Фил Бандильерос - Самое естественное обезболивающее
— Я отговаривал его, — вставил Ремус.
— Да, отговаривал, но… как то само получилось тогда. Гарри был одет в обноски своего кузена. Это, кстати, вопросик к вам, уважаемый директор Хогвартса, — заметил Блэк, не прерывая рассказа, — И я повёл его в магловский Лондон. Вы же знаете, что эти ужасающие мантии, которые вышли из моды века эдак три назад уже никто не носит. Маглы во многом изобретательны и более многогранны, чем волшебники, и в одежде тоже. По–моему, магловская одежда идеальна — удобнее, красивее и выбор стилей, фасонов, даже тканей намного богаче. Короче, мы пошли к стилисту, потом по магазинам, где нас привели в идеальный вид. Ну… я посмотрел на Гарри, он тогда выглядел как раз как Джеймс, когда тот начал всерьёз интересоваться девчонками. Правда, Джеймс был несколько закомплексован, как и я, и только некоторые наши… походы курсе на шестом помогли ему перебороть стеснительность, и таки признаться в любви Лили. Это я так, к слову. Посмотрел и подумал, что Гарри уже пора немного повзрослеть, по крайней мере, если отбросить такие вещи как традиции, что у меня неплохо получается, то Гарри вполне в том возрасте, когда либо дурят от переизбытка гормонов, либо начинают активную половую жизнь.
— Это ты поспешил, мальчик мой, — заметил директор, — Я не думал, что ещё года два Гарри будет действительно ЭТО нужно.
— Директор… простите, но я лучше знаю Гарри. Он — действительно начал взрослеть и ему, чтобы не страдать некоторыми подростковыми комплексами, и не наломать дров, нужна была девочка. Что бы пристроить своё либидо и кипучую энергию, и спокойно учиться, а не страдать фигнёй. Простите за мою нетактичность, но вы не в том возрасте, когда можно так свободно понять подростка, — Блэк понуро опустил голову. Ему не хотелось, что бы слова прозвучали грубо, но играть словами со столетним политиком было бы верхом глупости с его стороны.
— Ничего, я… понимаю. «Старость не приносит мудрости, она лишь позволяет видеть дальше: как вперёд, так и назад. И очень грустно бывает оглядываться на искушения, которым вовремя не поддался», — сказал Дамблдор. Ремус удивлённо посмотрел на директора, как и Сириус. Фактически — директор сказал, что жалеет, что не поддался искушениям в молодости. Заметив их взгляды, Дамблдор улыбнулся, а потом и вовсе расхохотался, оставив мародёров недоумённо хлопать глазами, — Неужели вы думали, что я такой уж мудрый и знаю ответы на все вопросы? Нет, дети, я не настолько могущественен. К тому же эта фраза принадлежит не мне. Читал я как то книгу, не помню названия. Хайнлайн. Хотя, если честно, мне понравилась его другая работа, которую я подарил Минерве на юбилей. «Кот, который проходил сквозь стены». Там сказано — «женщины — как кошки, — они всегда делают, что хотят. И мужчине с этим не сладить». Простые и мудрые слова, как я могу убедиться. Ладно, хватит об этом. Сириус, ты отвлёкся. Итак, что там дальше было с Гарри?
— Мы пошли в ночной клуб, — видя, как директор поморщился, Блэк добавил, — Один из старейших в Лондоне и уж точно цивильное, культурное место. Не для подростков, которые ищут приключений на свою пятую точку.
— Ну, хоть это хорошо, — сказал директор, кивнув Блэку в знак согласия. Сириус продолжил:
— Там встретили двух девушек. Весьма симпатичных, кстати. Эми — та, что постарше и Кэтрин — чуть старше самого Гарри. Ну, потом поехали к ним, на утро вернулись домой. Остальное, полагаю, вы сами представляете, — сказал Сириус.
— Так, это всё понятно. Хорошо, я даже не виню тебя, Сириус. Но как об этом узнала мисс Грейнджер? Неужели Гарри рассказал ей?
— Нет, что вы. Просто… — Сириус вспомнил, и сказал: — Кэтрин Грейнджер. Это сестра Гермионы, если я правильно запомнил имя.
— Правильно, — кивнул Дамблдор, принимая новую информацию к размышлению, — А что с остальными? Или Гарри таки не перенял от тебя твою… любвеобильность? — Дамблдор усмехнулся, Сириус замялся, а ответил директору Люпин:
— Не совсем перенял, но да, похоже, Гарри в последнее время всё больше напоминает мне Бродягу. По крайней мере, с десяток контактов у него, было, — сказал Ремус, задумавшись.
— Если не вдвое больше, — буркнул Сириус.
— Что ж. Весьма странно, не находите? — спросил у них Альбус. Сириус переглянулся с Лунатиком и спросил:
— Что именно «странно», профессор?
— А то, что в юном возрасте потребность в физической близости несколько ниже. Вряд ли четырнадцатилетний подросток имеет потребность в паре десятков контактов за три месяца.
Мародёры опять переглянулись. Воцарилось молчание. Ремус, придя к выводам, озвучил их:
— Гарри сильно уставал. Очень сильно, но мы не давали ему филонить, так что, скорее всего так сбрасывал напряжение. Да и на результатах обучения это сказалось весьма положительно.
Дамблдор опять кивнул. Для него не было секретом, что при слишком большом нервном напряжении секс — лучший способ чувствовать себя нормально и не слететь с катушек.
— Что ж, в таком случае, не буду вас задерживать. До начала учебного года осталось восемь дней, так что проведите их с пользой, — Дамблдор прозрачно намекнул на то, что аудиенция окончена, и мародёры спешно откланялись.
Тем временем, обсуждаемый мистер Поттер тяжело дыша, повалился на кровать в своей спальне, куда перебрался вместе с Гермионой. К его удивлению, нагая девушка, не без стеснения пошла с ним. После второго по счёту полового акта, юные гриффиндорцы повалились на кровать. Гарри возбуждало ещё и то, что с ним на одной постели лежит Гермиона. Гермиона! Такая знакомая, добрая, заботливая, всегда помогавшая ему с учёбой и удерживавшая от глупостей в Хогвартсе, а не незнакомая «девочка–ночь». Сама мисс Грейнджер прикрыла глаза, думая о том, что же она наделала. И как так вообще получилось. Поттер первый нарушил молчание:
— Гермиона… это было великолепно. Честно.
— Да? — Грейнджер улыбнулась похвале и тут же язвительно сказала: — А ты говорил, что ничего между нами не будет… что не хочешь терять друга…
— Да? Ах, да. Тогда я был либо умнее, либо глупее. Скорее всего, второе, я ещё не в том возрасте, когда со временем глупеют, — улыбнулся Гарри.
— Это с чего это? — Гермиона, наконец, отдышалась и, проведя рукой по телу, села на кровати. Гарри, проводивший взглядом её грудь, посмотрел–таки в глаза и ответил:
— А разве мы стали врагами? Или ты вдруг, не с того ни с сего решила больше со мной не общаться?
— На что это ты намекаешь, Гарри? — Гермиона вопросительно глянула на Поттера.
— На то, — Гарри приобнял Гермиону, продолжив, — Что мы не стали дальше друг от друга. Мы стали ближе. Тем более я не думаю, что произошедшее такой уж шок, что бы стоять и тупить, думая, что же на меня нашло. Я… просто хотел, что бы ты перестала злиться на Грюма, но… прости, не смог устоять. Ты красивая, умная, сексуальная девушка. Определённо трудно удержаться, тем более что ты ещё и всегда была так добра ко мне… я думаю, мы рано или поздно пришли бы к этому. После… после того как Рон покинул «Золотое трио» мы остались вдвоём.
— «…Пришли бы к этому» — это ты к чему?
— Это к тому, Гермиона, что говоря, что я бы не мог быть с тобой я несколько… лукавил. Просто ты заботишься обо мне, что меня радует, но… кое–что произошло не так давно, — сказал Поттер.
— И что же? — заинтригованно спросила Гермиона, глядя на его фигуру.
— Я понял, что люди могут меняться. Не всё что показывают, есть настоящее. Кто–то бравирует красотой, кто–то умом, но что бы понять девушку, надо уметь заглянуть глубже. И… не думал тогда, что скажу, но меня не напрягает твой характер. Девушки так устроены, что не стесняются показывать всем свои лучшие стороны, просто порой они делают это слишком активно… но это проходит. Со временем.
— То есть ты хочешь сказать, что… мы можем быть парой? По–настоящему? — Гермиона не верила своим ушам. Даже спонтанный секс с лучшим другом не был такой неожиданностью как его слова. Мисс Грейнджер тогда прислушалась к словам друга и, проанализировав ситуацию, пришла к выводу, что он прав во всём, приняла это за аксиому. Вот только человек — слишком сложное существо, что бы могли существовать аксиомы и неизменные правила.
— Да. Я… решил что да. У меня нет любви к тебе, прости, но пока что ты самый близкий человек. Была им до сего момента, и стала ещё более близким. Обо мне никто так не заботился — Дамблдор поддерживал, в меру возможностей, Молли, — Гарри поморщился, — Уизли вообще настолько приторно–заботлива, что от неё хочется сбежать на край света. Сириус крёстный и друг, как и Ремус. Они учителя, друзья, и тоже заботятся обо мне, но по–мужски, без сантиментов. Как друзья семьи и соратники–мародёры. Я думаю, Гермиона, — Гарри положил голову на колени Грейнджер, подняв на неё взгляд, — Что только ты действительно обо мне заботилась, тогда как остальные только поддерживали и направляли, — Гарри поцеловал Гермиону в бедро, ласково сказав — «спасибо».
