Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 1
Мы сразу поняли, что в коридоре третьего этажа что–то прячут. Понаблюдав за картой, заметили, что там достаточно часто появляется профессор Снейп. А на Хеллоуин у нас в школе объявился тролль. После всей суеты, что он вызвал, я видел, как зельевар хромал.
После Хагрид обратился к нам за помощью. Он выиграл в карты в одном из кабаков драконье яйцо, из которого у него и вырос дракончик. Хагрид попросил организовать ему встречу с Чарли, чтобы передать ему своего питомца. Когда он нам показал дракона, Фред поинтересовался, как лесничий смог вырастить его, и Хагрид проговорился, что заботиться о Норберте (это имя этой огнедышащей твари) гораздо проще, чем о цербере. Джордж начал интересоваться песиком и вывел на разговор о коридоре. Тут–то Хагрид и заявил, что это дело касается только Дамблдора и Николаса Фламеля.
Ты переписываешься со своим опекуном? Замечал ли ты за ним что–нибудь странное?
Будь осторожен! Скорее всего, он хочет похитить камень для того, чтобы возродить своего хозяина. А после этого может попытаться убить тебя!
Рон Уизли.
P. S. Прости что так путано. Я не умею последовательно излагать мысли. И привет тебе от Фреда и Джорджа».
Гарри опустился в кресло и закрыл глаза.
— Альберт, самостоятельное разведение драконов частными лицами запрещено на территории всей Европы?
— Насколько я помню, да. Тебе надоел Гримм и ты решил взять еще одного питомца?
Поттер вздрогнул.
— Нет. Хотя иметь собственного дракона не считают такой уж плохой идеей.
— Тогда чем вызван твой интерес? — спокойно спросил Альберт и уточнил. — Ты ничем не интересуешься просто так.
— У одного моего знакомого внезапно появился дракон… Мне кажется это подозрительным. Летом один драконолог говорил мне, что разведение особо опасных животных разрешено только в специальных заповедниках…
Альберт нахмурился.
— Я все равно не вижу тут целой картины…
— Я тоже… Но в Англии что–то происходит.
— Если ты сделал выводы, исходя только из информации об одном несчастном драконе, то, может, не все так страшно?
Гарри покачал головой.
— Нет, дело в другом… В моих руках оказались детальки одной мозаики, но паззл пока еще не собирается.
— А что ты будешь делать, когда все станет единым целым? — задумчиво поинтересовался Альбет.
— Если честно, то не знаю. Боюсь, что не готов к этому до сих пор. А возможно, не буду готов никогда… — произнес Гарри и направился в свою комнату, оставив Альберта в глубокой задумчивости.
В спальне сидел Крам. В одной руке он держал книгу и пытался учить информацию из нее, а в другой был соленый огурец, который он методично поедал.
— Привет, — осторожно произнес Гарри и прошел на свою половину комнаты.
— Вечер, — пробурчал из–за учебника Крам.
В комнате повисла тишина, изредка нарушаясь похрумкиванием со стороны Виктора.
— Я хотел поговорить насчет вчерашнего…
Крам отложил в сторону учебник и взял еще один огурец с тарелки.
— Ты конечно прости, но извиняться за то, что спихивал тебя с метлы, я не буду. Это игра.
Гарри растеряно заморгал.
— Кстати, поздравляю тебя с победой, — совершенно искренне сказал Виктор.
— Эммм… Спасибо, — Гарри растеряно посмотрел по сторонам. — Я боялся, что ты обиделся на меня из–за того, что я поймал снитч.
Виктор странно на него посмотрел, а потом рассмеялся.
— Знаешь, если бояться, что соперник обидится на тебя, если ты обставишь его, значит не играть вообще. Я не проигрывал ни разу с первого курса. Для меня это был новый опыт. Теперь я не только знаю, но еще и физически чувствую, что мне есть чему еще поучиться! Мне лично не хватает в игре какого–то суицидального отчаяния. Именно поэтому ты смог вчера броситься навстречу земле, а я нет.
Поттер опустился на свою постель.
— Мне уже сегодня много кто высказал за мою безрассудность. В любом случае, следующую игру я буду играть на позиции вратаря.
Крам довольно улыбнулся.
— Значит у нас еще есть возможность обойти вас по очкам.
— И не надейся! — воинственно воскликнул Гарри, а потом рассмеялся.
Вслед за ним засмеялся и Виктор. Напряжение оставило Поттера.
— Будешь? — спросил болгарин, протягивая огурец своему соседу.
Немного поколебавшись, Гарри кивнул.
— С укропом? — удивленно спросил Поттер, откусив.
— Да, еще и с чесноком. Моя мама сама закрывала. Мне тут две банки прислали. Дурмстрангские соленья вкусные, но с домашними явно не сравнятся.
Гарри еще раз надкусил огурец.
— Это точно…
Комната наполнилась редким похрумкиванием. У Гарри появилось время для раздумий.
* * *Письмо Рону было отправлено рано утром. После бессонной ночи мальчик написал совсем короткий текст, но включавший в себя все статьи его сомнений.
«Привет, Рон.
1. Как к Хагриду попало яйцо? Разведение драконов нелегально.
2. Кроме Снейпа появляется ли кто–нибудь еще около коридора? Скорее всего, он охраняет его от кого–то.
3. Надеюсь, вы больше не лазили в этот коридор. Ни в коем случае не выступайте против кого–либо. Если заметите, что что–то идет не так, немедленно расскажите своим учителям и директору.
Берегите себя,
Гарри Поттер»
Уроки становились с каждым днем все тяжелее и тяжелее. Преподаватели запугивали студентов предстоящими экзаменами.
Дурмстрангская система баллов отличалось от хогвартской. Каждая оценка имела свой числовой эквивалент. Оценка «Отлично» равнялась двадцати баллам, «Приемлемо» — пятнадцати, «Средне» — десяти, «Плохо» — пяти, «Хуже некуда» — нулю.
Каждый студент имел специальный табель, где фиксировались все его баллы. Туда заносились результаты не только классной работы, но также отмечались результаты за дуэли, участие в школьных отрядных соревнованиях, игру в квиддич и деятельность, полезную для школы. Так же баллы могли и вычитаться. Например, за какие–то хулиганства или поведение, недостойное звания сына или дочери Дурмстранга.
Все работали только на себя. В большинстве своем студенты не стремились быть лучше всех, но старались держаться ближе к верху. Студентов, которым абсолютно наплевать на свою успеваемость, можно было перечесть на пальцах. Обычно они являлись личностями чрезмерно экстравагантными и живущими где–то среди высоких материй. И это не всегда значило то, что в итоге они учились плохо. Например, Альберт… или Эдвин… или Дориан… или Офелия…
Гарри и Мирослава серьезно относились к занятиям и заданиям. Они не подсчитывали каждый балл в своем табеле, проводя опросы среди своих однокурсников, чтобы сравнить собственные результаты с другими. Просто высокие показатели по дисциплинам были для них предметом гордости перед самим собой. Эта парочка и не давала остальным участникам отряда забывать о важности вовремя выполненной работы или внеклассного чтения.
Отряд «Благоразумные» вообще состоял из людей с весьма противоречивыми интересами и как раз не отличавшихся тем самым благоразумием, что ставилось во главу угла как отличительная черта их команды от других.
Эдвин любил рисовать, лепить фигурки или мастерить кукол. Дориан души не чаял в холодном оружии и всегда, когда ложился спать, брал с собой в постель несколько кинжалов или коротких клинков, чем еще больше пугал своего соседа по комнате. Офелия играла на скрипке, читала романы о любви и мечтала об удачном замужестве, которое будет наполнено романтикой. Мирослава же предпочитала фортепьяно, научную литературу и работу в теплицах. Альберт был тише их всех, всегда задумчив и молчалив. Он иногда уходил в одиночестве в Черный лес и возвращался оттуда с какими–то веточками, перышками, клочками шерсти, объясняя, что они позвали его. Гарри же любил зельеварение и Темные искусства. Он мог дискутировать о предметах из этих областей часами.
Вместе они представляли весьма противоречивую группу людей со своими специфическими взглядами на жизнь. Но в то же время именно эти различия и помогали им придумывать оригинальные стратегии, рассматривать различные ситуации со всех сторон.
Общая таблица успеваемости студентов каждого курса висела в общей гостинице. На данный момент у Гарри был небольшой отрыв от своих однокурсников. Скорее всего, он мог сохранить за собой место главы курса и на следующий год. Каждая победа в дуэли приносила по сорок баллов рейтинга, а мальчик не был намерен проигрывать.
Офелия благополучно провалила свое сражение, но выглядела ничуть не расстроенной. Ей с самого начала не хотелось выигрывать, и она немного поддавалась своему сопернику.
— Девушка должна казаться слабой и хрупкой. Вряд ли она сможет привлечь внимание юношей, если будет раскатывать их по полу дуэльного зала, — объяснила Чермак.
