Жнец-кун - Всё, что было или есть, началось с мечты…
Контракт с Себастьяном Михаэлисом…
Сколько воспоминаний!
Мама… Папа…
Когда я вызывал его, я принёс жертву, потому что без неё вызов невозможен. Теперь я об этом жалею.
А потом началось… Демон-дворецкий, сама оригинальность, различные задания от королевы, чтоб она в гробу перевернулась, периодические напоминания Себастьяна о том, что «я и демон, и дворецкий». Задолбал он этим, но сказать было нельзя — ведь нужно держать марку. Особенно перед демоном. Однако один раз я чуть было не прокололся, когда попросил Себастьяна остаться, пока я не усну. Интересно, понял ли он тогда что-нибудь? А, впрочем, неважно.
А это задание с Джеком Потрошителем! Мадам Ред, как Вы могли! Тётя Ангелина…
И понеслось — всякая потусторонняя хрень, жнецы, ангелы, лже-священники (своего ручного демона я уже не считал)… Что там дальше? Временная амнезия, Клод, Алоис, тройняшки эти, Ханна Анафелоуз… Кстати, насчёт тройняшек я не уверен до сих пор — их действительно было трое или это у меня в глазах троилось?
А потом я стал демоном.
Господи, за что… За что мне эти муки… Я-то, когда отдавал приказ Себастьяну служить мне, пока не поглотит душу, думал, что сейчас он быстренько, ну как обычно, отшвырнёт все преграды на своём пути, прибежит и сожрёт свой деликатес. Ан нет! Эта белобрысая, пардон, полуседая скотина, сделала меня демоном. Я НЕ ПРОСИЛ ОБ ЭТОМ!
И опять приказы, опять подчинения, опять Себастьян… ОПЯТЬ НАДО БЫЛО ДЕРЖАТЬ МАРКУ ПЕРЕД ДЕМОНОМ! Может, это глупо, но всё, что у меня осталось тогда от человека — это гордость. Ну ладно, гордыня. Ну и что, что это — один из семи смертных грехов, мне было уже всё равно.
Как же я был рад, когда Себастьян меня убил… КАК ЖЕ Я БЫЛ РАД! В девятом-то кругу ни перед кем не приходилось притворяться! Там каждый сам за себя, каждый сам по себе. Свобода, конечно, весьма своеобразна была, но всё-таки хоть какая-то свобода.
Эх… А потом меня вызвала Таня.
Я не имел права, я физически не мог отказаться от контракта! Меня бы там сожрали в два счёта! Поэтому я заключил контракт. И мне предстояло снова встретиться с Себастьяном.
СНОВА!!! СНОВА!!! БОЖЕ, УБЕЙ МЕНЯ!!!
Мои молитвы, видимо, были услышаны.
Ибо секунду назад мне в грудь вонзилась катана.
Больно…
Почему…?
Ах, это же оружие охотников на вампиров… Я хоть и отношусь теперь к высшим демонам, но я весьма слаб… Я успел осознать только сам факт атаки. Даже если бы сзади были обычные люди, я бы всё равно не уклонился.
Надоело жить.
Что это…? Мои руки начинают рассыпаться прахом… И ноги тоже! Почему я умираю по частям?
— Сиэль?
Всё так же смотрю на катану, но её уже не вижу. Вместо неё — какой-то женский силуэт.
— Сиэль!
Появляется другой силуэт, мужской.
— Мы ждали тебя, Сиэль!
Голоса знакомые! Очень знакомые!
— Сиэль, мальчик мой, иди к нам!
Трясущимися и уже не существующими ногами делаю шаг. Ещё. И ещё. И ещё.
— Сиэль…
Знакомые руки обнимают. Ласково, нежно… Осыпаюсь прахом до конца.
Я уже не принадлежу этому миру. Я с вами.
Мама… Папа…
83
Вернёмся чуть-чуть назад. К тому моменту, когда Себастьян погрузил Аню в недельный сон.
От лица Себастьяна.— И ты сделаешь всё, чтобы её казнили, причём самой медленной и мучительной смертью. Это приказ, Себастьян!
Ладонь обожгло болью. Вот это — приказ! Настоящий приказ!
— Да, моя госпожа, — поклонился я, — я всё сделаю. А сейчас Вам лучше поспать, причём не одну ночь, а ближайшую неделю как минимум.
— А что так много?
— Надо, госпожа, надо.
Подхожу ближе и слегка сжимаю её виски указательными пальцами. Госпожа проваливается в сон. Кладу её на диван, подкладываю под голову подушку, укрываю тёплым пледом (зима на дворе всё-таки).
Я мог бы подробно рассказать Вам, госпожа, зачем Вам сейчас нужен столь длительный и спокойный сон. Я мог бы, но зачем, как просто и понятно выражается молодёжь, грузить мозг? Тем более Вам, в Вашем-то состоянии. Излишняя информация сейчас совершенно ни к чему Вашему усталому разуму. Пожалуй, и про Вашу мать я тоже промолчу. Вы же не спрашиваете. Да и есть у меня дела неотложные.
Я выключил свет, вышел и хотел уж было запечатать дверь одной очень хорошей печатью, которая никому не позволит пройти в комнату в моё отсутствие, но передумал. Угрозы-то больше нет. Таня в кандалах, которые сдерживают даже чистокровных, Лиля в Канцелярии, Сиэль с Ханной и тройняшками — мёртвы. Жизнь теоретически становится хороша.
Выхожу на улицу и иду в направлении лунного общежития. Лучше тебе, Куран, быть там. Я не люблю долго искать тех, кто мне срочно нужен.
Молча захожу в общежитие. Аристократы гудят, словно улей. Готов поспорить — обсуждают недавнее происшествие. Интересно, как Канаме объяснит своим, так сказать, подданным, присутствие в Академии многих высших сил? Хотя это не моя забота.
— Учитель Михаэлис? — удивлённо спрашивает кто-то из толпы.
Вокруг меня тут же образовалась мёртвая зона метров в пять-десять. Не мудрено, ведь мне больше не нужно скрывать свою ауру высшего.
— Что Вы здесь делаете, учитель? — новый, но уже настороженный вопрос.
Как мне захотелось пришибить наглеца, посмевшего назвать меня учителем и попутно объяснить ему, что учителем я был фактически по приказу, и что обозвать высшего учителем — это всё равно, что очень сильно его оскорбить. Потому что для таких, как я, нет профессии унизительнее, чем учитель. Разве что воспитатель детского сада. Бээээ…
— Канаме ищу, — ответил я сквозь зубы, — он здесь?
— А зачем он Вам?
Кому-то, видимо, вон той зелёноволосой с края, надоел собственный язык. Иначе почему она дерзнула так со мной разговаривать…
Похрустев костяшками пальцев, я с нехорошим прищуром повернулся в её сторону. Настенный светильник рядом с ней лопнул, а по стене пошла трещина.
— Изуми, — послышался голос Канаме с верхушки лестницы, — ты изучала правила этикета?
— Д-да, Канаме-сама, — робко пискнула зелёноволосая.
— Я не вижу, — голос Канаме заледенел.
Эта вампирша, Изуми, от ужаса вжалась в стену, мечтая, скорее всего, провалиться сквозь пол.
— Я потом с тобой поговорю. Добро пожаловать, Себастьян Михаэлис. Я ждал тебя.
— Рад вновь повидаться с Кураном, — чуть кивнул я, — почему же ждал?
— Предчувствие. Пройдём ко мне в комнату?
— Пройдём.
Зайдя, тщательно запираю дверь.
— Чувствую, что не ошибусь, если предположу, что ты пришёл по поводу Тани, — полуутвердительно сказал Канаме, жестом предлагая мне присесть.
— Ты угадал, Куран.
Вампир тяжело вздыхает, хмурит брови:
— Охотники действуют быстро. Сейчас она, вероятнее всего, уже в казематах Гильдии. Суд должен быть, самое позднее, послезавтра вечером. Нужно будет связаться с дедом Такумы, да и клан Айдо не помешает, они всегда поддерживали монархию… В общем, связи у меня обширные, Таню спасти можно, но сложно. Гораздо проще будет её просто выкрасть. Ну или…
— Не нужно, — перебиваю я вампира, — я здесь не за этим.
— А зачем? — Куран от удивления выронил пачку с кровяными таблетками.
— Почти не за этим, — поправился я, — я да, по поводу Тани, но отнюдь не за тем, чтобы её спасти.
— А…
— У меня приказ. Таня должна умереть самой медленной и мучительной смертью.
— Вот оно что… — Куран ухмыльнулся и кинул таблетку в бокал.
— Я тут подумал, — начал я издалека, — казней существует великое множество. Да и при наличии воображения можно легко придумать что-нибудь с особой жестокостью. Но!
— Но…? — переспросил Канаме, отпивая.
— Но я посмотрел на Кириу Зеро и внезапно вспомнил — как же долог и мучителен процесс превращения в класс Е. Говорят, что далекооо не все его выдерживают. Большинство оказываются отравлены собственной кровью.
Глаза вампира понимающе сверкнули.
— Да, ты прав. Большинство ждёт печальная участь…
— Ну а если вдруг нет — её ведь можно устроить? — с хитрецой спросил я.
— Да в два счёта.
Ухмыльнувшись от уха до уха, киваю Курану и выхожу через окно. Что ж, госпожа, Вы получите то, чего так сильно хотели.
Кстати, раз уж я об этом подумал… Вы ведь не только этого столь страстно хотите.
«Не уходи! Не уходи никуда, это приказ! Ты мне нужен, Себастьян, ты сам мой! Мой! И только мой!!! Я без тебя никуда, не уходи, Себастьян!!!»
Не Ваши ли это слова, госпожа? Ваши. И на моё отсутствие реакции Вы подумали, что я не так понял.
Какая же Вы наивная, госпожа. Я всё понял именно так, как нужно. Я понял это ещё в наш первый приход в Академию Кросс. В тот момент, когда Вы оставляли меня на битву с Клодом, я поймал Ваш взгляд. И мне сразу всё стало ясно! Гораздо раньше, чем Вы сами это поняли. Вы привязались ко мне так же, как этот несчастный Алоис к Клоду. Ай-яй-яй, как это неаккуратно с Вашей стороны — полюбить демона. Слава дьяволу, не как избранника, а как, грубо говоря, друга.
