин - Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу
Римляне избегали приводить в исполнение смертные приговоры, особенно связанные с нечестием по отношению к богам; так, отцеубийц зашивали в мешок вместе с собакой, обезьяной и петухом и бросали в Тибр — технически смерть преступника оставалась прерогативой богов. В случае с весталками, виновными в incestum (это слово означало нарушение религиозных обетов или сексуальную нечистоту, частное значение «кровосмешение» появилось позже), казнь была еще более опосредованной. Осужденную весталку несли в похоронных дрогах через весь город к Коллинским воротам, к месту, называемому campus sceleratus («проклятое поле»; место это находилось примерно на пересечении нынешних улиц Венти Сеттембре и Гойто, где сейчас министерство финансов). Весталку провожали родственники и жрецы; на «проклятом поле» несчастная спускалась в заранее приготовленную подземную каморку, где для нее оставляли постель, светильник, масло, хлеб, воду и молоко. После этого дыру в земле замуровывали так, чтобы не оставалось следа. Любовника весталки, если он был известен, публично забивали до смерти ивовыми прутьями.
Весталка Тукция с решетом. Гравюра XIX века.
За всю тысячелетнюю историю существования культа случаев погребения весталок было не очень много, и почти все они приходились на времена общественных смут. Так, например, две весталки, Опимия и Флорония, были обвинены в incestum и осуждены за это в 216 году до н. э., вскоре после сокрушительного поражения римской армии при Каннах. Это был момент, когда безопасность и само существование римского государства оказались под угрозой и в Риме стоял страшный, непрерывный женский вопль: в каждом доме оплакивали павших. Осуждение весталок имело в этой ситуации двойное значение: оправдаться перед богами за нечестие (возможно, мнимое) и припугнуть римских женщин, которые могли своими воплями окончательно деморализовать мужей, братьев и сыновей.
Хотя решение по делу о виновности весталки мало зависело от обвиняемой — обычные для римского права понятия в данном случае не действовали, — некоторым удавалось оправдаться. Летописцы, конечно, особенно увлеченно пересказывали те истории, в которых усматривали божественное вмешательство; так, весталка Тукция доказала свою невинность тем, что донесла воду из Тибра до Форума в решете (поэтому на возрожденческих картинах решето — символ целомудрия; с ним изображали, в частности, английскую королеву Елизавету I). Весталка Эмилия положила свои одежды на очаг в храме, и потухшие угли вдруг снова запылали. Бывали случаи менее фантастические — например, весталку Постумию обвинили в incestum за бойкий нрав и манеру одеваться; ей удалось оправдаться, но верховный жрец тем не менее сделал ей строгое взыскание и приказал впредь стремиться во внешности и поведении к святости, а не фривольности.
Минимальный срок полномочий весталки, как мы уже сказали, составлял тридцать лет, которые делились на десять лет ученичества, десять лет служения и десять лет наставничества. В принципе, после этого весталка имела право покинуть коллегию и выйти замуж; в 36–40 лет это была женщина даже по римским понятиям не старая. Тем не менее у тех немногих, кто на это отваживался, частная жизнь по понятным причинам не складывалась удачно. Большинство весталок предпочитали оставаться жрицами пожизненно.
В императорский период политическая жизнь Рима постепенно преобразовалась из публичной в кулуарную. Соответственно изменился и статус весталок: они оказались тесно связаны с культом императора и нередко выступали как хранительницы особо важных государственных документов. Мимолетное свидетельство Светония в биографии императора Домициана позволяет предположить, что в I веке н. э. обет целомудрия не соблюдался строго и «добрые императоры» (Веспасиан и Тит) смотрели на это сквозь пальцы. Это тоже можно понять: образованные и независимые весталки, скорее всего, считали свое целомудрие пережитком архаичного прошлого и не относились к нему серьезно. Домициан не одобрил попустительство отца и брата, и при нем за incestum были осуждены четыре весталки.
С христианизацией Рима деятельность весталок становилась все более формальной, пока в конце IV века император Феодосий не запретил языческие культы. В 394 году коллегия весталок была распущена, а здания и имущество отошли в собственность императорского дома.
Храм Весты и Дом весталок
Вся деятельность весталок была сконцентрирована на небольшом пространстве возле Священной дороги. Там находился маленький, круглый храм Весты, своей формой отсылающий к древнейшим хижинам отцов-основателей Рима. Говорят, что и у храма, как у тех хижин, когда-то была соломенная крыша. В исторические времена он был украшен ионическими колоннами, между которыми стояли узорные решетки; в верхней части конической крыши находилось отверстие (как в Пантеоне), откуда выходил дым Вестиного очага; вероятно, над дыркой было какое-то металлическое сооружение, защищающее внутренность храма от непогоды. Сохранилось несколько монет, изображающих, по всей видимости, этот храм; многие показывают скульптуру на крыше, некоторые — курульное кресло внутри храма, что не очень достоверно (курульное кресло — это невысокое сиденье, на котором имели право сидеть только чиновники, облеченные силовыми полномочиями, — например, консул или диктатор). Во флорентийской галерее Уффици есть рельеф I века н. э., который тоже, скорее всего, изображает храм Весты. На этом рельефе хорошо видны решетки между колоннами и дерево, растущее за храмом.
Храм Весты. Реконструкция.
От храма Весты сохранился только круглый бетонный подиум, блоки туфа и куски колонн. До возрожденческой строительной лихорадки XVI века все это было облицовано мрамором. Некоторые фрагменты оказались позже встроены в разные церкви, включая собор Святого Петра; многое пережгли на известь. Руины этого древнейшего храма парадоксальным образом относятся к позднеимператорской эпохе конца II — начала III века н. э., когда императрица Юлия Домна спонсировала реконструкцию храма после очередного пожара. В какой-то момент между позднереспубликанским периодом (к которому относятся изображения на монетах и рельефы) и последней реконструкцией ионические колонны были заменены на коринфские. Впрочем, вполне возможно, что мозаичный пол и ямы для хранения пепла сохранились с более ранних времен.
Некоторые случайно уцелевшие фрагменты храма были найдены на Форуме во время раскопок конца XIX века, и в 1930 году небольшая часть внешнего периметра храма была восстановлена. Реконструкция оказалась удачной; во всяком случае, этот памятник красуется на многих открытках и календарях. Долгое время считалось, что на Палатине находился еще один храм Весты, но сейчас мало кто разделяет эту точку зрения; дело в том, что когда император Август был избран верховным жрецом, он по обычаю должен был переехать на Форум, в так называемый Domus Publica; между тем он не захотел покидать свою палатинскую резиденцию, но отдал ее часть государству и превратил в святилище Весты, а Domus Publica отдал весталкам. При этом палатинское святилище не было храмом в прямом смысле слова. К слову сказать, обычным храмом не был и храм Весты, потому что там не было традиционной статуи божества — только символический огонь. Так называемый «храм Весты» на берегу Тибра, о котором мы расскажем в седьмой главе, к Весте точно не имеет никакого отношения — просто любой круглый храм долгое время по аналогии считали посвященным Весте.
Дом весталок. Рисунок XIX века.
Рядом с храмом находится довольно большой прямоугольный участок, который когда-то занимал Дом весталок, Atrium Vestae. С четырех сторон его были проложены улицы — Sacra Via («священная»), Nova Via («новая»), Vicus Vestae («переулок Весты»); название четвертой неизвестно. Нынешнее расположение и план здания возникли после великого пожара при Нероне в 64 году н. э.; и храм, и Дом весталок были перестроены в соответствии со сложившейся к тому времени общей восточно-западной ориентацией построек на Форуме. Комплекс снова перестраивали при Траяне и при Септимии Севере. Следы более ранних полов и стен видны на нижнем уровне, если зайти через главный вход.
Дом весталок по конструкции был больше всего похож на аристократическую резиденцию, жилище богатого семейства (domus), только очень большое. Жилые комнаты окружали открытый двор — атриум — с бассейнами для сбора дождевой воды. В центре восточного крыла располагалась большая комната с тремя комнатами поменьше с трех сторон от нее. Это, скорее всего, не «квартиры» весталок — дом так велик, что у каждой из жриц были свои обширные покои, в том числе помещения для слуг и рабов, — но, возможно, какое-то церемониальное место, например общая трапезная. В республиканские времена на внешней стороне дома находились магазины, доходы от которых шли в бюджет весталок.
