Фил Бандильерос - Самое естественное обезболивающее
— Да как вы можете? Это же противозаконно! — «Взглядом её можно гвозди забивать» — Подумал Гарри, отшатнувшись.
— Мадам, Гарри сам не так давно высказал идею рассказать всё под веритасериумом. Что бы не было впредь сомнений, — покачал головой директор.
— Но его…
— Пока Гарри в Хогвартсе, я его опекун. Так что попрошу вас успокоиться. Это была идея Гарри.
Гарри поспешно вмешался в разговор:
— Да, мадам, это я предложил воспользоваться веритасериумом. Вы могли бы подумать, что я лгу.
— Это… вы осознаёте, что скажете не только то, что хотите сказать? — с подозрением спросила Амелия, бросив быстрый взгляд на директора.
— Да. Если вы не будете задавать личных вопросов, то я расскажу всё как есть, мне нечего скрывать, — сказал Гарри.
— Что ж, Альбус, вызови, пожалуйста, авроров Кингсли и Скримджера, — обратилась Боунс к директору.
Пока Дамблдор встал, подошёл к камину и, бросив в него немного летучего пороха, говорил с кем–то на том конце, Гарри обошёл мадам Боунс и сел в кресло рядом с ней. Мадам с любопытством поглядывала на Гарри, а Поттер делал вид, что не замечает её взглядов. Но вот директор развернулся и сказал своим обычным спокойным голосом:
— Я вызвал авроров, миссис Боунс. Скоро они…
Но договорить Дамблдору не дали сами авроры, тут же появившись из камина. Сначала появился высокий негр, в аврорской мантии, сжимающий палочку. Окинув цепким взглядом кабинет, он расслабился и спрятал палочку в потайной карман мантии.
Стоило ему отойти, как тут же появился второй человек — худощавый, пожилой, с длинными аккуратными волосами. Человек так же оглядел кабинет и, найдя глазами Амелию, приветственно кивнул ей.
— Гарри, позволь тебе представить, это Кингсли Шеклбот, — Амелия Боунс кивнула на темнокожего аврора, — А это Руфус Скримджер.
— Приятно познакомиться, — сказал Гарри, привстав с кресла, что бы пожать протянутые руки авроров.
— Амелия, что–то случилось? — задал вопрос Скримджер, оглядывая всю собравшуюся компанию. Дамблдор уже занял своё место за директорским столом и загадочно улыбался, глядя на разворачивающееся представление.
— Да, Руфус, появились новые факты в деле Блэка. Недавно был замечен Петтигрю. Живой и без одного пальца, — сказала Амелия, поджав губы.
— То есть он жив? — удивлённо спросил Скримджер, подняв брови.
— Боюсь… что это так, Руфус. Вот, мистер Поттер и его друзья своими глазами видели Петтигрю.
— А ещё декан слизерина, — вставил свои пять пенсов Директор.
Авроры были удивлены и не стеснялись в выражениях, но под строгим взглядом Амелии Боунс быстро умолкли, извинившись. Директор загадочно сверкнул стёклами очков–полумесяцев и посмотрел на Гарри.
— Теперь, раз все собрались… — он вытащил палочку и беззвучно призвал флакон с одной из бесчисленного множества полок, что были по всем стенам его кабинета.
— Мадам, прошу засвидетельствовать, что это веритасериум, — протянул он флакон Боунс. Та, взяв его в руки, сняла крышку и понюхала.
— Да, самого лучшего качества, — согласилась она.
— Тогда, я думаю, вам следует дать его Гарри, — Дамблдор откинулся на высокую спинку кресла и приготовился слушать.
Мадам Боунс, под шокированными взглядами авроров дала пузырёк Поттеру и проинструктировала того:
— Один глоток, Гарри.
Согласно кивнув и приняв из рук Амелии Боунс сосуд, Гарри смело отпил из флакона и закрыл его крышечкой. Боунс тут же взяла из рук Гарри фиалу и поставила перед Дамблдором, который убрал веритасериум в свой стол. Гарри обмяк в кресле и через пару секунд вовсе потерял ориентацию, не понимая, где он находится. Мысли покинули голову юного гриффиндорца, и он тупо смотрел в пустоту перед собой.
Амелия Боунс начала:
— Как вас зовут?
— Гарри Джеймс Поттер.
— Сколько вам лет?
— Тринадцать.
— Вы встречали человека по имени Питер Петтигрю.
— Да.
— Где?
— В визжащей хижине.
— Как давно это было?
— Неделю назад.
Тут вопрос задал Руфус Скримджер, перебив Амелию:
— Вы уверены, что это был именно Питер Петтигрю?
— Да.
— Что заставляет вас думать, что вы не ошиблись? Кто–то ещё опознал в нём Питера Петтигрю? — задал он вопрос. В ответ прозвучал всё тот же пугающий безжизненный голос Поттера:
— Его опознал его школьный друг, Ремус Люпин, его опознал однокурсник, Северус Снейп. Его имя отобразилось на карте мародёров. Артефакте.
Руфус пристыженно замолчал и отошёл в сторону под осуждающим взглядом мадам Боунс.
— Гарри, скажи, ты видел тогда Сириуса? — спросил Дамблдор, заработав такой же взгляд от Мадам Боунс, что и Скримджер, но директор его проигнорировал.
— Да.
— Он нападал на тебя?
— Нет.
— Он сказал, почему сбежал из Азкабана?
— Да.
— Почему?
— Он хотел защитить меня от Петтигрю.
— Петтигрю анимаг?
— Да.
— Какой формы?
— Он крыса.
— Тебе известно, где был Питер после восемьдесят первого года?
— Да. Он прятался в семье Уизли, изображая из себя обычную крысу Коросту. Я говорил Рону, что крысы так долго не живут, но он не послушал меня, — сказал Гарри. Больше вопросов никто не задавал, и кабинет погрузился в звенящую тишину. Было слышно, как громко тикают многочисленные часы и приборы, которые работали в кабинете директора.
Первой нарушила тишину Амелия Боунс:
— Я полагаю, этого достаточно. Ваша просьба удовлетворена, Альбус, — сказала Амелия, пылая праведным гневом на министерство и министра в частности.
Директор странно замерцал глазами и послал улыбку Поттеру, сказав:
— Вот и всё. Итак, дамы и господа, по праву главы Визенгамота я отменяю приговор, вынесенный Сириусу Блэку. С сего дня прошу считать его невиновным, а вас, миссис Боунс, прошу провести дополнительно расследование и сообщить всем аврорам и прессе, что приговор отменён.
Скримджер и Кингсли задумчиво отошли в сторонку, а после их догнала и Амелия, направив своих подчинённых в аврорат.
Перед тем как покинуть кабинет, Амелия обернулась и заметила Дамблдору:
— Спасибо, Альбус. Я сделаю всё, что нужно.
Директор улыбнулся ей и согласно кивнул.
Стоило Амелии убыть вслед за подчинёнными, как Сириус перекинулся обратно в человека и набросился на Поттера, который как раз отходил от последствий зелья и ещё мало что соображал. Сириус обнял крестника и Гарри, постепенно вернув взгляду осмысленное выражение, ответил на его объятья:
— Всё ведь получилось? А? — спросил он, но Сириус не ответил и повернулся к директору, который с умилением на лице наблюдал эту картину.
— Да, Гарри, Сириус, всё получилось. Итак, будем ждать новостей. Сириус, можешь пока остаться в Хогвартсе, вместе с Гарри и Ремусом, — Сказал директор, широко, улыбнувшись. Только уважение к старику не дало бродяге обнять и Дамблдора.
Гарри, окончательно отойдя от зелья, устало развалился в кресле и наблюдал за крёстным. Сириус возбуждённо ходил по кабинету, расспрашивая директора о Гарри. Дамблдор не мог ответить на многие вопросы, и был поражён тем, что Сириус так тщательно его допрашивает.
— Тогда почему вы его не навестили? Почему сами не рассказали про магию?
— Ну, мальчик мой, я был уверен, что Гарри будет хорошо с его родственниками.
— Маразм мешает думать? — грубо спросил Сириус и продолжил, — А вы не задумывались, что Гарри может быть в большей опасности с этими ужасными маглами?
— Не уверен, Сириус, — покачал головой Директор.
— Вот что, директор Дамблдор, я забираю Гарри. Это не обсуждается. Вы не навестили его, не обеспечили даже начального уровня знаний о волшебном мире. Это совершено, абсолютно неприемлемо! — воскликнул бродяга, остановившись. Сейчас он напоминал большого взволнованного пса — много двигался и быстро говорил, будто лаял.
— Но мальчик мой…
— Нет! И слышать не желаю ваши наивные доводы. Уверен, Гарри… — Сириус повернулся к Гарри, который не мог поверить, что ему не придётся возвращаться к ненавистным Дурслям.
— Гарри, это не обсуждается. Лили и Джеймс в завещании написали, что я первый, кто должен о тебе позаботиться в случае их смерти.
— Но Сириус, ещё даже не приняли закон о твоём освобождении, — улыбнулся Дамблдор.
— А? да… я поспешил? — пристыженно спросил Сириус.
— Немного. Но пусть, если такова воля Джеймса и Лили, то пусть так, — примирительно сказал директор и обратился к Гарри:
— Мальчик мой, тебе пока следует вернуться к друзьям. И… не говори пока никому о Сириусе, — попросил Дамблдор.
— Хорошо директор, — улыбнулся Поттер и, встав, подошёл к крёстному, — Ну что, Бродяга, пойдём?
— Э…
