Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)
– Ну может быть, и найдутся какие–нибудь глупцы, которые этим удовлетворятся. Только Джеймс Поттер не будет в их числе. Я пойду на бал.
– Ты хоть и задавака жуткая, но все равно малявка. Тебя не пропустят.
– Пропустят, Эванс, – заговорщицки улыбнулся Поттер. – Есть у меня одна идейка…
– Джеймс! – строгим голосом «я сегодня за МакГонагалл» проговорила Лили. – Гриффиндор ещё не все очки восстановил после реализации твоей прошлой идеи!
– Не напоминай, Эванс. Вот если бы ты не полезла за нами с Блэком… хотя ладно! К Мерлиновым штанам все угрызения совести! Было же весело?
– Да уж! – в ужасе передёрнулась Лили, вспоминая, как бездна кружилась под её ногами.
– Да и баллы мы почти заново набрали, так что… – Поттер от энтузиазма резко сел, но в следующий момент болезненно скривившись, откинулся на подушки.
Лили кинулась к нему:
– Джеймс! Джеймс, ты в порядке?
– Нет. Мне плохо, Лили. Мне очень, очень плохо…
– Господи, Джеймс! Что мне сделать?! Позвать миссис Вэл? Миссис Вэл…!
– Нет, лучше не надо. Лучше ты сама посиди со мной, пожалуйста. Просто держи меня за руку… вот так… так гораздо лучше. Так даже совсем хорошо, – засмеялся противный Лягушонок.
– Джемс, так нельзя! Так нечестно! Я же думала, тебе правда плохо.
– Успокойся, Эванс. Мне не слишком хорошо. За руку меня, так и быть, можешь не держать… но дай слово, что пойдешь со мной на Святочный Бал!
– Никакого слова я тебе не дам!
– Ну Эванс…? Ну разве тебе меня нисколечко не жалко? Посмотри, какой я бедный, несчастный, слепой и одинокий – как брошенный у дороги котенок. Ну сделай для меня эту малость, а?
– Какую малость для тебя сделать? У тебя, наверное, осложнение? На бал пускают с пятого курса. С пя–то–го! А мы – на первом, Поттер. Помнишь?
– У любого человека есть две возможности. Первая – следовать всеобщим правилам и прокиснуть со скуки. А вторая…
– Поттер! Я в этом не участвую…
– Тогда ты не узнаешь, что я задумал. А я придумал одну очень интересную штуку, Эванс.
– Взорвать Хогвартс?
– Не угадала. Танцевать на руинах неудобно. Кстати, Эванс, а танцевать–то ты умеешь? Ну Эванс! Ну обещай подумать над моим предложением? А я в ответ исполню любое твое желание.
– Джеймс, у меня только одно желание: поправляйся.
– Обещаю поправиться как можно скорее. А ты подумаешь?
***
На следующий день Лили окликнула Северуса после завтрака:
– Нужно поговорить, – решительно сказала она, игнорируя осуждающие взгляды друзей и заинтересованные взгляды слизеринцев, их многозначительные ухмылки и приподнятые брови.
– Позже нельзя? – стрельнул глазами Снейп.
– Нельзя! – отрезала Лили.
Северус без всякого энтузиазма, но без сопротивления проследовал за девочкой в одно из боковых ответвлений бесконечного коридора. Лили утянула его в одну из укромных оконных ниш.
– Я вчера ходила к миссис Вэл…
Сев смотрел на неё в ожидании, чуть–чуть склонив голову к плечу.
– Она сказала, что Поттера отравили маггловским ядом. Идентифицировать яд полностью ей так и не удалось…
Сев продолжал смотреть.
Лили набрала побольше воздуха и выдохнула:
– Сев, из всего нашего курса ты единственный помешан на зельях и ядах. И ты единственный, кто в них разбирается. Я должна знать, что в том, что случилось с Поттером, ты не замешан…
– Должна знать? – повторил он, кривя губы. – А от меня ты чего хочешь?
– То есть как: «что я от тебя хочу»?!
– Что ты там «должна», Лили, – это твои проблемы и твои сложности.
– Ты юлишь, Сев! А значит, это твоя работа? Да как ты посмел?!
– Тебе процесс в краткой или в развернутой форме изложить?
– Сев, ты что, не понимаешь…? – сузила глаза Лили.
– Что я должен понять?
– Я…я не могу прощать подобных вещей!
– Тебя это вообще никак не касается, – отрезал Сев.
– Ты понимаешь, что мог его убить?! Или ты этого добивался?!
– Не ори, – поморщился Снейп. – Я пока не планировал убивать Поттера. Волшебник не может умереть от маггловского яда. Если правильно его лечить, конечно…
– У меня нет слов! Тебе…тебе даже не стыдно?!
– А чего стыдиться?
– Я знаю, знаю, Сев, – это твоя работа!
– Ну и знай себе на здоровье. Только не кричи.
Лили в ярости смотрела на невозмутимого друга.
«Изгоните его из ваших мыслей, – всплыла в памяти цитата из любимой книги, – он не доброй породы и вам не чета… Грубое создание, лишенное утонченности и культуры; пустошь, поросшая чертополохом и репейником. Я скорее выпущу канарейку в парк среди зимы, чем посоветую отдать ему свое сердце. Поверь, дитя, только печальное непонимание его натуры позволило такой фантазии забрести в твою голову! Не воображай, моя милая, что под его суровой внешностью скрыты доброта и нежность; что он этакий неотшлифованный алмаз, раковина, таящая жемчуг, – нет, он лютый, безжалостный человек волчьего нрава. Я никогда не говорю ему: « Не трогай того или другого врага моего, потому что будет жестокого и неблагородно причинить ему вред». Нет! Я говорю: «Не тронь их, потому что я не желаю, чтобы их обижали»…
– Не тронь Поттера, Северус, если дорожишь моим обществом, – жестко сказала Лили, повелительно глядя в бездонные глаза–колодцы. – Позволишь себе отравить его ещё раз и можешь вообще забыть, что мы когда–то были знакомы…
– Ты снова шантажируешь меня?
– Это не шантаж. Это факт. Я не смогу дружить с человеком, который настолько мелок и труслив, что мстит, как баба, сыпля травки в чужой чаек. Я не могу называть своим другом труса, Северус Снейп! Когда Поттер заехал тебе по морде, – я его не оправдываю и не одобряю, – но он делал это в открытую. У тебя был шанс защищаться. А твой способ мести – он просто…откровенно мелок и гадок.
Глаза юного колдуна превратились в щелочки, заполнились мглой:
– Гриффиндорка… – прошипел он, словно змея.
– Что ж? Если ты показал все, на что способен Слизерин, то я горжусь этим.
Глава 16
Шутка Гриффиндорца
– Эй, Эванс!
– Чего тебе?
– Ты подумала?
– Да.
– Ну так что?
– Нет.
–Ну Эванс…
– Не канючь. Все равно ничего не добьёшься.
– Ну Эванс…
– Я сказала, отстань от меня! Я занята.
– Ты все время занята. Если я стану дожидаться, когда это прекратится… Эванс, мне очень, очень нужно чтобы ты сказала да! Потому что без тебя ничего не выйдет.
– Поттер, уйди! Ты загораживаешь мне свет. Из–за тебя я не вижу, что читаю.
– Как можно читать, если не видишь? И, к твоему сведению, я не уйду, пока не скажешь да!
– Ты хуже ночного комара! Так и вьёшься, так и вьёшься… отстань уже!
– Нет.
– Хорошо! – досадливо хлопнула девочка книгой. – Тогда уйду я!
– Эванс!!!
Толстая Тетя опустилась за её спиной, ставя точку в диалоге.
***
Лили продолжала старательно учиться, изображая из себя примерную ученицу.
Учиться в Хогвартсе было интересно. К тому же старательность и усердие давали возможность забыться, отвлечься от личных проблем.
Сначала Петуния. Теперь Северус? Их дружбе, по всей видимости, пришёл конец.
Лили не жалела о поставленном условии, о сказанных другу словах. Она была уверенна в собственной правоте. Нельзя сыпать людям яд. Нельзя!
«Но на самом деле Сев не собирался никого убивать, – жалобно пищал внутренний голос. – Он ведь знал, что Лягушонку окажут помощь…».
Вторая Лили, с поджатыми, как у МакГонагалл, губами, утверждала, что так не играют. Можно бессмысленно рисковать собственной шкурой, если хватает на это храбрости или дури. Но играть чужой жизнью значит проявлять низость.
А низкого человека нельзя уважать и не за что любить.
Сев не разговаривал с Лили. А Лили не разговаривала с Севом. Это по–настоящему страшно – быть рядом и одновременно с этим недосягаемо далеко.
Факультет тем временем продолжал жить своей обычной, насыщенной жизнью. Поттер из кожи лез вон, чтобы не скучать и другим не дать.
Раздобыв в теплице навозных бомб, что использовались для подкормки какого–то вредоносного растения, они вместе с другими мальчишки (даже серьёзный, мрачный Люпин оказался втянут в бурную деятельность) забросали проход к кабинету Зельеделия. Бомбы ожидаемо взорвались.
Занятые своим увлекательно–пакостным делом гриффиндорцы–первокурсники проворонили слизеринский патруль.
Очередной скандал.
Очередное разбирательство.
Люциус был в восторге от того, что гриффиндорцы снова утратили с таким трудом скопленные баллы.
