М. Волошина - Дни и ночи Невервинтера. Книга 2
— Эээ… а я… а мы… — попытался встрять Грауб.
Эйнар резко развернулся и, схватив его за нагрудный ремень и приставив острие топора к горлу, бросил ему в лицо:
— А ты, охотник за падалью, проваливай к мамочке, пока я тебе башку не оторвал. Из-за таких, как ты, я позабыл, что такое честь!
Оттолкнув его и забыв об его существовании, Эйнар повернулся к Касавиру.
— Ну, так как, паладин?
— Я бы предпочел разойтись с тобой разными дорогами, — ответил Касавир, нахмурившись.
Варвар ухмыльнулся, глядя ему в глаза.
— Не думаю, что ты боишься. — Он покачал головой. — Нет, паладин, назад пути нет. Для меня, во всяком случае. Ты не можешь лишить меня этого шанса. Впрочем, чтобы тебя не мучила совесть, я ударю первым. Вели своим дружкам держаться подальше.
С первых секунд Эйнар понял, что не ошибся в выборе противника. Это был не мальчик, которого он когда-то посчитал недостойным добивать, обходя поле боя, усеянное трупами молодых новичков — свежеиспеченных паладинов Ордена. Он имел дело с сильным, опытным воином, таким, каким был он сам четырнадцать лет назад.
Тяжелый топор с лязгом отскочил от сверкающего благословленного щита. «Чертова магия», — успел подумать он, прежде чем молот паладина скользнул по его плечу, вышибая заклепки наплечника. Этого было достаточно, чтобы потерять равновесие. А боль — ерунда. Варвар рождается, живет и умирает с болью. Боль — это как часть его самого. Не желая сдаваться, Эйнар устоял на ногах и, пока паладин замахивался, нанес удар снизу, метя под наколенник. При любом раскладе этот страшный по своим последствиям удар должен быть обездвижить противника. Но боги хранили Касавира, приведя его в деревню Голдуил, где долгие годы ждал достойного хозяина волшебный доспех, бесценный дар Морадина. Получив тупой удар по колену, Касавир скрипнул зубами, перед глазами поплыли желтые круги, но сотворенное полминуты назад заклинание спасло его от шока. Все это заняло секунду и ошарашенный Эйнар, вопреки ожиданиям, не услышал хруста раздробленных костей и не увидел, как противник падает, корчась и ревя от боли. Последним, что он увидел было искаженное яростью лицо паладина, наносящего ему последний, смертельный удар. «Хвала Темпусу… достойная смерть…»
Склонившись над поверженным противником, Касавир уловил слабое дыхание. Эйнар застонал. В горле у него что-то всхлипнуло, и из уголка рта медленно, смешиваясь с серой грязью, поползла темно-красная струйка. Голубые глаза были широко открыты и смотрели на Касавира. И тут паладин вспомнил, что видел эти глаза и татуированное лицо сквозь мутную пелену забытья, когда вот так же лежал и умирал. Потом оказался у ворот своего лагеря, понятия не имея, кто его туда дотащил. Его выходили, а потом… посадили в карцер, куда по три раза на дню приходили допрашивать. В конце концов, его оставили в покое, но с тех пор в его молодом сердце поселилось сомнение в справедливости того, что он делал в этой далекой северной земле.
Касавир поднес руку к груди варвара, собираясь прочесть заклинание. Но, уловив его жест, тот еле заметно покачал головой и тихо прохрипел:
— Хвала Темпусу… спасибо тебе за достойную смерть… ты стал настоящим воином… об одном прошу…
Не договорив, Эйнар издал горлом клокочущий звук и затих. Сглотнув, Касавир закрыл ему глаза. Подняв голову, он увидел переминающихся с ноги на ногу товарищей.
— Нишка… — нерешительно произнес Келгар, — кажется, она по уши в… неприятностях.
Касавир вздохнул. Он знал, что решение очевидно, но принять его было нелегко.
— Об этом поговорим потом, — наконец, ответил он, — я должен исполнить то, о чем он хотел меня попросить. — Он снова посмотрел на распростертое перед ним мощное тело варвара. — Я не знаю, как случилось, что этот человек связался с наемными крысами. Но когда-то он был честным, достойным воином. Он заслуживает права быть похороненным по обычаям своих предков.
Касавир испытующе посмотрел на друзей.
— Это не займет много времени, если вы согласитесь помочь мне.
Пока они рыли, точнее, долбили могилу и носили камни для кургана, у Касавира было время обдумать сложившуюся ситуацию. И какие бы аргументы и отговорки он ни находил, все его рассуждения сводились к одному: бросить Нишку он не может. Не смог бы, даже если бы товарищи его не поддержали. Тех, кто выжил с тобой в аду и не предал, нельзя бросать, как бы ты к ним ни относился и каковы бы ни были твои принципы. Даже если на другой чаше весов твоя жизнь и… любовь.
Уложив в могилу тело Эйнара и его вещи, они соорудили курган и установили вокруг него три больших камня, на которых написали на всех известных им языках имя погребенного и описали обстоятельства, при которых он принял славную смерть. Помолчав немного, Касавир обратился к товарищам.
— Надеюсь, вы понимаете, что любая попытка помочь Нишке, скорее всего, поставит нас вне закона.
Ответом ему было молчание и упрямые взгляды друзей. Взяв свои вещи и оружие, он коротко сказал:
— Возвращаемся.
Глава 14
В подземельях Ральфа Троллеподобного
Вправо, влево, прыжок, группировка. Теперь можно прижаться к холодной сырой стене и перевести дух. Из оцарапанной лезвием тыльной стороны ладони сочится кровь. Слизывая ее и тяжело дыша, Нишка посмотрела назад. Н-да, стоило ей допустить ошибку — и вместо одной Нишки было бы две, с неполным комплектом конечностей. Хозяин подземелья старался, как мог, чтобы усложнить им задачу. Двое недотеп заплутали еще где-то в начале лабиринта. Лэйриеля тоже что-то давно не видно. Восстановив дыхание, Нишка зажмурила глаза и стала отряхивать рыжие волосы от ржавой пыли. Это она чуть не угодила под выпавший из потолочного люка шар, утыканный гвоздями. Тыщу лет, неверное, в этот люк никто не заглядывал.
Услышав за поворотом чей-то глухой стон, Нишка выдернула из ножен серебряный кинжал. Ее не обманули, здесь действительно было полно неупокоенных душ. Большинство из них были ко всему безучастны, многие пугаюлись непрошенных гостей. Но некоторые — наверное, из тех, что попали сюда не очень давно — нападали, мстя живым счастливчикам, желая, чтобы и они разделили их незавидную участь.
Полупрозрачный призрак выполз из-за угла и двинулся в сторону Нишки. И не обойти его никак. В нише коридора, куда можно было бы спрятаться, газовая ловушка. Но можно попробовать слиться со стеной. Она почти перестала дышать, когда призрак поравнялся с ней, обдав ее могильным холодом. Вдруг он посмотрел в ее сторону. Ба! Да это же Зак, знакомый тифлинг из Гильдии Теней Амна. Когда-то они были вместе, даже работали в паре. Жаль, что полудемонам не свойственно привязываться к кому-то, тем более, друг к другу. С Заком было забавно. А она была девчонкой, только что сбежала из монастыря, где из нее пытались сделать честного тифлинга, и не знала, куда податься. Этот желтоглазый, красноволосый весельчак и пройдоха многому ее научил. Значит, и он…
Призрак отвернулся и пошел дальше. Прежде, чем осознать, что она делает, Нишка отделилась от стены и неуверенно позвала:
— Зак?
Сначала призрак не подал виду, что услышал и понял ее, и она собралась уходить, но вдруг до него дошло, что обращаются к нему.
— Зак, — произнес он ей в след, — это мое имя. Я помню его. Это меня звали?
— Да, я Нишка. Ты… помнишь меня.
Она всмотрелась в лицо призрака, но не уловила на нем никакого особого выражения. Как, наверное, и должно быть у мертвых. Он покачал головой.
— Нет… не знаю. Я почти ничего не помню. Но ты назвала меня по имени.
Нишка не знала, что сказать. Даже приятелю, которого встречаешь через пару лет, не всегда знаешь, что сказать. Что уж говорить о том, с кем не виделась так долго, если он, к тому же, еще и умер. О чем вообще принято с мертвыми говорить? Не получив ответа, призрак после недолгого молчания вдруг резко сказал:
— Уходи отсюда, если не хочешь остаться тут навеки.
— Я могу освободить и тебя, и всех, — нерешительно возразила Нишка.
Она немного робела, разговаривая с мертвецом, несмотря на их давние отношения.
— Я мало помню, — ответил ей призрак, — но, кажется, я тоже прошел лабиринт.
— И?
— Не знаю… но я теперь здесь, и знаю, что с тобой будет то же самое.
Мертвенным холодом и безысходностью веяло от его слов. Пытаясь скрыть волнение, Нишка стала разглядывать ссадины на дрожащих пальцах. Но потом исподлобья посмотрела на Зака и упрямо сказала:
— Это мы посмотрим еще. Ты, конечно, был плут хоть куда. Но тебе и не снились переделки, в которые я попадала.
Призрак пожал плечами и, прежде чем удалиться, произнес спокойно, без злости или сожаления:
— Значит, мы скоро встретимся… Нишка.
Посмотрев вперед, в холодный полумрак коридора, Нишка сглотнула. По спине побежали мурашки, и она непроизвольно поджала хвост. Нет, не этой темноты она боялась и не скрытых в ней ловушек и призраков. Наоборот, она ловила себя на мысли, что все оказалось как-то слишком просто. Волшебный рюкзак — подарок Эйлин, — в котором любой предмет становился практически невесомым, был набит честно добытыми трофеями: украшениями, антикварными кинжалами, магическими амулетами и даже книгами. Обычно она их игнорировала, но эти, в золотых переплетах, выглядели уж очень дорого. Она подумала грешным делом, не подарить ли их Касавиру, тогда он сразу перестанет ее воспитывать. Эта мысль заставила ее довольно улыбнуться. Но настораживао то, что все это досталось ей очень легко. Лабиринт не так уж сложен, ловушки — примитивны. Такому опытному вору, как она, нетрудно вычислять их, даже не пользуясь особыми способностями тифлинга. Трудно поверить, что из бесчисленного множества претендентов побывавших здесь до нее, никому не удалось добраться до артефактов Джорала. Тому же Заку. Если только свой главный сюрприз Ральф Троллеподобный приберег напоследок.
