Виктор Сонькин - Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу
(Выбранное переводчиком слово «чернь» по-русски звучит более резко, чем латинское vulgus, «простой народ».) Действительно, в этот момент римские плебеи взбунтовались против существующего государственного порядка и грозили уйти из города, основать собственное государство и так далее. После напряженной борьбы был принят ряд законов, обеспечивших плебеям доступ к высшим государственным должностям, в том числе консульству; более того, по этим законам как минимум один из консулов каждого года должен был представлять плебейское сословие. Прославленный полководец и государственный муж Фурий Камилл объявил об этом решении народу, был встречен ликованием и дал обет воздвигнуть храм в честь согласия сословий.
Следующая версия храма возникла в 121 году до н. э. Почти наверняка цемент для его основания был получен, в числе прочего, из раздробленных камней старинного Камилловского храма — римская архитектурная практика придавала большое значение подобным символическим жестам. Этот храм уже не был посвящен согласию сословий — он скорее прославлял согласие олигархов. Строительство санкционировал консул Луций Опимий, после того как он под предлогом выполнения ультимативного указания Сената утопил в крови движение сторонников Тиберия Гракха. Это был поворотный пункт в истории римской республики; через сто лет система правления, просуществовавшая до того несколько веков, полностью развалилась. То, что Опимий отметил один из самых кровавых и трагических эпизодов в истории римской республики перестройкой храма Согласия, не ушло от внимания наблюдателей, и уже очень скоро над посвятительной надписью на фронтоне кто-то написал: «Злой глас Раздора храм воздвиг Согласию». Несколько веков спустя Блаженный Августин продолжал иронизировать: «Но что это было, как не насмешка над богами — строить храм богине, которой явно не было в городе, иначе он бы не был разгромлен и растерзан? Разве что богиню Согласия, как виновницу такого преступления, было решено заточить в храме, как в тюрьме, за то, что она покинула души граждан».
Храм Согласия несколько раз упоминается в литературных источниках в связи с разного рода знамениями: один раз в стоящую на крыше статую богини Победы попала молния, в другой раз возле храма наблюдали кровавый дождь. В бурные годы, которые у историков получили название «римской революции» (хотя можно ли называть революцией период в сто с лишним лет — спорный вопрос), в этом храме неоднократно собирался Сенат, особенно во времена государственных кризисов. Именно здесь Цицерон произнес свою заключительную, четвертую речь против Катилины с призывом казнить заговорщиков. Храм перестроил и украсил император Тиберий за счет добычи, полученной в германском походе.
В храме Согласия был организован своего рода музей: старый Август затребовал для него статую богини Весты с острова Пароса; там же разместилось множество других греческих статуй и римских картин, четыре диковинных слона из обсидиана (вулканического стекла), подаренные храму самим Августом, и перстень, который отдала в коллекцию супруга Августа Ливия. По легенде, это был тот самый знаменитый перстень, что когда-то принадлежал самосскому тирану Поликрату.
Поликратов перстень
Очень любил Поликрата.
Когда Поликрат его бросил в море,
Он хотел обидеться,
Но решил, что любовь — превыше,
Залез в рыбу
И вернулся к Поликрату на перст.
Когда Поликрата распяли,
След его теряется.
Потом он был в музее у Августа
И казался посредственной работы.
Так об этом сказано у Плиния.
Клара Лемминг, Пер. М. Л. ГаспароваИз-за сложного ландшафта архитектурное решение здания было необычным: вопреки классической традиции, он был больше вытянут в ширину, чем в длину. Во время тибериевской перестройки его хотели увеличить, но длина храма была ограничена Табуларием сзади и Комицием спереди, поэтому увеличили его в основном в ширину, и к получившемуся широкому фасаду вели узкая лестница и пронаос. Монеты свидетельствуют, что храм был украшен многочисленными скульптурами: Геркулес и Меркурий по бокам у входа и еще не меньше семи фигур (среди них, вероятно, богиня согласия Конкордия, Тиберий и его брат Друз и т. д.) на крыше. Фрагмент богато украшенного антаблемента (той части здания, которая находится над колоннадой и состоит из архитрава, непосредственно опирающегося на колонны, фриза и карниза) можно увидеть в Капитолийских музеях, примыкающих к месту расположения храма со стороны Капитолия.
Храм Веспасиана
Рядом с храмом Согласия (или, точнее, с тем местом, где он когда-то был) стоят три колонны из белого итальянского мрамора. На одной из гравюр Пиранези эти колонны изображены на фоне еще одной бытовой зарисовки из жизни «Коровьего поля». Но современный зритель вряд ли узнает в них нынешний памятник: на гравюре грунт доходит почти до самых капителей — так высоко поднялся со времен империи культурный слой. Когда в 1810 году храм стали откапывать, выяснилось, что три сохранившиеся колонны не стоят прямо, а отклонились почти на метр, и их поддерживает только накопившаяся вокруг почва. Архитекторам пришлось демонтировать колонны и возвести их на новом фундаменте, так что ступени и подиум этого храма созданы в 1811 году. В конце XIX века археолог Родольфо Ланчиани, немного преувеличивая, писал, что, когда грунт удалили, «публика увидела на фоне неба те капители и фриз, по которым всего несколькими месяцами ранее ступали ноги туристов».
Между тем и Пиранези, и архитекторы начала XIX века считали, что эти три колонны принадлежат храму Юпитера Громовержца (который на самом деле стоял на Капитолии, неподалеку). На сохранившемся куске фриза видна надпись estitver. Догадаться, что это фрагмент слова restituerunt, «восстановили», не составляло труда, но по понятным причинам атрибуцию храма такая надпись не облегчала.
Ключ к загадке оказался спрятан в уникальном документе — так называемом Айнзидельнском путеводителе. Это часть средневековой рукописи ix века (времен Карла Великого), которая представляет собой одиннадцать маршрутов для прогулки по Риму из конца в конец, от одних ворот в древних стенах до других. Ученый монах из Германии тщательно отметил все здания и памятники, которые можно было увидеть при движении по каждому из маршрутов, и скопировал надписи на некоторых из них. На нашем храме, например, было написано: «Божественному Веспасиану Августу Сенат и римский народ», а на следующей строчке — «Императоры и цезари Север и Антонин Пий, счастливые Августы, восстановили». Хотя этот документ был обнаружен в швейцарском монастыре Айнзидельн уже давно, с храмом на Форуме его сопоставил археолог Антонио Нибби только в 1827 году.
Стало понятно, что это тот самый храм, который после смерти и обожествления императора Веспасиана начал строить его сын Тит — но достроить не успел, потому что умер всего через два года после отца. Тита тоже обожествили, и строительство закончил его младший брат, третий и последний император династии Флавиев Домициан. Античные источники сообщают, что храм был посвящен и отцу, и сыну (хотя надпись упоминала только отца), так что в некоторых книгах он называется «Храм Веспасиана и Тита».
Практика обожествления императоров началась с Юлия Цезаря и ко времени Веспасиана стала настолько привычной, что циничный и трезвомыслящий император, которому мы обязаны поговоркой «деньги не пахнут», счел возможным иронизировать на эту тему: по свидетельству историка Светония, когда он почувствовал приближение смерти, то промолвил: «Увы, кажется, я становлюсь богом»[9] (Vae, puto deus fio).
Фриз храма был украшен бычьими черепами (bucrania) — символом жертвоприношения, который защищал от дурных предзнаменований. Между черепами были изображены разные приспособления для жертвоприношения: шлем, топор, нож, блюдо, кувшин. На этот изысканный пример римского декоративного искусства можно посмотреть в Капитолийских музеях.
Портик богов Согласия
За храмом Веспасиана, напротив храма Сатурна, расположен странный памятник, на который редко обращают внимание. Это колоннада из двенадцати невысоких коринфских колонн, образующих неловкий тупой угол «спиной» к Капитолию. Обычно сдержанные авторы архитектурных и археологических путеводителей не жалеют бранных эпитетов для этой — действительно довольно неуклюжей — конструкции.
У этого памятника даже нет твердо устоявшегося названия. Известно, что он был посвящен двенадцати богам. Саму концепцию римляне переняли у греков (греки называли верховных богов «олимпийскими», по предполагаемому месту их обитания — горе Олимп в северной Греции), а укрепилась она, вероятно, во времена войны с Ганнибалом. Когда государству угрожала смертельная опасность, сенаторы и народ обратились к жрецам, которые углубились в священные книги и объявили, что если Рим устоит, то весь приплод первой мирной весны — всех телят, ягнят, поросят и цыплят — надо будет принести в жертву богам. Такой обряд назывался «священная весна» (ver sacrum). Кроме того, было решено установить на Форуме шесть лож, каждое для пары верховных богов. Тит Ливий указывает эти пары в такой последовательности: Юпитер и Юнона, Нептун и Минерва, Марс и Венера, Аполлон и Диана, Вулкан и Веста, Меркурий и Церера. А старинный поэт Энний сочинил непереводимое двустишие, где распределил олимпийцев по половому признаку: сначала назвал всех богинь, потом всех богов. Это ему удалось только путем сокращения имени Iuppiter до архаической формы Iovis:
