KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Разная литература » Гиды, путеводители » Андрей Балдин - Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю

Андрей Балдин - Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Балдин, "Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Когда-то он написал рассказ, первое сочинение Льва Толстого: «Рассказ дедушки». Несколько длинных фраз, без запятых. Дедушка собирается рассказать о своем сыне (об отце юного автора), как тот участвовал в войне. Обоих узнать нетрудно: дедушка — князь Николай Сергеевич Волконский; Левушка его не знал, дед умер задолго до его рождения. Отец — Николай Ильич Толстой, который участвовал в Отечественной войне. Между отцом и дедушкой — в трех фразах — угадывается некая семейная коллизия, расшифровка которой подразумевается автором в дальнейшем. Пока это эскиз. Сочинение в формате семейной хроники, посвященное войне 1812-го года.

По сути, это первый набросок «Войны и мира». Нетрудно понять его замысел: вернуть — хотя бы в слове — отца, вернуть счастливое детство. Вернуть (собрать) «летнее» время. Как это можно сделать? Только чудом (собором). Посредством, приемом чудотворения.

И вот на его глазах происходит чудо — праздник, «возвращение» войны, таинственная перефокусировка Москвы.

Далее — самое важное в сюжете их встречи. После первого чуда начинается синхронное действие, значение которого мы еще не вполне сознаем. Начинается строительство собора — и писание романа. То и другое посвящено победе в войне 1812-го года. То и другое, строительство и писание, длится сорок лет. Это одно и то же действие, долгое, сложное, постепенное, с перерывами и паузами. Постепенно собор меняет Москву; роман ее меняет тем более — меняет фокус истории в наших головах, обустраивает заново помещение нашей памяти о событиях 1812-го года.

Удивительное дело — мы до сего дня не различаем подобия двух этих важнейших, центральных московских произведений.

Оба они о чуде, о празднике — исчезновении Москвы в пожаре и последующем ее возвращении, спасении.

Стоит только различить эту синхронность, и многое становится на свои места. Толстой (по матери Волконский) много лет наблюдал строительство «волхонского» храма, — молча, со стороны, с ясным ощущениям соревнования. И параллельно писал свой роман.

Ревность, упакованная в слове «соревнование», в данном случае имела существенную силу: он именно ревновал, не допуская мысли, чтобы кто-то превзошел его в чувстве к Москве, в сочувствии с Москвой, которая в известном смысле заменила ему родителей.

Это очень важно: для Толстого обыденные слова о Москве-матушке имели существенный смысл. Москва заменила ему мать, дала ему кров, тот именно покров, «пластические» свойства которого мы теперь разбираем. Неудивительно, что сразу после встречи с Москвой Толстой принимается писать семейную хронику, эскиз «Войны и мира».

Толстого можно признать приемным сыном Москвы — и это не дежурная формула, но правда о Толстом.

Он написал, построил свой роман. Роман не просто удался; Толстого ждал не один только литературный успех — эта книга стала краеугольным камнем новой Москвы. Той, что растет, дышит в наших головах. Постепенно роман-календарь, роман-собор «Война и мир» стал предметом новой веры — вне зависимости от того, что на самом деле произошло в 1812-м году. Послепожарная Москва уверовала в то, что о ней написал Толстой; его роман стал для нее мифом. Действенным, формообразующим, судьбоносным — настолько полно в толстовском бумажном соборе суть Москвы была воплощена.

Ничего удивительного: показательно синхронно росли от исходной точки (праздника 1837 года) две «сферы»: писатель и храм, и с ним вся послепожарная Москва. Они росли вместе духовно и душевно, обоими владело чувство чуда, и именно это «геометрическое» сочувствие, это подобие в пространстве определило успех толстовских интуиций, удивительную адекватность его сочинения о Москве.

*

Можно отметить определенную последовательность фактов, которые позволяют принять Толстого за весьма чувствительного и успешного оформителя Москвы, — в той области, которую принято называть метафизической. Есть несомненная связь в цепочке «Толстой — Москва — чудо (праздник)»; наверное, сознавать ее не очень привычно. Слишком устойчив образ Толстого-реалиста, искателя земной правды; этот образ самостоятелен, к тому же в достаточной мере удален от Москвы (обратно в Ясную Поляну).

Однако эта связь есть: начиная с момента встречи, с чуда совпадения 1837 года Толстой постоянно и напряженно наблюдает Москву. При этом он так же постоянно — фоном — пишет о ее праздниках. Он составляет ее портрет, точно мозаику, из праздников. Разных: заметных и незаметных, явных и тайных, счастливых и несчастных дней, каждый из которых, каждое мгновение которых есть чудо из чудес. Одним из важнейших мотивов творчества является для Толстого потеря Москвы.

Он страшится ее потери, для него это означает второе сиротство: с тем большим упорством он возводит ей бумажную замену, роман-собор, узел времени, предмет Москвы.


Роман – календарь

Освобождение Москвы

Тезис, заявленный для дальнейшего (поэтапного) доказательства.

Роман Льва Толстого «Война и мир» весь, от начала до конца, есть описание праздников (большей частью московских). Праздники суть фокусы романа, его скрытые центры; вокруг них вращается его действие (равно и бездействие, праздность).

Роман есть цикл, он формой напоминает год: так же округл и бесконечен.

Первое упражнение. Как в романе «Война и мир» обозначен разбираемый нами Казанский сезон? Что такое в романе-календаре Льва Толстого вторая половина октября?

Мы наблюдаем у Толстого начало и конец Казанского сезона.

1. Октябрь 12-го года, французы уходят из Москвы; Толстой празднует ее освобождение. Уже было сказано, что праздник — это не обязательно радость, пение и пляски. Это отстранение от будней, погружение головы в вечность, фокус общего и личного времяобразования. Праздник всегда имеет имя. В данном случае можно говорить об общем для Толстого и города октябрьском празднике: освобождение Москвы от Наполеона.

Картины отступления французов показательно ярки (по ощущению, пространственному видению текста это несомненный спуск; все сопутствующие октябрю «пластические» мотивы налицо: разрыв, пустота, отдельность, предметность, яркость). Состояние города ужасно: Толстой, который чудесным образом с Москвой одно и то же, словно из себя извлекает иноземное, чужеродное войско. Рана города открыта; можно говорить о сочувствии почти телесном. Одновременно приходит ощущение пустоты (конец войны, конец романа близок); с этого момента пустота постепенно разливается по страницам книги, которая только что была переполнена сентябрьским событием пожара, общегородской жертвы.

Это верная зарисовка октября. Москва (здесь обескровленная, полумертвая после «праздника» войны) засыпает, закрывает глаза на зиму.

2. Разбираемый нами сезон, Казанский спуск в романе заканчивается точкой более чем характерной: именно на Казанскую. Весьма определенно Толстой указывает, что весь военный сюжет в романе заканчивается на Казанскую, 4 ноября. В этот день в партизанском бою погибает Петя Ростов. В этот же день его находит освобожденный из плена Пьер Безухов. В этот же день на имя Пьера в Москву приходит письмо о смерти Элен в Петербурге. Все в один день; все стянул на себя этот (скрытый) центр повествования, Казанский праздник — последний, прощальный, за которым небытие ноября — ночь, ноль света, минимум текста.

И тут все сходится довольно определенно, характерным московским узлом. Толстовский рассказ об октябре 1812 года сюжетно, эмоционально, «пространственно» точно вписывается в общий очерк московского календаря. Автор заполняет октябрь 1812-го года послепожарной пустотой.

*

Отдельное сообщение о Казани. Некоторое время спустя после сентябрьской встречи с Москвой — чудесной, обещающей чудо — братья Толстые переезжают к родственникам (Юшковым) в Казань.

На этом их связь с Москвой и ее сюжетом 1812 года, который так определенно обозначился в строительстве собора на Волхонке, не прерывается. В первое же лето в Казани случается пожар, истребивший четверть города. Братья пишут по этому поводу сочинение.


Казанская

4 ноября — празднование Казанской иконы Божией Матери (в память избавления Москвы и России от поляков в 1612 г.).

Список с чудотворной иконы был прислан в ополчение Минина и Пожарского. Инициатором этой акции (прямым или опосредованным) был патриарх Ермоген, сам пришедший из Казани, в архиепископство которого была обретена чудотворная икона.

Она стала знаменем освободителей Москвы от поляков.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*