Lightning on the Wave - Оберегая Коннора
- Во имя Мерлина, прошу прощения за мои поспешные и несправедливые слова, а также за слова моего брата. Не знаю, согласитесь ли Вы принять условия такого соглашения, но я их предлагаю: перемирие меж нами и в будущем нейтралитет.
Драко снова вытаращил глаза. Сегодня он проводил непристойно много времени в таком состоянии. Но все слова были правильными, и лицо Поттера было серьезным, когда он предлагал это, и глаза его неотрывно смотрели в глаза Драко. Но, конечно же, это не уменьшило звона и вибрации, невероятно мощной магии, напряженной и совершенно покорной Поттеру, продолжая причинять Драко головную боль, в чем совершенно не было никакой необходимости.
Этот Поттер знал чистокровные обычаи. Этот Поттер пришел, чтобы продемонстрировать это.
И этот Поттер отпустил его руку и медленно отступил, когда церемониальные слова были произнесены. Его магия бурлила, готовая к нападению, издавая низкий звон, но уже не нацеленная, как раньше - и это было абсолютно правильно, учитывая, что Драко до сих пор не дал ответ.
Этот Поттер звучал как напев чистейшего волшебства, и если источником мощи, которую Драко ощутил в купе, был не он, то Драко готов съесть свою собственную руку.
И все-таки он не был Мальчиком-Который-Выжил.
У Драко было два пути: он мог продолжить верить, что его разыграли, и уйти прочь в справедливом негодовании, или принять предложение Поттера и посмотреть, что из этого получится.
Возможно, Коннор Поттер еще более сильный, чем Гарри. Возможно, он был настолько силен, что Драко не смог ощутить его магию.
Или, возможно, Гарри, который, как ни крути, не мог ощутить свою мощь, ничего не знал об окружающей его ауре, а значит, обладал таким скрытым потенциалом, который был впечатляющим и без проявлений магии.
Драко предпочитал смотреть правде в глаза. Поэтому решил рискнуть принять предложенное и увидеть, что из этого выйдет.
Он приложил кулак к сердцу, поклонился и протянул руку. Гарри действительно выдохнул с облегчением, когда принял его руку.
- Спасибо, - сказал он, поклонился в ответ и пошел обратно в купе, даже не пытаясь разобраться в себе. Это тоже было абсолютно правильно, подумал Драко. Наблюдая, как Гарри уходит, Драко испытывал голод, который еще не имел названия. Он обязательно напишет отцу письмо, когда прибудет в школу. Ему было интересно, что Люциус ответит.
- Что это было? - прошептал Винсент с оттенком благоговения. Он не мог ощущать магию Гарри, но знал, что Драко не принял бы извинений от кого попало.
- Я не знаю, - ответил Драко, - пока. Но я скажу вам одну вещь…
И он выдержал в конце долгую вкусную паузу.
- Что? - спросил Грегори, подавшись вперед.
Драко улыбнулся, глядя на дверь в купе, которая сейчас была закрыта.
- Поттер попадет в Слизерин.
* Курсивом выделена мысленная речь.
Chapter Three: Arguments With the Sorting Hat
Глава 3. Доводы Сортировочной шляпы
Переправляясь на лодках через озеро к Хогвартсу, вокруг себя Гарри слышал благоговейные голоса других первокурсников. Как и остальные дети, он изучал замок издалека, и должен был признать, что тот был необычайно красив, радушно сияя в наступившей к тому времени полной темноте.
Хотя Гарри подозревал, что рассматривал несколько иные вещи, чем остальные дети. Они открывали от изумления рты и ахали, разглядывая окна замка и высокие каменные башни, разбивающие шпилями горизонт в самых неожиданных местах, и так же поведут себя, когда увидят зачарованный потолок в Большом Зале, когда попадут туда. Гарри же изучал толщину стен, ширину окон и потрескивающие, пылающие туманные следы тех заклинаний, которые он научился определять. Хогвартс как будто горел в огне, хотя огонь не пожирал камень, а непрерывно медленно скользил по его поверхности, изменяя цвета. И Гарри был уверен, что школу защищали и другие заклинаний, которых он не мог видеть. Чары располагались друг за другом, от новых до более древних, несомненно, наложенных еще самими Основателями.
Но достаточно ли этого? Смогут ли они уберечь Коннора, если Пожиратели Смерти придут за ним? Или даже сам Волдеморт? Если какая-нибудь случайность лишит мир Мальчика-Который-Выжил, прежде чем у того появится шанс нанести решающий удар в последней битве?
Хмурясь, Гарри едва заметил, как Коннор подталкивает его локтем в бок, чтобы выйти из лодки, когда они причалили. Он вышел, потому что его обучение побуждало его следовать за братом, а не потому, что сам обратил на это внимание или ожидал этого. Он всё знал о речи, которую кто-то - заместитель директора МакГонагалл, так кажется, она представилась, и в скором времени глава его факультета - произнесет перед первогодками. И о Сортировочной шляпе, и о призраках, которые внезапно пролетели через комнату ожидания, вызвав волну шумного возбуждения и нервозности среди его ровесников, прокатившейся как эхо заклинаний по поверхности замка.
Единственное чего он пока не знал, это насколько он может доверять Хогвартсу. По возможности, он должен приглядывать за ним.
- Ты не испуган, верно?
Гарри моргнул и повернул голову, когда убедился, что вопрос был адресован именно ему. Он не знал, как ему поступить, когда он обнаружил Малфоя, стоящего рядом и пристально рассматривающего его. Малфою насмехался? Задавал вопрос серьезно? Спрашивал восхищенно? Его глаза и голос не выражали абсолютно ничего. Гарри почувствовал себя освобожденным. Он бы предпочел не быть обязанным постоянно смягчать отношения между Коннором и возможными Пожирателями Смерти в будущем ко всему прочему.
- Нет, - сказал Гарри и снова повернулся лицом к дверям в Большой Зал, которые широко распахнулись, помешав Малфою спросить что-нибудь еще. МакГонагалл сопроводила их вперед по каменному полу, под зачарованным потолком и пристальными взглядами профессоров и других учеников. Гарри слышал восхищенный шепот вокруг, даже когда Сортировочная шляпа начала петь, и желал бы знать почему. Единственной ошеломляющей вещью, и поэтому более интересной, чем распределение, были магические очертания заклинаний, которые спускались с потолка и вились подобно плющу вокруг студенческих столов. Ему были знакомы только одно или два из них, например тут были такие, что успокаивали мысли, способные привести к смертельно опасному стихийному выбросу магии. Ему нужно будет изучить другие.
- Эббот, Ханна!
Гарри смотрел, как девочка вышла вперед, надела Сортировочную шляпу на голову и тут же была распределена в Хаффлпаф. Он удовлетворенно кивнул. Сортировочная шляпа действовала именно так, как ему рассказывали родители. Значит, опасности с этой стороны не было. Он развернулся немного в сторону, чтобы рассмотреть зеленое переплетение заклинаний похожих на змею вокруг слизеринского стола. Он удивился тому, что оно делало. Их росчерки были схожи с защитными чарами, но имели острые выступы в стороны, как если бы это было задумано, чтобы провоцировать агрессивность.
Его внимание возвращалось к распределению урывками, например, когда возникла чрезвычайно долгая пауза между «Грейнджер, Гермиона!» и решением Сортировочной шляпы. Гарри с любопытством выглянул вперед и увидел, что девочка до сих пор сидит с шляпой на голове. Он даже смог услышать тихие голоса и подумал, что, наверное, Гермиона спорит со шляпой.
- Гриффиндор! - выкрикнула шляпа.
Сняв шляпу и положив её на табурет, Грейнджер поспешила прочь и выглядела она очень довольной собой. Гарри постарался скрыть улыбку. Так значит, она будет на одном факультете с Коннором. Он надеялся, что она с ним подружится. Кто-то столь решительный, как она, может стать отличным союзником. И девочка не обладала именем, по которому Гарри мог бы соотнести ее с той или иной волшебной семьей. Это могло означать, что она была маглорожденной, а значит, у нее будет больше причин, чем у других, чтобы быть на стороне Коннора.
Так же его внимание привлекло знакомое имя, и он был рад увидеть, что Невилл Лонгботтом попал в Гриффиндор. Лили рассказывала ему мрачную историю о том, как родители Невилла лишились рассудка, когда Пожиратели Смерти Лестрейндж пытали их болевым проклятием Crucio. Гарри интересовало, передалось ли мужество родителей их сыну. Казалось, что он им обладает.
Малфой попал в Слизерин. Гарри совершенно не был удивлен. Хотя он не понял, почему Малфой счел нужным ухмыльнуться ему, когда шел к слизеринскому столу, или почему он продолжал наблюдать за ним, уже расположившись за столом, пока Гарри не поморщился и отвернулся.
А потом наступил момент, которого он ждал.
- Поттер, Коннор!
Тот час ропот приглушенных голосов прокатился по залу. Гарри видел, как его брат покраснел и слегка споткнулся, поспешно направляясь к шляпе, словно для него это было неожиданностью. «Конечно, Коннор ожидал этого, но одно дело мечтать об этом и совсем другое слышать наяву», - подумал Гарри, и сердце его наполнилось щемящим сочувствием. К счастью, Коннор добрался до табурета, не смотря на шумиху вокруг него.
