Сергей Ким - Чужая жизнь
Далее в списке смертных грехов оказалось обнародование данных о планировке штаб-квартиры, строения Евангелионов, особенностях их применения и оружии. Запрещено было разглашать сведенья о планах командования, перемещениях высшего командного состава, системах обороны штаб-квартиры и Токио-3, частотах связи и радиолокаторов, шифрах, компьютерной защите и так далее, и тому подобное…
Также я ознакомился и подтвердил, что некто Синдзи Икари действительно принят на службу в армию ООН и японский отдел НЕРВ в качестве оператора боевого комплекса Е, что он поставлен на денежное довольствие, получил личное оружие, удостоверение личности (оно же пропуск) и звание младшего лейтенанта…
Кстати, интересный момент. Я вот всё гадал, а почему мне с ходу вручили столь высокое звание, да ещё и офицерское? Нет, ну какой из тринадцатилетнего пацана может быть офицер армии ООН, вы что, смеётесь, что ли? Такого, с позволения сказать, офицера лучше бы отправить обратно домой или в школу, разыгрывать баталии с игрушечными солдатиками или резаться в компьютерные игры… Но нет! Думаете, мне эти серебряные треугольнички на рукава навесили от «балды»? Ещё раз нет!
В силу вступила японская бюрократическая машина, ничуть не уступающая по размаху российской. Как оказалось, любой сотрудник НЕРВ числится в армии ООН и имеет хоть какое-нибудь, да звание — в большинстве своём что-то вроде рядовых, капралов или сержантов. Но есть и исключения. Нервовцы, имеющие непосредственное отношение к боевым комплексам проекта Е, автоматически переводятся в офицеры, из-за более высокого уровня секретности. Другим способом доступ к ним получить нельзя — именно поэтому и все старшие техники в командном центре и имеют минимум звание младшего лейтенанта.
Так что то, что направо и налево козыряю своим званием — это отнюдь не моя заслуга, а результат деятельности административной системы НЕРВ, которой глубоко плевать, сколько человеку, подходящему под определение «человека, имеющего непосредственное отношение к Евангелионам», лет. Тринадцать, тридцать, три — не важно, главное, что условия соблюдены: сотрудник, тесно работает с Евами, а уж вряд ли кто имеет больше отношения к Евангелионам, чем я. Сомнения у меня ещё оставались на счёт того, действительно ли я сотрудник Конторы или так — с боку припёка. Но ещё пара бумаг развеяла и эти сомнения — если говорить простыми словами, то согласно Уставу НЕРВ, человек, рулящий Евой, просто не мог не быть её сотрудником.
Вот так-то. Так что у нас получается все нервовцы, кого я знаю, ходят в офицерских званиях — и Мисато, и Рицко, и даже… Рей?! Во дела! Ух, ты! А как она, интересно, смотрится в форме? Полцарства за это зрелище! Быстрее бы с неё уже сняли все эти бинты и гипс, и я увижу просто феерическую картину — младший лейтенант Аянами при нашивках и личном оружии…
* * *…Я задумчиво почесал затылок зажатым в руке дюбелем, уставившись на стену.
— Ну как, ровно?
— Левый край чуть ниже правого, — заметила Рей.
— Значит, всё в порядке — у меня всегда так получается.
Я с чистой душой отложил молоток и начал загружать на свежеприбитую широкую белую пластиковую полку книги. По здравому размышлению я заключил, что большую часть из закупленного мною я и так знаю, а вот Аянами наличие под рукой такой литературы принесёт больше пользы.
Решено — сделано! Нашёл в телефонном справочнике адрес ближайшего хозяйственного магазина и заказал в нём требуемую вещицу. Всё-таки удобная эта вещь — телефонные заказы! Жалко только, что уж больно «слепая» — ни тебе подержать в руках нужный товар, ни тебе опробовать или выбрать из ассортимента… Заказывать так лучше всего что-нибудь простое и незамысловатое, где выбор конкретного образца не так уж и важен.
Затем я откопал в кладовке у Мисато набор инструментов, перевязал найденной там же бечёвкой кучу выбранных книг и нагруженный всем этим поковылял к Первой. Так как обе мои руки были заняты, и дотянуться до звонка я не мог, то просто пнул дверь ногой, обутой в ботинок.
На издаваемый мной шум достаточно быстро появилась хозяйка квартиры, которая не замедлила открыть мне дверь.
— Синдзи? А… почему ты пришёл?
На лице Первой отразилось некоторое удивление — то, что я в нарушение самолично же установленного графика, припёрся сегодня к ней, слегка выбило Рей из колеи.
— Да так, — пыхтя, ответил я. — Пара мыслей появилась… Можно я войду?
— Да, конечно.
… И вот спустя четверть часа работы, невдалеке от изголовья кровати Первой к стене надёжно была прибита книжная полка, на которую я теперь загружал избранные издания. Придя к выводу, что война войной, а и другие дела по расписанию, я на днях закупил к формируемому для Аянами литературному набору ещё и всякого рода научно-популярные книги по географии, биологии, истории. Как я успел заметить, к науке наша Снегурочка питала определённый интерес, и часто видел, как она сидит и листает какой-нибудь соответствующий тематике школьный учебник. Вот и пускай девчонка расширяет свой кругозор!..
Кстати, мой визит имел под собой и ещё один мотив — ревизионная проверка нового жилища Пилота Аянами.
Учитывая её крайне пофигистический настрой по отношению к собственному состоянию и состоянию своей квартиры, меня уже некоторое время начали преследовать смутные страхи, что Рей опять забардачивается. А с рекомым бардаком у меня уже многие годы складывались крайне сложные отношения.
Во-первых, я в нём жил. Постоянно, не напрягаясь, но и не радуясь — просто это локальное проявление Хаоса всегда оказывалось сильнее меня.
Во-вторых, я его терпеть не мог. Боролся с ним как мог, хотя по большей части и безуспешно, но всегда был готов кому-нибудь намекнуть, что, дескать «старина, как-то у тебя захламлено всё… убираться не пробовал?».
Вот он весь я — раз уж сам что-то не могу, то пытаюсь, чтобы у других это получалось. Типа, «я свою войну уже проиграл, а вы ещё можете выиграть — дерзайте, хлопцы!».
Аянами в этом случае была идеальным объектом для «атаки». Гипс не гипс, но хотя бы уж пыль можно и одной рукой протереть — чего-чего, а вот пыль я никогда не терпел. Хотя и с другой стороны мои нападки в этой области были, откровенно говоря, нечестными — у самого-то в комнате самый настоящий кавардак (который вообще-то меня полностью устраивал), а ещё других жизни учишь…
Но как это ни стыдно признавать, мне было ни капельки не стыдно. Вот такой вот я паразит…
К счастью, все мои нехорошие ожидания не подтвердились — на новом месте Рей соблюдала образцовый порядок и поддерживала чистоту. Единственным сходством с предыдущим жилищем Первой было лишь то, что эта квартира также была однокомнатной, хотя и большей по объёму. Ну и ещё, пожалуй, меблировка была такая же бедная, но с этим, я думаю, можно будет в будущем и справиться…
Закончив с погрузкой книг на полку, я достал из большого накладного кармана камуфляжных шорт яблоко и начал его грызть, попутно расхаживая по квартире Снегурочки. Послонялся по главной комнате, заглянул в туалет, совмещённый с ванной, проверил пальцем всякие закоулки на предмет наличия пыли — короче, вёл себя как заправский прапорщик. Рей неотступно следовала за мной.
Претензии у меня возникли только на небольшой кухне.
Везде царила всё та же чистота и порядок… Хотя быть может это оттого, что Первая особо и не пользовалась кухней? Может быть, может быть…
Яблоко оказалось немного с гнильцой в середине, и полностью я его решил не доедать. Поискал взглядом, куда бы его выбросить, запеленговал большое красное мусорное ведро, нажал на педаль.
— Сколько мусор не трамбуй, а выбрасывать его всё равно когда-то придётся, — философски изрёк я, заглядывая под откинувшуюся крышку. — Рей, ты опять ешь эту ерунду?
Я указал огрызком на кучу смятых пластмассовых посудин из-под еды быстрого приготовления.
— Бывает, — флегматично пожала плечами Аянами, практически полностью скопировав и мою фразу, и мою интонацию, и мои движения. Естественно — дурное дело не хитрое… — Иногда.
Был кто-нибудь другой на месте Первой, точно бы подумал — издевается. Но Снегурочка у нас такого понятия не знает — чему научилась, то и делает. Когда перед глазами постоянно маячит чей-то пример поведения и общения, трудно не начать его копировать…
— Ладно, уж, — закинул я яблочный огрызок в мусорное ведро и направился к выходу. — Хорошо хоть вопрос об уборке больше не стоит… Часто убираешься, Рей?
— Каждый день. Лучше чаще, да меньше.
Чем дальше в лес, тем толще партизаны… Она что, теперь будет разговаривать также, как я? Тревога, тревога!..
— Рей! — даже слегка возмутился я. — Ты начинаешь говорить как я!
— Положение обязывает, — спокойным тоном произнесла Аянами, пальцам скользя по корешкам книг. В её красноватых глазах плескалось неподдельное любопытство и интерес — видать, столько информации в её распоряжении оказалось впервые.
