Узоры на твоей коже (СИ) - "Natali_art"
— Драко, пожалуйста, отпусти его, пусть уходит! — всхлипывала она, видя, как его взгляд становится стеклянным и полным тумана. Кончик палочки блондина впивался в кожу возле артерии на поалевшей шее Рона.
Уизли ещё раз хрипло прошептал «прости», не в силах выдавить это голосом, после чего Драко отпустил его, и тот, как мешок свалился на каменный пол, отползая от них в сторону. Рон закашлялся, потирая шею и с гневом обернулся на них.
— Ты ещё пожалеешь, что связалась с этим змеиным отродьем, — пробурчал он, поднимаясь с колен.
— Проваливай, Уизли. И даже не вздумай приближаться к ней и к Башне старост, — он стоял перед Гермионой, оперевшись одной рукой о стену возле её головы, продолжая в другой сжимать палочку. Грейнджер, едва отдышавшись, медленно приходила в себя.
И только когда Рон, еле ковыляя, скрылся за поворотом, Драко приблизился к девушке.
Тыльной стороной ладони он невесомо провел по её шее, где виднелись небольшие покраснения, затем поднялся чуть выше, и очерчивая её скулу и подбородок большим пальцем, подобрался к губам. Он коснулся их, и Гермиона вздохнула, посмотрев на него. Его глаза снова стали нежными и кристально-чистыми, более длинные пряди волос лежали на висках и лбу. Становилось снова жарко и тесно, словно просторный коридор сжимался в узкую комнату без окон и дверей, где находились лишь они вдвоём.
— Никто не посмеет причинить тебе боль, — прошептал он и провёл раскрытой ладонью по её щеке, едва касаясь пылающей кожи, и всё ещё ощущая на ней влажный след от недавних слёз.
Она перестала дрожать и окунулась в бездну чувств от его прикосновений, заставлявших сердце замереть, когда он приблизился своей щекой к её, и задел кожу кончиком носа. Дыхание Драко обжигало, и её тело покрывалось мурашками. Ладонью он зарылся в её волосы, те самые кудряшки, до которых он смел дотрагиваться только в своих мыслях. Он вдохнул их запах и улыбнулся, заботливо убирая выбившуюся прядку за ухо. Продолжая касаться её своей щекой, Драко всё ближе и увереннее подбирался к её полураскрытым губам и приподнял её подбородок пальцем. Ещё мгновение, пристальный взгляд в самую душу, и их губы соприкоснутся, запустив безвозвратный механизм.
Его поцелуй казался сладким кленовым сиропом, смешанным с горьким перцем и привкусом огневиски, явственно пропитываясь под кожу, ускоряя ритм сердца и заставляя кожу гореть от уверенных движений языка. Он был не тем, кем казался. Его храм души был истёрт, пробит насквозь и залатан на скорую руку. Грехопадение с ним было наградой за мучительные прикосновения, которые дразнили, прожигали кожу, вычерчивая на ней их персональные руны. Руки Драко плавно рисовали круги на её лопатках и вдоль позвоночника, сминая ткань костюма и вжимая девушку в себя. Почти задыхаясь в этом поцелуе, они не хотели и не могли высвободиться. Он отпрянул лишь на секунду, поднеся ладони к её лицу и продолжил покрывать лёгкими поцелуями каждый сантиметр нежной кожи.
— Драко… — прошептала она ему прямо в губы. Он напрягся и снова утянул её в поцелуй.
Грейнджер так долго запрещала себе потянуться к нему, что не выдержав, обняла его за шею, а потом взъерошила эти волосы, к которым мечтала прикоснуться, наверное, целую вечность. Гермиона водила ладонями по его скулам, бровям, лбу, прикусила его нижнюю губу, от чего он выдал низкий и хриплый стон, который вновь поглотился их безумным поцелуем и перерос в частые прикосновения ладонями. Драко нагнулся к её шее, покрывая каждое покраснение своими губами, иногда задевая кожу языком, не позволяя себе чего-то большего. Он чувствовал, как она приподнимается на носочках туфель и обвивает его за шею, утыкаясь носом в раскрытый ворот рубашки. Вдыхая то запретное, что она так желала, но всегда отметала прочь: его запах и жар его тела, что были ей необходимы как кислород. От этого он вновь едва заметно улыбнулся. Девушка чувствовала учащённый пульс его артерии под своими губами, проводя ими по шее и по впадинке между ключицами.
— Грейнджер, — его дыхание вырвалось возле уха, от которого жар отдаётся по телу ещё больше, — я так безумно влюблён в тебя. Я пытался запретить себе, но я не могу, — он опустил лоб на её плечо, — не хочу. Я не хочу запрещать себе любить тебя. Иначе эта любовь разобьёт меня изнутри.
Девушка вжалась в его шею, замерев и вслушиваясь в его дыхание, которое постепенно приходило в норму. Отстранившись, она взяла его лицо в руки, дотрагиваясь до губ, проводя пальцем по тонкому носу и очерчивая подбородок. Гермиона закусила свою губу, впитывая в себя все его черты, словно боялась больше не увидеть его снова. Он отошёл, образуя небольшое расстояние между ними. Взял её за руки и приложил пальцы к губам, прикрыв веки, а затем прижал их к своей груди.
Она хотела было что-то сказать ему, но он приложил палец к своим губам и потянул её к портрету в конце коридора. Юноша на нём устало нахмурился, встряхивая шевелюрой:
— Ужасная ночь, просто жуть.
— Так и есть, — Драко улыбнулся и за плечи притянул к себе Гермиону. — Не впускай никого сегодня сюда, кроме Блейза. Он вернётся чуть позже, — обратился он к портрету. — До завтра, Грейнджер, — сказал Малфой, чтобы это слышала только она, отпустил её плечи, после чего девушка назвала пароль.
Войдя за портрет, Грейнджер скрылась в проходе. Бегом преодолев расстояние до своей спальни, она с шумом захлопнула дверь в комнату и сползла по ней спиной, усаживаясь на пол. На столе почти догорала последняя свеча, и слабый свет пробивался лишь из высокого незашторенного окна. Сапфировое небо блистало тысячей звёзд, и только Луна затерялась где-то с другой стороны замка. Гермиона подперла голову руками, сложенными на коленях, и всматривалась сквозь ночь, ощущая, что уже побывала на одной из таких звёзд. Коснулась этой колкой прохладной поверхности. Её так давно все обманывали, утверждая, что такие звёзды источают лишь дикий холод, и она охотно кивала головой, веря каждому слову и не смея позволить себе опровергнуть эти догадки. Сегодня она поняла, насколько горяча оказалась его поверхность, и насколько все ошибались, даже не попытавшись разгадать его сущность. Бездну его глаз цвета пасмурного неба туманного Альбиона. Теплоту его кожи от верных и чувственных прикосновений. Пылкость поцелуя от того, кто разжигал бы в нем это пламя и раскалял эту поверхность своим дыханием и ладонями. Ведь они так нуждались друг в друге. А она и не заметила, как стала ключом к этим таким простым и нужным дверцам в его душе.
«Я не хочу запрещать себе любить тебя. Иначе эта любовь разобьет меня изнутри».
Эти слова отдавались эхом по её сознанию и замирали в самом сердце. Она прикрыла лицо ладонями и ощутила предательские слёзы, которые катились из её глаз. Что, если бы этого не произошло, что, если бы он и вправду не успел, что было бы с ней, с ними? И было ли бы вообще хоть что-то? Гермиона смахнула солёную влагу с щёк и, поднявшись с пола, дошла до кровати, стянула надоедливый хэллоуинский костюм и закинула его на ширму. Не смывая косметики, она залезла под одеяло, скрываясь под ним с головой.
Это сильное чувство, которое они оба не могли отрицать. Слишком сильное, чтобы прятать его за всеми масками, на какие он только способен. Слишком необходимое, чтобы запирать его внутри и бояться показать друг другу. И оно ей было нужно. Слишком сильно, чтобы запрещать себе любить его.
========== Глава 18 ч.1. Условие ==========
Комментарий к Глава 18 ч.1. Условие
Приветствую всех моих читателей! Прошу понять и простить за продолжительное отсутствие, но сейчас работа над фанфиком полноценно возобновилась, и главы будут выходить чаще. Всем приятного чтения:)
Драко отпустил своего филина с первым, за долгое время, письмом для матери.
Сотни слов, которые могли успокоить ее сердце, заставить улыбнуться и придать уверенности в том, что ее сын успешен в учебе. Ничего лишнего, что могло бы ее разочаровать или заставить усомниться в принятом решении.
То, что он находился в стенах Хогвартса, было в основном ее заслугой. Именно Нарцисса настояла на продолжении обучения. Именно ей пришлось вложить часть не попавшего под арест фамильного бюджета. Выплакать немало слез перед судьями Визенгамота и новым директором школы Минервой Макгонагалл. Всё, чтобы Драко смог доучиться и выпуститься как все.
