Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2
— Я не из сумасшедшего дома, — спокойно произнес Дамблдор. — Я учитель. Если ты сядешь и успокоишься, я тебе расскажу о Хогвартсе. Конечно, никто тебя не заставит там учиться, если ты не захочешь…
Том будет биться до последнего, если кто–то рискнет принуждать его к чему–либо.
— Пусть только попробуют! — скривил губы Реддл.
— Хогвартс, — продолжал Дамблдор, как будто не слышал последних слов Тома, — это школа для детей с особыми способностями…
— Я не сумасшедший! — яростно воскликнул мальчик.
— Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — не школа для сумасшедших. Это школа волшебства.
Реддл застыл на месте. Лицо его ничего не выражало, но взгляд метался, перебегая с одного глаза Дамблдора на другой, как будто пытаясь поймать один из них на вранье. Внезапно мир покачнулся и снова стал на место. Неужели за ним наконец–то пришли? Теперь он сможет вернуться в то место, которому принадлежал с рождения?
— Волшебства? — повторил он шепотом с некоторым благовением.
— Совершенно верно, — подтвердил Дамблдор.
— Так это… это волшебство — то, что я умею делать? — уточнил Том на всякий случай.
— Что именно ты умеешь делать?
— Разное, — выдохнул Реддл. Его лицо залил румянец, начав от шеи и поднимаясь к впалым щекам. Он был как в лихорадке. — Могу передвигать вещи, не прикасаясь к ним. Могу заставить животных делать то, что я хочу, без всякой дрессировки. Если меня кто–нибудь разозлит, я могу сделать так, что с ним случится что–нибудь плохое. Могу сделать человеку больно, если захочу.
Том почувствовал, как у него подгибаются ноги. Спотыкаясь, он вернулся к кровати и снова сел, уставившись на свои руки и склонив голову, как будто в молитве. Хотелось одновременно плакать и смеяться. Это было просто чудесно. Наконец–то он нашел подтверждение тому, что он необыкновенный.
— Я знал, что я не такой, как все, — прошептал он, обращаясь к собственным дрожащим пальцам. — Я знал, что я особенный. Я всегда знал, что что–то такое есть.
— Что ж, ты был абсолютно прав, — сказал Дамблдор. Улыбка с его лица исчезла, оставляя серьезное выражение. — Ты волшебник.
Реддл поднял голову. Он не мог перестать улыбаться, а дрожь в руках отказывалась униматься.
— Вы тоже волшебник?
— Да.
— Докажите! — потребовал Реддл тем же властным тоном, что и ранее. Ему было просто необходимо получить подтверждение услышанного ранее. Вдруг этот мужчина решил просто сыграть на его желаниях?
Дамблдор поднял брови.
— Если, как я полагаю, ты согласен поступить в Хогвартс…
— Конечно, согласен! — нетерпеливо воскликнул Том, его руки до сих пор подрагивали.
— …то ты должен, обращаясь ко мне, называть меня «профессор» или «сэр».
На какой–то момент Том подумал, что не сможет сдержаться. Он и без того был перевозбужден, чтобы мучаться ожиданием. Мальчик собрал остатки самообладания и произнес самым вежливым тоном, на который был только способен:
— Простите, сэр. Я хотел сказать — пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать мне…
Дамблдор медленно достал из кармана своего отвратительно яркого костюма палочку и небрежно взмахнул ею, будто отряхивал с нее грязь.
Шкаф загорелся.
Реддл резко вскочил на ноги. И громко закричал от обуявших его ужаса и злобы; все, что у него когда–то было, сейчас сгорало в шкафу. У него не было ничего по–настоящему своего. Те единственные пожитки, пусть и в отвратительном состоянии, все–таки в некотором роде принадлежали ему, хотя и являлись изначально казенными. А еще там была пусть и небольшая, но все–таки какая–то память о Стефане. Том не был склонен к сантиментам, но этот мальчик был единственным, кого он подпустил к себе относительно близко. Реддл больше не мог сдерживать себя и кинулся на Дамблдора, в тот же момент пламя погасло. Шкаф стоял нетронутый, без единой отметины.
Том изумленно уставился на шкаф. Неужели магия была способна и на такое?
— Когда я получу такую? — был первый вопрос, когда он смог вымолвить хоть что–то.
— Все в свое время, — сказал Дамблдор. — По–моему, из твоего шкафа что–то рвется наружу.
В самом деле, из шкафа доносилось какое–то дребезжание. Это могла быть их со Стефаном коробка. Все их трофеи. Этот мужчина заставит отдать ему эту коробку?
— Открой дверцу, — сказал Дамблдор.
Реддл, поколебавшись, медленно пересек комнату и распахнул дверцу шкафа. Над отделением, где висело несколько поношенных костюмчиков, стояла на полке маленькая картонная коробка. Коробка гремела и подрагивала, как будто в ней колотились обезумевшие мыши.
— Достань ее, — сказал Дамблдор, хотя это больше было похоже на приказ.
Реддл очень осторожно снял коробку с полки. Казалось, что его сердце сейчас бьется где–то на уровне горла, не давая ему нормально дышать.
— В ней есть что–нибудь такое, чему не положено быть у тебя? — спросил Дамблдор.
Том долго смотрел на Дамблдора, пытаясь привести свои разбушевавшиеся эмоции в порядок. Как объяснить этому напыщенному поклоннику вельветовых костюмов, что все полученное в драках или других переделках принадлежит победителю, а не кому–то другому.
— Да, наверное, есть, сэр, — сказал он наконец ничего не выражающим голосом.
— Открой, — сказал Дамблдор, и опять это было больше похоже на приказ.
Реддл снял крышку и перевернул коробку верх дном, позволяя вещицам из нее свободно выпасть на постель. Там не было ничего особенного, многие вещи имели весьма потрепанный вид. Игрушка йо–йо, серебряный наперсток, потускневшая губная гармоника… Освободившись из коробки, они мигом прекратили подскакивать и теперь неподвижно лежали на тонком одеяле.
— Ты вернешь их владельцам и извинишься, — спокойно сказал Дамблдор, убирая волшебную палочку за пазуху. — Я узнаю, если ты этого не сделаешь. И имей в виду: в Хогвартсе воровства не терпят.
Неужели этот длиннобородый мужик думал, что сможет смутить его подобными заявлениями? Нет, хоть он и выглядел умным, но, по сути, был самым настоящим идиотом. Это там, за воротами приюта, был чистенький уютный мирок, где родители заботились о своих детях, откармливали их сладостями и заботились о том, есть ли у них чистая не порванная одежда. Также их баловали, покупая игрушки. У приютских детей не было подобной роскоши. Они сами должны были добывать себе многие вещи. Кто–то побирался, кто–то воровал, некоторые, кто был постарше, подрабатывали в лавках, таская тяжелые ящики с товаром. Любые недосдачи списывали на них и могли вообще выкинуть без оплаты за их непростой труд. Конечно, кому же за них заступиться? Девушки постарше иногда торговали собой. Мало кто из них страдал от наивных фантазий об удачном замужестве. После совершеннолетия их выставляли отсюда, и им всем некуда было идти. Их никто нигде не ждал. Так почему же все удивляются, узнавая о том, что практически все оставались на самом дне общества? «Не воруй! Не отбирай чужое!». Эти две фразы для живущих в приюте равносильны: «Не пытайся бороться за то, чтобы выжить!». Здесь нет места слабости. Единственный язык, который был верен тут, — это язык силы. Или ты, или тебя.
— Да, сэр, — сквозь зубы ответил Том.
То, что он попытается их вернуть — это совершенно точно, но Реддл мог это сделать так, что эти вещи никто не захочет получить назад.
— У нас в Хогвартсе, — продолжал Дамблдор, — учат не только пользоваться магией, но и держать ее под контролем. До сих пор ты — несомненно, по незнанию — применял свои способности такими методами, которым не обучают и которых не допускают в нашей школе. Ты не первый, кому случилось не в меру увлечься колдовством. Однако, к твоему сведению, из Хогвартса могут и исключить, а Министерство магии — да–да, есть такое Министерство — еще более сурово наказывает нарушителей. Каждый начинающий волшебник должен понять, что, вступая в наш мир, он обязуется соблюдать наши законы.
— Да, сэр, — повторил Реддл.
Главное — не попадаться и не привлекать к себе много внимания. Это все, что он успешно делал уже не один год. Том был уверен в этом. Он спокойно сложил все игрушки в коробку. Оставался еще один вопрос. Это деньги. У него сейчас не было ни фунта. Конечно, при крайней нужде он мог попробовать остановить кому–нибудь сердце в каком–нибудь переулке, а когда человек упадет, выхватить его кошелек и убежать. Для этого ему потребуется не больше двух минут. За это время он не успеет кого–то убить по–настоящему. Единственным минусом оставалось то, что после подобных вылазок ему придется отлеживаться несколько дней. Но до сентября он смог бы набрать нужную ему сумму.
— У меня нет денег, — спокойно произнес он, ожидая, когда мужчина озвучит необходимую сумму для обучения.
— Это легко исправить, — сказал Дамблдор и вынул из кармана кожаный мешочек с деньгами. — В Хогвартсе существует специальный фонд для учеников, которые не могут самостоятельно купить себе учебники и форменные мантии. Возможно, тебе придется покупать подержанные книги заклинаний, но…
![Lilian kls - Красное и чёрное[часть 3]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
