Лицо в ночи - Их сын, не их сын...
— Но вот тут–то и началось непредвиденное. — Подала голос Дженифер.
— Именно, Пожиратели вновь бежали, бежали в большом количестве, я так и не разобрался, почему дементоры перешли на сторону Темного Лорда, когда он, казалось, потерпел поражение. И таким образом, Волдеморт занял место врага, а директор стал союзником, ибо… Мое заключение в Азкабане было бы в сотни раз проще, не будь у меня этого шрама, а так… Между нами установилась связь и я, помимо всех прелестей связанных с близким соседством с дементорами, еще имел возможность любоваться на похождения Волдеморта во всей красе: убийства, пытки и самые изощренные зверства, иногда 24 часа в сутки… — Гарри вновь замолчал, он не смотрел на слушателей, а то бы, наверно, остановился.
Сириус и Дженифер слушали внимательно, ибо этот рассказ Гарри содержал в себе немало ранее неизвестных им деталей, а вот Лили и Джеймс… Родители были близки к обмороку, хотя и не так уж плохо и держались, Бродяга в похожей ситуации чуть было не получил сердечный приступ.
— И в тот день, когда Пожиратели бежали, и стало ясно, что очень скоро вернется и их Хозяин, я понял, что просто не могу допустить повторения того, чему некогда был бессильным свидетелем. Я объединился с директором, и вместе мы за сутки уничтожили все хоркруксы, но опоздали.
— Прости, что вы уничтожили? — Встретившись с непонятным ей термином, Лили Поттер тут же пришла в себя. Джеймс, который, похоже, знал, о чем идет речь, прошептал ей что–то.
— А потом… Потом был этот, мой пятый год, я дожидался встречи с Темным Лордом, а встретив, уничтожил его, ибо знал все его слабые стороны. — Гарри, наконец, повернулся к слушателям, все были в порядке, даже Поттеры уже успели оправиться. — Вот моя история, если сжато. Мам, пап, я полагаю, что вам не просто осознать все это, ни понять меня, наверно, в полной мере понять меня не сможет никто… Я готов ответить на ваши вопросы, но, скажу прямо, даже не пытайтесь наставить меня на пути истинный, для меня такого не существует. — Гарри, как ни в чем не бывало, приложился к бутыли со сливочный пивом. Вновь повисла тишина.
— Гарри… — Медленно заговорил Джеймс Поттер. — Наверно, ты прав, и не нам тебя судить. Не с нами ты рос, а пережить то, что ты пережил, это дано не каждому… Ты нам дай пару минут, чтобы мы чуть в себя пришли, а то…
— Понимаю, должен заметить, вы принимаете это лучше, чем Сириус, его едва откачивать не пришлось…
— Гарри, — помолчав минутку, заговорила Лили. — А как вы… — Она запнулась и кинула многозначительный взгляд на Дженифер.
— Миссис Поттер, я то думала, что мы уже все обсудили. — Холодно отозвалась та.
— Вы уж простите, мисс, но это понятное материнское стремление — узнать, с кем встречается сын! — Джеймс и Сириус как–то странно переглянулись и чему–то улыбнулись, похоже обоим пришли на ум одни и те же ассоциации.
Ну и пошло поехало, Лили и Дженифер вступили в какую–то чисто женскую перепалку, которая длилась минут двадцать, в течении которых никто другой к ним не обращался, Сириус Джеймс и Гарри трепались, именно трепались, о всевозможных пустяках. Гарри сам не мог понять, почему в нем ни с того ни с сего проснулась болтливость, возможно последствия стресса. Потом Дженифер, перехватив инициативу, атаковала.
— Ну, Лили, — они уже были на ты, и называли друг друга по имени. — Что еще я могла сделать Гарри?
— Наложить на него заклятье подвластия! — Судя по тону, беседа успела перейти в шутливую стадию, вообще у всех было странно приподнятое настроение, словно обратная реакция после недавней подавленности.
— Ха, да на Гарри, пожалуй, наложишь! Его, как он рассказывал, даже Империо со стороны Темного Лорда не проняло… Я уж молчу о том, что он сам на кого хочешь его наложит, по опыту знаю.
— Прости? — Тон Лили резко изменился.
— Гарри, ты пользуешься непростительными заклятьями? — брякнул, иначе не скажешь, Джеймс.
— Пф, — Дженифер недовольно фыркнула. — Он, владеет этим заклятьем не хуже, а то и лучше змееглазого. Он в начале прошлого года тренировал меня ему противостоять, так вот после его чар, даже заклятье Мальсибера меня не проняло…
— А если идти еще дальше, — несколько мрачно добавил Сириус — То следует упомянуть о том, что ваш сын сумел подчинить своей воли русалку, а это говорит о многом!
— Стой, но ведь это же почти невозможно… Русалки…
— Пап, Сириус год назад сказал одну очень интересную вещь, на меня невозможности не распространяются. И уж если говорить начистоту, то некая тяга и повышенные способности к Темной магии были у меня с самого начала. Я всегда хорошо противостоял Империусу, Смертельное Проклятье я опробовал на себе… ну вы знаете когда. На четвертом курсе, моем первом четвертом курсе, я распробовал два других… А потом… Вы знаете заклятье «Сектумсемпра»? — Обратился он к родителям, которые успели уже растерять веселость.
— Нет, пожалуй, мне оно не знакомо. — Ответил Джеймс.
— Это личное изобретение Слюнявиуса… Ой, прости, Гарри, я и забыл, что терпеть не можешь это прозвище твоего учителя.
— Слю… Хорошо, Снейп стал профессором?
— Более того, он декан Гарри.
— Его не запихали в Азкабан?
— Он там побывал, но Дамболдор его вытащил, ибо Северус Снейп уже тогда перешел на сторону Ордена Феникса. — Ответил Гарри, не глядя на Джеймса. — Но не будем об этом.
— В общем это заклятье, жуткая вещь кстати, некая очень усиленная версия «Секо», человек покрывается кучей глубоких ран, это смертельно опасно.
— Да, я им немало пользовался, ибо в силу, вероятно, неприятных воспоминаний, почти не пользуюсь Смертельным Проклятьем, но не это важно. Я узнал о нем на шестом курсе, я не знал, чье это творение, я его никогда не тренировал, я даже не знал, как оно работает, но успешно применил его с первой попытки… Если подумать, то это могло послужить еще одним аргументом в пользу версии моей виновности…
— О Мерлин… — Простонала Лили. — У нас ведь всего неделя, такими темпами мы не успеем даже пообщаться…
— Стоп! Неделя? С этого места поподробней!
Глава 4. Ничто не приходит быстрее, чем расставание
Гарри не выходил из своей сокровищницы вот уже почти сутки, там он заперся почти сразу после того, как выяснил неприятную подробность, касающуюся времени пребывания его родителей в этом мире. Никто не сумел добиться от него подробностей его замысла, он никого не слушал, никому ничего не ответил, просто заперся там, куда никто бы не решился пройти, и начал что–то там творить. Остальные обитатели дома на площади Гриммо не находили себе места, особенно волновались родители Гарри. Сперва, они, более–менее придя в себя после всего, что они тут услышали, пожелали пойти сказать пару ласковых лично директору. Но тут же узнали, что, во–первых, он уже бывший директор, во–вторых, Гарри, похоже, остался удовлетворен его добровольной отставкой, и, в-третьих, что Сириус и Дженифер лягут костьми, но не выпустят их отсюда, не посоветовавшись с Гарри. Потом Джеймс и Лили собрались, было, пойти к нему поговорить, но Сириус им очень доступно объяснил, что тогда их придется собирать по кускам.
— Даже не думайте туда соваться! — Завопил он, едва к нему обратились с вопросом, где располагается Сокровищница Гарри. — На рождественских каникулах Пожиратели вломились к нам, и попытались туда проникнуть, после этого трупы пришлось убирать несколько часов!
— Это как это? Их сколько было? — Лили, которая считала, что уже ничто не способно ее удивить, поняла, что не права.
— А так, они сперва потеряли нескольких своих при попытке убрать его подарочки, но быстро поняли, что так не справятся и пустили вперед инферналов! Только и это им не помогло, в последствии выяснилось, что у них просто кончились инферналы, что и не удивительно, учитывая, что потом насчитали больше сотни этих оживших трупов, приведенных в полную негодность. В общем, лучше вам туда не ходить.
— Мерлин, — простонал Джеймс. — Гарри за эти годы совершил хоть что–нибудь, так сказать, свойственное детям?
— Ну что, дайте–ка подумать… На третьем курсе команда его факультета, где он был ловцом, выиграла кубок школы по квиддичу.
— Он ловец? — немедленно оживился Джеймс, чем вызвал у Сириуса приступ его фирменного хохота, напоминающего собачий лай.
— Во, у кого про что болит, тот про то и говорит: Лили про Дженифер, а ты про квиддич. Да, Гарри летает не хуже тебя. Но… как он сам мне сказал, эта игра не значит для него почти ничего. Вернее… Он мне говорил, что теперь она для него ничего не значит. Когда–то, по–моему, это было как раз перед третьим курсом, мне удалось его разговорить по поводу его прошлого, его детства. Он упоминал, что стал ловцом на первом же курсе…
— Правила школы ведь запрещают это, первокурсникам даже метлы нельзя иметь. — Воскликнула Лили.
