Юлианна Перес - Мальмезон
— Не только у тебя талантливые руки, — произнес он глубоким голосом, пытаясь подражать Кларку Гейблу. — Хотя у меня все части тела талантливы.
— Не сомневаюсь, — отрешенно произнесла Скалли, рассматривая живот.
— И они могут пригодиться не только в спорах, — продолжал Малдер, поигрывая бровями.
— Мне нужна ванна чтобы смыть твое творение, — Скалли покраснела в сотый раз за вечер.
— Так быстро?
— А ты хочешь, чтоб это засохло?
— Ты не оценила меня, — вздохнул Малдер, кладя краски на место.
«Напротив», — думала Скалли.
— Мне определенно нужен холодный душ! — выпалила она и быстро выскользнула из комнаты, пытаясь избежать дальнейших вопросов напарника. Кто знает, что еще она могла ляпнуть этим вечером, чересчур щедрым на откровения.
Скалли пулей влетела в комнату и, не обращая внимания на напарника, направилась прямиком в ванную. Малдер не отставал.
— Скалли, что-то не так?
— Я собираюсь в душ, может выйдешь?
— Пока ты не скажешь в чем дело, я не двинусь с места.
— Отлично, — Скалли сдерживалась из последних сил. Она посмотрела в зеркало и увидела там явно возбужденную женщину, а вот мужчина за ее спиной казался абсолютно не возбужденным и грустным.
«Зачем ты играешь со мной, Малдер?» — подумала Скалли. Ее реакция на мужчину, которого она любила так давно, напоминала вспыхнувшую спичку, поднесенную к пламени свечи.
— Я не играю, — спокойно ответил Малдер, и Скалли поняла, что задала вопрос вслух. Глядя на спокойное лицо напарника, она вздохнула, опершись на умывальник. Отвела взгляд от отражения в зеркале и повернулась.
— Прости. Я не знаю, что со мной… О, боже… Нет, я знаю, но не хочу обсуждать это прямо сейчас.
— Почему нет? — теперь Малдер был смертельно серьезен. — Я думаю, сейчас подходящее время узнать, что, черт возьми, ты чувствуешь. Я уже говорил тебе однажды, ты очень хорошо скрываешь свои чувства, — Малдер перевел дыхание, вспоминая, при каких обстоятельствах он упрекнул ее в том, что она таится от него. — Но я не буду вынуждать тебя.
Малдер пристально смотрел на Скалли, которая увидела в его глазах вспышку гнева и непроизвольно поежилась. Малдер развернулся и вышел из ванной. А Скалли стояла, не в силах двинуться с места. Она уже не чувствовала опьянения, ее ум работал на полную мощность. Могла ли она сказать ему правду о своих чувствах? Каковы будут последствия? Она не знала, но в данный момент ее это почти не заботило. Скалли знала лишь одно: она причиняла Малдеру боль, эмоционально скрываясь от него.
Но она боялась. Боялась разрушить то, что было между ними, боялась, что ее сердце будет разбито, что она потеряет единственного друга и соратника. Скалли считала эти страхи вполне обоснованными, особенно после того, как в их жизни появилась Диана.
С другой стороны, так больше не могло продолжаться. Эта недосказанность убивала их отношения еще быстрее, чем Диана Фоули.
Скалли глубоко вдохнула, задержала дыхание и шумно выдохнула. Собравшись с силами, она вышла из ванной. Малдер сидел на кровати в одних спортивных штанах и вытирал руки о футболку. Скалли медленно подошла к нему и забрала её. Малдер поднял голову и посмотрел на напарницу печальными глазами.
— Это все из-за Дианы?
— Что? — Скалли закашлялась.
Как, черт побери, ему удавалось так легко читать ее? Так безошибочно понимать ее поступки и действия, когда сама она не понимала их?
«Не забывай, что он профайлер», — шепнул ей один внутренний голос. И второй тут же вторил: «Не очень хороший профайлер, раз ему потребовалось столько времени, чтобы раскусить тебя.» «Возможно, он просто не хотел анализировать тебя, потому что уважает?» — напомнил первый.
Хихикая, Скалли села на кровать рядом с Малдером, который смотрел на нее с замешательством.
— Скалли? — спросил он непонимающе.
— Прости, — ответила она, переводя дыхание. — Но эти голоса доведут меня до белого каления.
— Голоса? — теперь Малдер улыбался, глядя, как Скалли пытается подавить смех. — Ты слышишь голоса? Кажется, общение со мной действует на вас губительно, миссис Спуки.
Скалли замерла. Они абсолютно серьезно смотрели друг на друга пару секунд, а потом взорвались от смеха. Минуту спустя напарники уже лежали на кровати, глядели в потолок и пытались отдышаться.
Малдер повернулся к Скалли и приподнялся на локте:
— Мне кажется, или Клод действительно опоил нас?
Скалли состроила непонимающую гримасу:
— Напомни утром взять у него рецепт чудо — чая.
— Заметано, — ответил Малдер и после короткой паузы добавил: — И все-таки, что происходит, Скалли?
Она на мгновение затихла, потом повернулась на бок:
— Я не могу врать тебе, Малдер. Никогда не могла.
Малдер хотел было возразить, но Скалли дотронулась до его губ рукой:
— Да, я многое таила, но никогда не врала тебе. — Малдер кивнул. — Я знаю, что в последнее время между нами пробежала черная кошка. И даже знаю, как ее зовут. Ты прав отчасти. Дело в Диане. Я не доверяю ей, но это полбеды. Что хуже всего — я не выношу ее. И не только потому, что считаю ее угрозой нашей работе, но и потому, что считаю ее угрозой нашим отношениям.
Малдер взял Скалли за руку:
— Я подозревал это, — тихо сказал он, кивая. — Но не осознавал, насколько это задевает тебя. Прошлым вечером в баре…
— Ты не обязан объяснять.
— Нет, обязан. Это была только случайная дружеская встреча.
— Это только ты так думаешь, — прошептала Скалли. — Не уверена, что Диана согласится с тобой.
— Что ты имеешь в виду?
— Боже, ты настолько слепой иногда. Разве не видишь, что она хочет охмурить тебя? Я знаю про вашу связь. И думаю, Диана вернулась в Вашингтон не только из-за работы. Она хочет вернуть ваши отношения. Это ясно, как божий день.
— С чего ты взяла?
Скалли не знала, то ли Малдер действительно не видел очевидного, то ли пытался подтолкнуть ее к еще более откровенной беседе. Если он хотел раскрыть все карты, то почему бы и нет? Скалли встала с кровати и принялась нервно ходить туда-сюда. Она снова почувствовала наступающий гнев, направленный теперь исключительно на Диану.
— Она увивается вокруг тебя, соглашается во всем, ведет себя, как удав, пытающийся загипнотизировать кролика, а потом сожрать. Да бога ради, она даже называет тебя Фоксом! — Скалли остановилась, уперла руки в бока и взглянула на Малдера, который загадочно улыбался. — Чего ты лыбишься?
— Ты даже не представляешь, насколько ты сексуальна, когда сердишься, — Малдер понимал, что говорит то, что никогда не вырвалось бы из его уст при обычных обстоятельствах, хотя он частенько думал, что Скалли в гневе — сексуальная Скалли. Но сложившиеся обстоятельства нельзя было назвать обычными. Тогда почему бы и нет?
Скалли смерила напарника подозрительным взглядом, пытаясь решить, серьезен ли он. Малдер тут же перестал улыбаться:
— Я серьезно.
Скалли закрыла лицо руками и пробормотала:
— Я опять подумала вслух?
Малдер хихикнул:
— Нет. Я просто очень хорошо знаю этот оценивающий взгляд.
Он протянул руку, и Скалли подошла ближе. Малдер взял ее ладони и задумчиво посмотрел на напарницу снизу вверх:
— Я знаю, что меня нельзя назвать мистером Откровение. Знаю, что порой бываю заносчивым, холодным, надменным. И я не виню тебя в том, что ты скрывала свои чувства от меня. Но могу гарантировать, что если Диана пытается вернуть старые отношения, она ошибается, думая, что это возможно.
Скалли смотрела на него недоверчиво:
— Я не знаю, Малдер. Я видела твою реакцию на эту женщину.
— Это была только ностальгия, не более того. Когда я увидел Диану, то вспомнил все хорошее, что было между нами. Старые времена, когда я был наивным и глупым, когда меня было так легко одурачить. Но я оставил прошлое в прошлом, за исключением одного — Саманты. Меня не интересует Диана. Хотя признаюсь, что ее манера поддерживать все мои безумные идеи иногда греет душу. Но это надоедает так же быстро, как и согревает. — Малдер вздохнул. — То, что я сказал тебе тогда, в коридоре, — истинная правда. И в моей жизни нет и не будет никого, кроме тебя. Никогда больше. Ты — часть меня. Без тебя я чувствую себя пустым. — Он приподнял рубашку ее пижамы и задумчиво посмотрел на творение своих рук. — И без тебя я в темноте.
Малдер оторвал взгляд от живота Скалли и взглянул ей в глаза, которые блестели от слез.
— О, Малдер… — только и смогла вымолвить она прежде, чем обнять его.
Обнимая Малдера, Скалли думала о том, как часто они выражали свою преданность друг другу, избегая тех заветных слов, которые жаждет услышать любой человек. Почему так трудно сказать?
Потому что после того, как эти слова будут произнесены, не будет пути назад. Но стоя в объятиях любимого мужчины, Скалли не хотела возвращаться к прежним отношениям. Недосказанность превратила прошлые несколько недель в ад, повторения которого Скалли боялась еще больше, чем признания своих чувств. Она хотела любить и быть любимой. Хотела жить, не скрывая истинных чувств к человеку, который за последние несколько лет стал ее миром.
