Кира Измайлова - Жизнь замечательных Блондей
Алан с удовольствием не покидал бы своего кабинета, если бы не безумное количество возложенных на него обязанностей. И, конечно, он слышал перешептывания сотрудников, он всё знал – поработав в таком месте, начинаешь собирать сплетни уже чисто автоматически, а уж если приложить некоторые старания… Все знали: господин Ам крайне увлечен новым сотрудником. В каком смысле? Во всех смыслах! Но вы и взгляните: разве господин Вер не достоин подобного? Он прекрасный ученый, он истинный самородок, и характер у него наиприятнейший, он весел, он умеет находить общий язык с сотрудниками, не то что… На этом месте сплетники обычно оборачивались, чтобы проверить, нет ли поблизости Алана, а если обнаруживали его, то делали вид, будто речь шла о ком-то вовсе постороннем.
Это было не в новинку, это повторялось с завидной регулярностью, но теперь в особенности действовало на нервы. Особенно же злило то, что поделать Алан уже ничего не мог. Обращаться к кому-то постороннему? Вот уж увольте от удовольствия демонстрировать им свой позор и своё полнейшее бессилие! Да и не зависело теперь от него ровным счетом ничего. Переубеждать Рауля не взялся бы и Первый Консул, куда уж остальным… Алан сделал всё, что было в его силах. О, он мог бы поступить и иначе. Мог подправить кое-что в экспериментальной установке, мог подделать результаты работы Мишеля – запросто, у него имелись все необходимые доступы. Серьезного вмешательства и не требовалось, но… Он даже думать об этом без отвращения не мог. Да, возможно, после пары провалов Рауль охладеет к Мишелю, но каково будет ему самому? Постоянно вспоминать о том, что выиграл не за счет ума и способностей, а таким вот гнусным подлогом? Да и Рауль может это понять, а тогда уже… Тогда обратной дороги не будет. Алан это прекрасно осознавал, а потому предпочитал мучиться молча… И наблюдать, конечно.
Как сегодня. Почти все сотрудники уже разошлись, остались только самые стойкие. Алан, конечно, он никогда не покидал рабочего места раньше Рауля, сам Рауль, Мишель и еще кое-кто. Они расположились там, где их мало кто мог видеть, кроме Алана – тот знал каждый закоулок в лаборатории, умел встать так, чтобы разглядеть скрытое от посторонних глаз. Подглядывать ему тоже претило, но тут уж он удержаться не мог, тем более, эти двое не очень-то и таились.
Стояли, обсуждали что-то очень живо, и Мишель всё ближе наклонялся к Раулю, будто чтобы лучше слышать его… Вот уже почти вплотную, – а ведь Рауль почти никого не подпускает к себе на столь близкое и опасное расстояние! – вот Мишель кладет ему руку на плечо, а тот лишь благосклонно улыбается, а потом даже смеется какой-то удачной шутке. А Мишель не теряет времени даром, он касается волос Рауля – тоже жест, позволенный лишь избранным, и Алан только стискивает зубы до боли, – осторожно перебирает в пальцах длинные пряди, и тот не возражает. Даже склоняется ближе – видимо, Мишель говорит совсем тихо. И Алану не нужно объяснять, о чем именно он говорит: достаточно взглянуть, как насмешливо изгибается бровь Рауля, он ведь прекрасно знает эту гримасу, и эту улыбку, сдержанную, но многообещающую, он тоже знает… Только глаз не разглядеть, а жаль!
А Мишель уже совсем близко, и завладевает рукой Рауля, и чуть ли не шепчет ему на ухо, а тот чуть откидывает голову назад, обнажая горло, и Алан прикрывает глаза…
Очень зря он это сделал, как выясняется. Потому что стоит ему опустить ресницы, чтобы не видеть, не знать, не думать…
От грохота подскакивают все наличные сотрудники. Алан распахивает глаза, и представшее ему зрелище настолько невероятно, что он едва сдерживается, чтобы не помотать головой.
Рауль держит Мишелся за горло, на весу. Очень опасно держит, чуть сильнее сжать пальцы – и конец, Алан ведь видел его в деле, с боевыми андроидами, и понимает, что будет, если Рауль включит тот режим. Мишель, если этого и не знает наверняка, но чувствует инстинктивно, даже не пытается вырываться, только хватается за запястье Рауля и пытается достать ногами до пола.
Рауль держит его так с минуту, медленно, по миллиметру сжимая пальцы и с исследовательским интересом вглядываясь в красивое, искаженное ужасом лицо. Никто, конечно, не пытается кинуться на выручку Мишелю, сумасшедших в лаборатории нет.
Кроме Алана.
Он не знает, что натворил Мишель (хоть и догадывается), но понимает, что разбирательства с трупом им совсем ни к чему, даже если этот потенциальный труп очень заслуживает того, чтобы оказаться таковым…
– Рауль, – тихо подступает он ближе, – оставь!
– Не нужно, Алан, – тот бросает на него мимолетный взгляд, и Алан с удивлением не замечает в этом взгляде ни злости, ни бешенства, ничего подобного, только удовлетворение. Рауль снова смотрит на Мишеля, легонько встряхивает его, спрашивает почти ласково: – Итак, господин Вер, сколько же должен был составить ваш выигрыш в случае удачи вашего предприятия?
Тот пытается мотнуть головой, но не может по понятным причинам, и серые глаза расширяются от ужаса, встретившись с зелеными, ледяными.
– Полагаю, немало, – констатирует Рауль. – Юпитер, какая мерзость… А вы ведь казались настолько перспективным сотрудником!
«Он знал! – будто кипятком обдает Алана. – Да он же с самого начала знал! С чего я взял, что Эмиль предупредил одного меня?»
Рауль внезапно разжимает пальцы, и Мишель с грохотом рушится на пол, хватается за горло, задыхаясь, не пытается даже поднять глаз на остальных.
– Подите прочь, – сухо и холодно говорит Рауль. – Я не желаю вас больше видеть. Стоило бы, пожалуй, вас изувечить, но вы даже этого не заслуживаете.
С этими словами он брезгливо стягивает перчатки, палец за пальцем, швыряет в сторону, едва не угодив кому-то в лицо – любопытные все-таки подтянулись.
– Прочь, я сказал, – повторяет Рауль таким тоном, что ему подчиняется не только полностью деморализованный Мишель, но и остальные сотрудники.
Кроме Алана. Он твердо решает, что уйдет, только если ему будет приказано лично. В конце концов, он первый заместитель…
– Какая гадость… – устало выдыхает Рауль и небрежно кладет руку ему на плечо. – Представь себе, Эмиль стоил всего лишь полтора миллиона! Правда, это было давно.
– Сколько он поставил на тебя? – с трудом – в горле пересохло – спрашивает Алан.
– Понятия не имею, но, подозреваю, много.
– Откуда ты вообще узнал? Эмиль?..
– Нет, – удивленно взглядывает на него Рауль. – Но что же, ты полагаешь, я не узнаю всю подноготную сотрудника, прежде чем взять его в своё подразделение?
– Мне тоже доступно его личное дело, но там…
– Там нет сплетен, – усмехается Рауль. – Я всегда навожу справки по месту прежней работы. А там очень многое могут рассказать о коллеге, особенно если он вдруг совершает карьерный взлет, а остальные остаются на месте… Там мне и поведали, что некто Мишель Вер очень любит сослуживцев. Особенно тех, кто старше по званию. Особенно красивых. Он может угробить массу сил и времени, но завоюет такого… коллегу. А чтобы компенсировать себе затраты на это завоевание, принимает ставки на то, как скоро это произойдет. Ясно?
– О да, – Алан заставляет себя улыбнуться. А еще ему очень хочется сбросить руку Рауля, но он не решается. – Значит, ты просто ждал, пока он предпримет решительные действия?
Алан знает: Эмиль в ответ на предложение Мишеля попросту набил тому морду, по молодости он был очень горяч и довольно-таки несдержан. Инцидент замяли, потому как Эмиль уже был заместителем начальника департамента, а Мишель всего лишь рядовым сотрудником, но…
– Именно.
– И мои сведения тебе не пригодились.
– Отчего же… – Рауль крепче сжимает пальцы.
– Тогда почему не принял их?
– Я ведь сказал, почему.
– Ясно…
– Алан, – Рауль разворачивает его к себе лицом и смотрит в глаза. Ему вообще очень тяжело смотреть в глаза, но в последнее время Алану это удается. – Хватит.
– Чего именно – хватит?
Не стоит разговаривать с Раулем таким тоном, но сил сдерживаться больше нет.
– Ты мне не веришь, верно? Ты мне до сих пор не веришь, – чуть заметно улыбается Рауль. – Ты не поверил, когда я привел тебя в кабинет и сказал, что отныне это твоё место. Ты не поверил, когда я сказал, что мне не нужен другой заместитель. Ты не поверил, когда я… – Он молчит. – Так вот, этого – хватит. Либо ты мне веришь, либо нет.
– Я не могу себя заставить, – тихо отвечает Алан. – Ты слишком далеко. Или высоко, как тебе будет угодно. А я…
Кажется, Рауль его понимает.
– А ты никогда не думал, что мне нужен якорь, который привязывал бы меня к действительности? –так же тихо спрашивает он. – Вижу, не думал. Или ты до сих пор полагаешь, будто я тебя выбрал за твою неземную красоту и безумный талант?
– Этого у тебя и у самого в избытке, – не может сдержаться Алан.
