М. Волошина - Дни и ночи Невервинтера. Книга 2
— А если отскочит?
— Можно попробовать магией. Ты же умеешь.
— С такой-то защитой? Моих сил не хватит. Если только песней… Ладно, давай отдохнем, мне подкрепиться надо.
Глядя, как Эйлин вгрызается в кусок ветчины, Ниваль задумчиво произнес:
— Да, с аппетитом у тебя все в порядке. А по твоим тощим формам и не скажешь.
Эйлин была такой уставшей и голодной, что пропустила сей изысканный комплимент мимо ушей. Но Ниваль не унимался.
— Случись нам тут задержаться, меня-то хватит надолго. А что будет с тобой?
Она возмущенно проглотила кусок, чуть не подавившись.
— Слушай, хорош, а! Чего это меня не хватит?!
— Да потому что умение терпеть такие неудобства, как голод, жажда и усталость — мой хлеб.
Эйлин фыркнула, вспомнив, какой лощеной и сытой всегда была его физиономия.
— Ну да, как же!
— Напрасно смеешься, — спокойно ответил Ниваль, присаживаясь рядом с ней на траву, — я начинал в Девятке телохранителем. А эта работа иногда не столько опасна, сколько нудна и физически тяжела. Приходится часами находиться при лорде, не имея возможности отвлечься ни на секунду. И при этом не дай бог в официальной обстановке чем-то выдать, что ты живой человек. В этом деле умение всегда сохранять светлую голову, не обращая внимания на любой дискомфорт, и полный контроль над своим организмом не менее важны, чем быстрая реакция и владение оружием. Когда-то мне в этом не было равных. А такое не забывается.
— Ничего себе, — сказала Эйлин, с видимым удовольствием откусив и прожевав очередной кусок, — выходит, если хочешь дослужиться до высот — не лови ворон и не переедай гороху?
Ниваль посмотрел на нее и хмыкнул.
— Ты сама не представляешь, как точно тебе удалось определить суть государственной карьеры. Пожалуй, выведу этот нехитрый тезис на своем фамильном гербе, когда остепенюсь.
— С трудом себе это представляю.
— Я тоже, — отозвался Ниваль, — но надо же когда-то начинать.
Через полчаса, когда Эйлин, устав петь, читать заклинания и ругаться, уже готова была попытаться взорвать дверь домика сферой, обозленный Ниваль подобрал с земли булыжник и швырнул его в окно, не особо надеясь на успех. Однако это сработало. Услышав звон разбитого стекла, громкий хлопок и последовавшие за ним вопли, они уставились друг на друга в полном недоумении.
— Чтоб мне сдохнуть! — Не выдержала Эйлин. — Ниваль, как тебе это раньше в голову не пришло?! Нужно было использовать что-то, принадлежащее этому месту!
— …ть, а кто из нас специалист по магии?!
Но времени выяснять отношения у них не было. Из домика вылетело мелкое, ужасно лопоухое существо странной наружности, по виду похожее на гнома, но ростом, пожалуй, еще меньше Гробнара. Хозяин домика был бос и одет в зеленый замызганный комбинезон на голое тело. Его жесткие черные волосы торчали во все стороны, а выражение чумазого лица живо напоминало устрашающую физиономию, нарисованную крестьянами на мосту.
Существо подбежало к Эйлин, размахивая чем-то, похожим на крохотную мухобойку и набросилось на нее с руганью, подпрыгивая и привставая на цыпочки, словно пытаясь сравняться с ней ростом. Голос у него оказался очень громкий и необычно низкий для гнома.
— Ну, ну, давайте! Побейте маленького гнома, поломайте его машины, сожгите его дом! Смерть проклятому колдуну, да?! И не стыдно вам?! У-у-у, хулиганье!
С этими словами гном встал в стойку и сделал несколько угрожающих скачков, выставив мухобойку перед собой. Однако, увидев, что у него в руке, остановился, и, досадливо плюнув, отшвырнул свое оружие. Упав на землю, мухобойка повела себя странно. Подпрыгнув, она превратилась в гигантскую мышь, басовито пискнула и убежала, а на ее месте выросли огромные невиданные грибы с округлыми упругими белыми шляпками.
Эйлин и Ниваль тревожно переглянулись. Впрочем, и для самого колдуна произошедшее было сюрпризом. Забыв о них, он вытаращил и без того немаленькие глаза, подошел к семейке грибов размером в половину своего роста и принялся их разглядывать, приговаривая «Вот это да!», «Ну надо же!», «Совсем не то, что я ожидал». Наконец, отщипнув, понюхав и попробовав кусочек, он просиял и, повернувшись к своим опешившим обидчикам, радостно изрек:
— Съедобные!
Но внимательно присмотревшись к ним, он снова нахмурился.
— Вы не из деревенских.
Эйлин кивнула и робко сказала:
— Мы, собственно… тут… застряли.
Ниваль, лишенный присущей ей впечатлительности, хмыкнул и, сделав шаг вперед, грозно произнес:
— Послушай, ты, фокусник доморощенный. Мы с утра бродим вокруг твоего дома и изучили тут каждый камешек. Мерзкая крылатая тварь решила, что цель ее жизни — достать меня, и ради этого она готова умирать и возрождаться…
Гном всплеснул руками.
— Бедный, бедный Гансик! Что вы с ним сделали?! Он совсем безобидный и такой чувствительный! Вы его, наверное, сильно напугали. Надеюсь, на нем это никак не скажется.
Не обращая внимания на Эйлин, Ниваль подошел вплотную к хозяину бедного Гансика и, нависнув над ним, свирепо прошипел:
— От души надеюсь, что эта пакость все-таки сдохла. А тебя, экспериментатор, я сейчас так напугаю, что ты у меня в гробу заикаться будешь.
— Но-но, — воинственно ответил гном, часто моргая и изо всех сил стараясь дотянуть нос до груди Ниваля, — попробуй только мне что-то сделать, и… тебе не поздоровится… я тебя…. превращу… во что-нибудь! Или вообще другой план заброшу… если получится…
Вид гномика, угрожающего начальнику Девятки, был таким потешным и одновременно внушающим уважение, что Эйлин не выдержала и вмешалась.
— Ну ладно, Ниваль, не будь таким злым! Ты же видишь, он не хотел ничего дурного.
Ниваль, растеряв свое обычное самообладание, обернулся к ней и заорал:
— Это я-то злой?! Все, чего я хотел — это пройти через чертов лес! И весь этот чертов день меня не покидает чувство, что нас дурачат и играют на нервах! Если для тебя это очередное развлечение, то мне развлекаться некогда! — Он вновь посмотрел на гнома и сказал, уже спокойнее: — Тем не менее, я просто так отсюда не уйду, пока не получу нормальных, человеческих объяснений, безо всяких этих… — он покрутил в воздухе рукой и кивнул в сторону неожиданно выросшего чуда природы, — а потом уж решу, насколько ты опасен и что с тобой делать. Может, и правильно за твою голову назначили награду.
— Ну что ж, — с достоинством ответил гном, приосанившись и выдержав театральную паузу, — порядочные гости в моем доме — редкость, но я им всегда рад. И с удовольствием поделюсь с вами моими научными открытиями, многие из которых столь прогрессивны, что остаются непостижимыми даже для меня самого. Но это вопрос времени, друзья мои, вопрос времени. Чистая магия — это ничто по сравнению с его величеством Техническим Прогрессом… вот увидите…
Увлекаясь на ходу своими разглагольствованиями, гном поманил их за собой, семеня босыми ногами по холодной земле.
* * *Судя по внешнему виду гнома и его необычному таланту превращать черт знает что в черт знает что, Эйлин ожидала, что внутри его домик представляет собой типичное жилище чудаковатого гения. То есть, пыльную, закопченную халупу, заваленную хламом и пропахшую паучьими железами и сушеными языками забиякожабов. Но внутри, так же, как и снаружи, домик был чистеньким, аккуратным, с уютными занавескам в горошек и полосатыми половичками. На гениальность его хозяина слабо намекали лишь большой, заваленный бумагами стол в углу у двери, как раз перед разбитым окном, магическая мастерская, скромно примостившаяся у стеночки, развешанные по стенам чертежи, да какие-то густо обсмоленные веревки, протянутые по стенам и потолку большой комнаты с камином, куда провел их гном. Взглянув вверх, Эйлин увидела, что на концах веревок, словно плоды, висят закопченные стеклянные колбы, всего пять штук. «Пожалуй, мастер Видл счел бы такое интерьерное решение безвкусицей, — подумала она. — А ничего, забавно». К тому же, в комнате вкусно пахло едой. Видимо, хозяин собирался ужинать.
— Леонард Бердвидр Флиген младший, — важно представился гном, — ученый, изобретатель. Но вы можете звать меня просто Лео.
Взглянув на босого, чумазого, всклокоченного Леонарда Бердвидра Флигена младшего, ростом фута три с половиной, Эйлин чуть не прыснула.
— Тогда и ты зови меня просто Эйлин, а его, — она указала на насупленного Ниваля, — просто Ниваль.
— Очень приятно, — с чувством ответил гном. — Знаете, необыкновенно приятно встретить в этих местах порядочных, интеллигентных людей.
Ниваль хмуро посмотрел на Эйлин. Его единственный глаз словно говорил ей: «Маленький уродец издевается. К черту дипломатию, давай ему в глаз дадим». Ласковый взгляд Эйлин отвечал ему: «Только попробуй гномика обидеть. Кстати, к твоей нечесаной бороде и повязке пиратской шляпы не хватает».
