Лицо в ночи - Их сын, не их сын...
— Гарри, — Раздался голос Джеймса Поттера, который медленно вставал с дивана. — Сын… — Похоже, все происходящее выбивало их из колеи не меньше, чем его.
Лили встала вслед за мужем, Гарри несколько мгновений внимательно вглядывался в их лица, решая, что же ему делать, а потом, наплевав на все, просто обнял их. Это оказалось на удивление просто и легко, но и, как–то нерезультативно, что ли… Потом Гарри решительно направился к ближайшему креслу и рухнул туда, он сильно подозревал, что ведет себя странно, но ничего не мог, да и не хотел, с собой поделать. С минуту он сидел с закрытыми глазами, силясь привести в порядок мысли, которые, казалось, вот–вот разорвут изнутри его голову и вырвутся наружу.
— Так что происходит? — Не открывая глаз, спросил он в пространство.
— Они сказали, что… им дали возможность увидеть тебя. — Послышался ответ Сириуса.
— Дали? Кто? Как вообще такое возможно… Вы ведь погибли, не так ли, или даже в этом моя жизнь оказалась ложью…
— О чем ты Гарри? Мы… да мы погибли… — Джеймс, казалось, что–то усиленно вспоминает. — Странно, я точно знаю, что был в мире мертвых, и что я там был в сознании, но я не в силах вспомнить ни единой детали… Лили?
— Я тоже, я просто знаю, что была где–то, и знала, что я мертва, а больше ничего… Лишь ОН, тот, кто пришел к нам…
— Пришел к вам?
— Да… Я помню, как появилась человеческая фигура, не человек, а именно фигура…
— И эта фигура, голосом, который нельзя было назвать ни мужским, ни женским, ни каким бы то ни было еще, сказала, что он посланник Высших Сил. — Закончил Гарри за своего отца.
— Именно… — Слова Гарри повторяли слово в слово те, что он собирался сказать. — Как ты…
— Мы встречались… — Гарри склонился к коленям и с силой потер лицо руками.
— Гарри, ты ни разу не говорил об этом. — Вмешался Сириус.
— А как, по вашему, я сюда попал… Я, действительно, ничего не говорил об этом, но вы и не спрашивали… На третий день этот Посланник явился, сообщил, что мир движется к концу, из–за этой войны, и мне дается право выбора. Мне, как пострадавшему в равной мере от действий обеих сторон, и, как следствие, самому беспристрастному… — Откинувшись на спинку, Гарри, казалось, не столько рассказывал это окружающим, сколько говорил сам с собой. — И я очутился здесь.
Сириус и Дженифер во все глаза смотрели на погрузившегося в воспоминания Гарри, Лили и Джеймс недоуменно переводили взгляд с одного присутствующего на другого. Они не могли понять, о чем идет речь, кроме того, что их сын тоже встречался с этим… загадочным существом.
— Простите… Но, Гарри, о чем ты говоришь? — Наконец не выдержал Джеймс.
— Ахм… Сириус, ты им, как я понимаю, не рассказывал?
— Гарри, это твоя тайна, только ты можешь в нее кого–либо посвятить… И… Лили и Джеймс были уже шокированы твоими официальными похождениями, я не решился, да и не успел бы.
— Лили и Джеймс… Ладно, я, пожалуй, поверил… Сириус, ты точно уверен? — Судя по голосу, Гарри это спрашивал для порядка и, возможно, с целью потянуть время.
— Абсолютно, только они могли знать то, о чем я спросил… — Сириус отвел взгляд, похоже, спрашивал он о чем–то неприятном.
— Да… — Гарри глубоко вздохнул. Все, особенно родители, с нетерпением ждали его слов. У него же в голове была полная каша, слишком многое он узнал только что, слишком быстро разговор зашел о том, о чем кроме него знают лишь трое… — Знаете, пожалуй Сириус прав, не стоит так сразу наваливать все… Лучше немного подождать, до завтра, например. — Это было не столько для родителей, сколько для него самого. — Нам всем необходимо все обдумать… — С этими словами он резко вскочил и покинул комнату, его уход очень напоминал бегство…
В гостиной осталось четверо, Лили и Джеймс растеряно переглядывались, не на такую реакцию сына рассчитывали они… Сириус был в глубокой задумчивости, ибо, честное слово, не знал, о чем сейчас может думать Гарри. Дженифер же полагала, что имеет некоторое представление о том, что сейчас переживает Гарри, тот, кто уже успел привыкнуть к тому, что он сирота. Она и сама привыкла к такому, ибо никогда не считала своих отца и мать родителями. Сейчас Гарри предстояло в корне пересмотреть свое отношение… ко многому. Дженифер хорошо знала, что сейчас нет никакого смысла приставать к нему с вопросами, и она так же знала, что завтра Гарри уже успеет принять решения, и вновь почувствует себя увереннее. А пока, Дженифер просто пошла спать.
Чета Поттеров была просто поражена таким поведением, но ничего не могла поделать, по здравому размышлению, они бы и сами решили, что им необходима передышка, но здраво рассуждать они не были сейчас способны. Сириус, который понимал происходящее чуть лучше, после некоторых уговоров, таки убедил их отправиться в уже приготовленную комнату. Все разошлись спать, ожидая, когда завтра, наконец, явится Гарри и все объяснит…
Но с утра Гарри не появился, встревоженный Сириус устроил допрос домовикам, которые поведали, что Хозяин Гарри не спал до трех часов ночи, о чем–то размышляя, и сейчас отсыпается. Все обитатели дома приняли эти данные к сведению, по утверждению Сириуса, которое было подтверждено Дженифер, будить Гарри, это способ искать неприятности. Завтрак прошел в весьма напряженной обстановке, Лили и Джеймс пытались завести разговор о том, что было сказано вчера, но их никто не поддерживал.
Лили Поттер мало–помалу выходила из себя, вернее нет, она впадала в отчаяние, похоже, им тут никто не был рад, даже Сириус, которого сперва, казалось, тронуло их появление, погрузился в себя… А Гарри, Гарри и вовсе просто сбежал от них, от нее… Погруженная в себя, Лили бесцельно брела по этому, чужому ей дому, и сама не заметила, как оказалась во внутреннем дворике. Там эта девчонка, Дженифер, гладила по перьям величественного гиппогрифа, неизвестно как тут очутившегося. Эта девчонка, дочь Пожирательницы и, страшно подумать, Волдеморта, что она делает вместе с ее сыном? Обман у нее в крови, как и умение притворяться, она, наверняка, втирается к ним в доверие, пользуется тем, что Гарри потерян из–за тех условий, в которых рос. Ее мальчик еще так молод, он не умеет разбираться в людях, и эта красотка, прикрывшись своей милой мордашкой, вертит и им и Сириусом…
— Величественные животные, эти гиппогрифы, ну а Клювик просто милашка, не даром Гарри его купил. — Раздался голос этой девчонки, которая, оказывается, давно заметила ее приход.
— Гарри?
— Да, у него с ним какие–то особые отношения, когда Люциус Малфой надумал подавать жалобу в Министерство на это создание, Гарри его приобрел, тем самым полностью лишив того возможности для иска… Это долгая история… В общем у Малфоев появился зуб на Клювокрыла, а Гарри им таким образом выбил у них почву из–под ног… Гарри, сколько я его знаю, всегда находил неожиданные и очень эффективные решения любых проблем. — Последние слова были сказаны с кажущейся очень искренней нежностью.
— А, когда вы познакомились? — Лили ни на мгновение не купилась на эту нежность, ей хотелось узнать побольше об этой девчонке.
— В поезде, первого сентября, он ехал в школу во второй раз, а я в первый… Мы сели в одно купе, надеясь, что там мы найдем тишину, и, неожиданно для самих себя, проговорили без остановки всю дорогу. — Дженифер кинула внимательный взгляд на подошедшую светловолосую женщину, той нельзя было дать больше двадцати пяти, и она мать Гарри, ум за разум заходит.
— И… что было дальше?
— Дальше, дальше был целый год. — Дженифер усмехнулась про себя, видимо, миссис Поттер желает подловить ее не чем–нибудь и подозревает во всех смертных грехах и темных замыслах относительно ее сына… — В школе происходили нападения на маглорожденых, мы с Гарри продолжали общаться, но несколько натянуто, ибо я начала его подозревать в том, что это он стоит за всеми этими ужасами. Он выглядел слишком уверенно, к тому же я пару раз замечала, как он отправлялся куда–то по ночам. В общем, все было подозрительно, он и сам потом признавал это, и удивлялся, что я одна это заметила. В тот вечер, когда пропала Джинни Уизли, я пошла за ним следом, чтобы вывести его на чистую воду, узнать, где Тайная Комната, и позвать преподавателей… — Дженифер бросила еще один, оценивающий, взгляд на Лили Поттер и, без предупреждения, пошла в атаку. — Но зачем я вам все это рассказываю? Вы же не верите почти ни одному моему слову, конечно, как можно верить злобной дочери Волдеморта, не так ли, миссис Поттер?
— Эээ, — Лили это застало врасплох, но ей потребовались считанные мгновения, чтобы придти в себя. — Ну почему же, я тебя внимательно слушаю… — Она понимала, что звучит это не особо убедительно, но надеялась, что ей таки удастся убедить девчонку продолжать.
— Слушать–то вы меня слушаете, но не верите, вы ведь гриффиндорка… Теперь я понимаю, что имел в виду Гарри, когда говорил, как он тогда предвзято судил. Вы потом поймете, о чем я. — Добавила она, подняв взгляд на собеседницу, чьи глаза притягивали к себе схожестью с теми, в которых она всегда тонула… — Для вас слизеринка, хуже, дочь самого Темного Лорда, заведомо враг… Которая своим коварством приблизилась к Гарри, и теперь сбивает с пути истинного… Скажу одно, Гарри старше меня на год внешне, и я никак не могла повлиять на его распределение. — Дженифер усмехнулась, как–то грустно, понимающе. — Повлиять на Гарри… Вы не понимаете, насколько неправдоподобно это звучит, повлиять на Гарри невозможно, или, по крайней мере, невероятно трудно. Сириус же рассказывал вам, насколько сильно Гарри изменил мир… Он изменил всех, меня в том числе, потом он, как–то раз, в шутку, заметил, что меня и менять–то особо не потребовалось, нужно было лишь чуть толкнуть, чтобы я, наконец, решилась идти в том направлении, в каком сама этого хотела… — Дженифер уже не глядела на Лили, она говорила по большей части для самой себя. — Гарри заинтересовал меня сразу, он… В нем была некая тайна, которая сразу меня привлекла, сперва я решила, что эта тайна заключается в том, что он Наследник Слизерина, кстати, так оно и есть, мы оба его наследники… Я никогда не разделяла ту манию чистоты крови, что так стремилась вбить в меня мать… Я пошла следом за Гарри в тот день, скорее ночь, уверенная, что он стоит за всеми ужасами… И узнала, что он, наоборот, идет спасать эту девчонку, это был шок, я… я была смущена, мне было стыдно оттого, что я так радикально перепутала стороны. Наверно, именно под воздействием этого стыда, мой интерес к нему перерос в нечто большее, это еще не было любовью, так детская влюбленность, увлечение, но с тех пор это чувство не переставало расти. И где–то через полгода я, наплевав на все и вся, поцеловала его, не задумываясь о последствиях… Через пару секунд я поняла, что сделала, и внутренне сжалась от страха, что он отбросит, отвернется от меня, но он понял и ответил мне… С тех пор мы почти и не расставались, а я мало–помалу узнавала его, и чем больше я узнавала, тем лучше понимала, что все это лишь поверхность, а до основного я никак не могу докопаться.
