Lomion (Twilight_Face) - Фамильяр
Директор тут же оборачивается ко мне, и его глаза вспыхивают радостью, когда он видит, что я пришел в сознание. А вот Северус не спешит оборачиваться. У его страха появляется непонятный мне оттенок… он медлит, а я не могу определить, что же такого необычного в его эмоциях.
«Он боится, что ты не дашь ему объясниться…» - подсказывает мне дракон. - «Выслушай его, ты видишь, насколько ты для него небезразличен, хозяин… не руби с плеча».
- Директор… - хрипло произношу я, - оставьте нас… я все объясню позже.
Я вижу, что Дамблдор просто обескуражен моей просьбой. Знамо ли дело? Стукнутый на голову студент затевает непонятную авантюру, попадает в больничное крыло, и первое, о чем он просит, придя в сознание, это оставить его наедине с любовником, а не потрудиться дать объяснения своему поведению.
- Прошу, директор, пожалуйста…
И Дамблдор, окинув взглядом меня, а затем Северуса, с легким поклоном выходит из комнаты, плотно притворив за собой дверь. В комнате повисает молчание. Я смотрю на спину своего профессора, его голова опущена, безвольно висящие по бокам руки сжаты в кулаки так сильно, что белеют костяшки пальцев.
- Северус, повернись ко мне… - тихо прошу я. - Пожалуйста.
Он оборачивается. И мы смотрим друг другу в глаза.
Я не способен описать того, что я вижу в его взгляде. Спокойном и нервном одновременно. На его лице не отражается ни одной эмоции, но его магия более красноречива. Ее палитра беспокойно меняется…
- Гарри… - одними губами произносит он, делая первый, неуверенный шаг к моей больничной койке.
- Сев… - шепчу я, - я такой дурак, Сев…
Он тремя широкими шагами преодолевает расстояние между нами, садится на край моей постели, и резко притягивает меня к себе в объятия. Мы сидим неподвижно, я уткнулся ему в плечо, обнимая его, прижимаясь всем телом. Он гладит меня по голове и произносит:
- Это не ты… это я дурак…
Я хмыкаю.
- Оба хороши.
Спустя какое-то время он отстраняет меня и требовательно спрашивает.
- А теперь объяснись, будь добр, что произошло?
Я победоносно вскидываю подбородок и отвечаю.
- Я вызвал фамильяра, Сев. У меня получилось.
Я вижу расширившиеся в удивлении зрачки его темных глаз.
- И кто это?
- Ты мне не поверишь. Это надо показывать для полноты эффекта. Хочешь, прямо сейчас? - я окидываю взглядом больничное крыло и продолжаю. - Только не в помещении… здесь… тесно.
- Мерлин всемогущий! Тесно?
Я довольно улыбаюсь, глядя на его непонимающий взгляд.
- Позови директора, нам нужно выйти на воздух. Я все вам покажу.
Глава 31. И-Драйг Гох
Мы медленно идем к опушке Запретного леса, к тому самому месту, где сутки назад я вызывал Проводника. Директор был откровенно заинтригован моей просьбой «о прогулке», хотя, готов поспорить, он если не знает, то догадывается о причине нашего ночного вояжа по окрестностям Черного озера. Не заметить бушевавшие на ночью этом месте силы с его умениями не составляет труда. Северус, шагающий чуть позади меня, напряжен. Я же волнуюсь, словно первокурсница на первом уроке зелий, зябко кутаясь в свою мантию. Сумерки, сгущающиеся над Хогвартсом, как нельзя точно отображают смятение в моей душе.
«Дракон?» - мысленно зову я.
«Да, хозяин», - отзывается фамильяр.- «Ты можешь дать мне любое имя, хозяин, какое будет удобно».
«Нет, не нужно. Можно сократить твое имя, И-Драйг Гох?»
«Да. Предыдущий хозяин звал меня Драйг».
«Прекрасно».
Боже, как же Северус напряжен, я чувствую… обернувшись, вижу спиральки силы, закручивающиеся вокруг него маленькими смерчами…
«Хозяин?» - слышу я у себя в голове голос своего фамильяра.
«Что, Драйг?»
«Тебе придется снять мантию и рубашку… оголить торс…»
«Зачем?»
«… будет проставлена Печать»
«Какая?»
«… моя», - просто отзывается дракон.
«Хорошо».
- Итак, мистер Поттер, - обращается ко мне Северус, когда мы оказываемся на том самом месте, где я сражался со своим фамильяром. - Мы пришли. Здесь, надеюсь, места достаточно?
- Господа, не хочу вам надоедать, но хотелось бы понять, в чем причина нашей вечерней прогулки по окрестностям? - осведомляется Дамблдор, одаривая меня лукавым взглядом.
- Вы сейчас все увидите сами, директор, - произношу я. - Прошу вас обоих отойти на безопасное расстояние, к кромке деревьев.
Они послушно отходят, оставляя меня в центре поляны. Я опускаю голову и вслушиваюсь в рождающуюся ноябрьскую ночь. Я не вполне уверен в том, как буду действовать и как мне сделать так, чтобы дракон предстал-таки перед, скажем прямо, весьма небольшой группой наблюдателей.
Я закрываю глаза и начинаю медленно расстегивать застежки мантии. Когда с ними покончено, я, не глядя, отбрасываю ее в сторону, принимаясь за рубашку. Моей обнаженной кожи касается холодный порыв ветра, но я с удивлением ощущаю, что не испытываю дискомфорта. Абсолютно! Еще полминуты назад я мерз в мантии, а теперь стою полуобнаженный на пронизывающем ветру, и мне совершенно не холодно. В моем теле пожар.
Я сосредотачиваюсь на собственных ощущениях. Жар, разгорающийся в груди, придает мне сил. Я ощущаю движение энергии, водоворотом окружающей мое тело. Сердце бьется ровно, отсчитывая секунды перед тем, как я явлю миру своего фамильяра. Впервые обнажу свою Сущность.
Я раскрываю ладони, ощущая покалывания на кончиках пальцев, и медленно начинаю поднимать руки. Всего несколько секунд проходит перед тем, как я осознаю, что моя поза, должно быть, похожа на христианское распятие.
Я приоткрываю глаза, по-прежнему глядя себе под ноги, и вижу, что все мое тело пылает ярким солнечно-желтым пламенем. Это немного пугает, но голос фамильяра в моей голове успокаивает:
«Все правильно, хозяин… ты все делаешь верно…»
«Что мне сделать, чтобы ты явился, Драйг?»
«Позови меня, Гарри», - отвечает дракон.
Я вновь закрываю глаза и запрокидываю голову к небу. Если бы я мог видеть себя со стороны, какие бы чувства я испытывал?
Я слышу, как ветер, гуляющий на поляне, закручивается ураганной спиралью вокруг моего тела, треплет волосы, заставляя их падать мне на глаза. Я распахиваю веки и вглядываюсь в небо, которое теперь - лишь небольшой клочок, потому что я стою в центре огненного торнадо, и выкрикиваю в пустоту так громко, как только могу:
- И-ДРАЙГ ГОХ!!!
В мгновение я чувствую, что кожу на моей груди обжигает раскаленным железом, и я кричу в черное небо. Мой крик переходит в рокот, рокот в рык… и я слышу голос дракона, вырывающийся из моего собственного рта.
Яркая огненная стрела пронзает мое тело изнутри, она вырывается из моего сердца, устремляясь ввысь. Туда, где в небольшой прогалине все еще виден кусочек черного, с бисеринками звезд, неба.
Я словно повисаю на невидимых страховочных тросах. Потому что без поддержки вряд ли был бы способен удержаться на ногах от обрушившейся на меня боли.
Я опускаю взгляд к груди, уже догадываясь, что я увижу…
Огромный, во всю грудь, звездчатый шрам красными болезненными полосами расползается по моей груди. Его центр прямо над моим сердцем, отчего он кажется смещенным. Да и лучи шрама различной длины, что усиливает асимметричность. Так вот она, печать Дракона. Точно такой же шрам я видел на груди Мерлина.
Я вижу, как поток света из моего сердца устремляется высоко в небо, чтобы там преобразиться, принимая очертания огромного огненно-красного дракона, который с яростным рыком, извергая пламя, взмывает, кажется, к самим звездам, после чего, сделав умопомрачительный разворот против каких-либо законов физики, устремляется вниз к земле.
Его полет стремителен. Так должно быть, чувствует себя птица, после долгого заточения отпущенная на волю. Я ловлю себя на мысли, что безумно счастлив о того, что мой дракон упивается небом и ощущением абсолютной свободы полета. Он - это я. Не я ли на пятом курсе влез на метлу сразу же, как только Амбридж перестала угрожать школе? Не я ли летел тогда так же быстро и высоко, делая крутые пике? Он - это я.
Когда я понимаю, что через пару секунд он коснется земли, то опускаю взгляд с неба и пытаюсь на этот раз увидеть самых важных для меня людей, наблюдающих мой триумф.
Мне не надо оборачиваться, чтобы знать, что И-Драйг Гох завис в нескольких метрах от земли за моей спиной. Я просто знаю, что его голова на длинной шее ровно над моей, что размах его кожаных крыльев очень похож на мои распростертые в стороны руки, что его взгляд так же устремлен к кромке леса.
В огненном вихре я не вижу лица самого главного в моей жизни мужчины, только темный силуэт, который удивительным образом чернее уже вступившей в свои права ночи.
Мне вдруг хочется объяснить ему, что происходит, и я говорю, при этом мой голос оглушающим рокотом прокатывается по поляне, так было когда-то, вспоминаю я… точно, на кухне в домике на побережье, когда я объяснял Сириусу, что будет, если кто-то обидит волшебника…
