BellaSwanCullen09 - Эти его ухмылки
— Вообще–то да.
— Меня не волнует, — и он подошёл к ним. Стоит где–то в метре от неё и Оулсаппа. Смотрит. Ухмыляется.
— И зачем ты откликнул меня И почему ты без своей свиты — она сунула продрогшие руки в карманы куртки и приподняла подбородок, решительно посмотрев ему в глаза.
— Отшил Малфоя, решил прогуляться один, — он отпустил взгляд.
— Один Тогда почему ты тут — Гермиона решила оставить без внимания тот факт, что Поттер удачно проигнорировал первый вопрос.
Он резко поднял глаза на неё. Напряженные, внимательные.
В его взгляде Грейнджер ясно прочитала ответ. Всего пара слов. Всего лишь…
«Не знаю».
«Я просто увидел тебя и захотел подойти. Я знаю, что это странно. Я знаю, что это неправильно».
Гермиона непроизвольно сделала шаг ближе. Маленький. Робкий.
— Ам-м, Гермиона Может, пойдём — и голос Оулсаппа будто через пелену.
Но почему–то стало наплевать. Ей не хотелось уходить.
Ох, куда она катится.
— Гермиона
Поттер смотрел на неё. Ей в глаза. В её внимательные к мелочам глаза. Карие с какими–то крапинками. Зелёными, что ли.
Он тоже неосознанно сделал небольшой шаг к ней. Ближе.
Оулсапп нахмурился, смотря на всё это.
— Понятно.
И… и ушёл. Просто, не став навязывать ей своё общество. Этот гриффиндорец опустил голову, чуть ссутулившись, засунул руки в карманы пальто и медленными шагами двинулся к многолюдной деревеньке. Может, надеялся, что она опомнится, окликнет его и пойдёт вместе с ним. Надеялся. Да не дождался.
Грейнджер и Поттер. Стоят рядом в двух шагах друг от друга. Смотрят в глаза друг другу.
Внезапно Поттер широко ухмыльнулся, приподняв один уголок выше, чем другой. А Грейнджер… улыбнулась ему.
Нет, серьёзно. Они сумасшедшие
— У тебя есть перчатки — весьма странный вопрос, Поттер.
Гермиона хмыкнула, сжав в карманах куртки руки, которые понемногу согрелись. Ей этот вопрос не казался странным.
— Нет.
Поттер дернул правой бровью и, засунув руки в карманы пальто, вынул оттуда перчатки. С серьёзным лицом протянул их Грейнджер. Без слов.
Она медленно протянула руку в ответ, и Поттер вручил их ей. Гермиона посмотрела на них. Кожаные, с меховой отделкой внутри.
— Зачем они мне…
И тут
— Какого чёрта, Поттер!
Ох, да. Он бросил в неё снежок и хохотнул, откинув голову назад.
Грейнджер странно на него посмотрела. Хотела было разозлиться, но вдруг поняла, что не в состоянии.
— Давай. Слабо, что ли — и улыбка играет на его губах.
Улыбка, чёрт возьми. Не ухмылка или усмешка. Улыбка. Это…
— …многое меняет.
И натянула на ладони перчатки.
Они были больше, чем её собственные руки, но в них было… комфортно. Да. Очень.
— Сейчас ты получишь у меня, очкарик самоуверенный!
— Рискни, зубрилка несчастная!
Странно, конечно, но они оба понимали, что говорят это друг другу в шутку.
Ох, чёрт. Всё это слишком.
— А как же ты без перчаток — крикнула она ему, вспомнив об этом, кажется, только сейчас.
— Да нормально. Мужчины ничего не боятся, никакого холода. Это вы, девушки…
— Ой, да какой ты мужчина — фыркнула она.
Поттер шутливо–грозно взглянул на неё.
— Да как ты смеешь, наглая девчонка
Грейнджер захохотала.
Они кидались снежками. Не особо обидно обзывались. Смеялись.
Гермиона вспомнила кое–что под конец. Она хотела, чтобы этот поход в Хогсмид хоть чем–то отличился от остальных неудачных.
И он явно отличился от них. В хорошем смысле слова.
Словно картина на какой–то выставке
Гермиона Грейнджер поднималась по движущейся лестнице в гостиную своего факультета, и улыбка то и дело мелькала на девичьих губах, как бы она не прятала её.
Поттер. Он может быть и не такой задницей, когда захочет.
Грейнджер подметила у него некоторые особенности. Например, он джентельмен. Нет, серьёзно. Он отдал ей свои перчатки, хотя ему и самому наверняка было холодно. Он помог ей подняться, когда она, отходя от него спиной всё дальше и дальше, не заметила, как упала в сугроб. Он подбежал к ней спросить, нормально ли всё, когда случайно попал ей снежком в щеку.
Хотя он был ещё тем сукиным сыном, но он мог быть милым, если хотел.
Как только она зашла в спальню девочек, то тут же словила недовольный взгляд Парвати. Просто. Без причины.
Хотя, в этом нет ни черта удивительного. Она всегда недолюбливала Грейнджер.
У Гермионы на ресницах и бровях были капельки воды, растрепанные, немного влажные волосы и мужские перчатки в руках. Всё это… было странно. Это же Грейнджер.
— Неужели у нашей маленькой заучки кто–то появился — она хитро улыбнулась. — Расскажешь
— Ещё чего.
Парвати хмыкнула. Такого ответа она и ожидала.
Гермиона прошлась по комнате, заодно подсушивая волосы каким–то заклинанием. Она посмотрела на спокойную Патил, которая теперь копошилась в своей школьной сумке. Кажется, как припомнила Грейнджер, она даже не садилась за уроки.
Внезапно в голову влез образ парня слегка сутулого, с грустным выражением лица и руками в карманах брюк. Нехорошо с ним сегодня получилось.
Гермиона нахмурилась.
— Патил
Та кивнула, показывая, что слушает, не поднимая головы на девушку.
— Почему ты так жёстко обошлась с Волкером Оулсаппом Он ведь действительно беспокоился, а ты взяла и так… унизила его. Прости, но это слишком. Не играй с его чувствами, ты ведь ему и вправду нравишься.
Парвати медленно подняла на неё взгляд, непонятный и спрашивающий, что имеет в виду Гермиона. Она насмешливо хмыкнула.
— Ты что несёшь, Грейнджер Какой к Мерлину Волкер Тот, который у нас на факультете — Гермиона согласно кивнула, думая, какая же Патил свинья, раз не запомнила даже его имени. — Этот чудак сутулый
— Да–да, этот сутулый чудак. Тебе что, совсем не стыдно
— За что Ты можешь нормально разъяснить ситуацию, чёрт возьми! — Парвати буквально взорвалась. Даже сумку в покое оставила. Вообще, как заметила Грейнджер, Патил была достаточно… неспокойной личностью.
— Что, у тебя настолько много поклонников, что ты и не помнишь, кто к тебе вчера подходил
— Что ты несёшь! Он не подходил ко мне! Ни разу за этот год обучения, чёрт побери!
Решимости у Грейнджер немного поубавилось.
— То есть… Вчера, возле библиотеки. Ты была с сестрой…
— Слушай, я не знаю, что ты себе там напридумала, но, чёрт тебя дери, твой Волкер — или как там его — ни разу ко мне не подходил, не разговаривал со мной, не смотрел на меня, и я вообще не понимаю тебя! Ты несёшь откровенную чушь, Грейнджер!
Итак. Оказалось, никакой Волкер Оулсапп за Парвати Патил не ухаживал. Оказалось, он врал насчёт всего этого. Но… зачем
Он вообще достаточно мутный тип. Разбираться в причинах его лжи не хотелось, и Грейнджер приняла решение просто избегать этого парня.
Она шла, не поднимая головы, и врезалась в кого–то. Запах лаванды. Ох, очевидно, кто это.
— Прости, Браун.
Не смотря на девушку, гриффиндорка остановилась около кабинета Зельеварения. Зельеварение — последний урок на сегодня. Хоть бы дотерпеть.
Рядом стояла толпа гриффиндорцев и что–то бурно обсуждала. Рядом ещё тройка львов и она. Как всегда одна.
В другом углу коридора стояли слизеринцы. Но они её мало волновали. Грейнджер так и не признала, что искала в этой толпе именно тёмные лохмы одного парня.
Она заметила его, он её — тоже. Исподлобья посмотрел на неё прожигающим взглядом. Заинтересованным. Как всегда насмешливым. Но не как–то насмехаясь над ней, нет. Как–то по–другому. Что–то всё–таки изменилось после вчерашнего.
Внезапно где–то вблизи, прямо за поворотом, послышались быстрые цокания каблуков. Все остановили галдеж и выжидающе взглянули в ту сторону. Это явно не профессор Снегг.
Из поворота выплыла статная фигура профессора МакГонагалл. Запыхавшаяся и чуть взволнованная, она остановилась около них и, оглядев всех и откашлявшись, сказала
— Профессора Снегга сегодня не будет по личным обстоятельствам. Так как это ваш последний урок на сегодня, вы можете быть свободны. Только без шума и гама, иначе я всё же проведу у вас дополнительное занятие.
Ученики переглянулись, улыбнувшись. Сама Грейнджер тоже не смогла сдержать улыбки. Мерлин, спасибо. Она бы не выдержала.
И как же оказалось так, что теперь она сидит на полу около какого–то заброшенного класса и смотрит в глаза Поттеру
Он просто оттащил её за рукав мантии в другую сторону. Не туда, куда шли все остальные. Просто, без слов. Она, конечно, сопративлялась. Нехотя.
Он просто плюхнулся на холодный пол, откинул голову назад и закрыл глаза. Что же оставалось ей Конечно же просто сесть рядом с ним. И всё. Действительно грёбанное всё.
