Rebecca - Квиддичная Трилогия - 2
Шеклболт четко выделил его фамилию. Драко плотно сжал губы. Похоже, он только что получил окончательную индульгенцию - за Астрономическую башню, за Круциатусы под руководством Кэрроу, за... за все. Никакого облегчения он не испытывал. Просто странную глухую тоску.
- Как сейчас мистер Поттер?
- Стабилен.
- Можно его увидеть?
- Не думаю, - он почти открыто наслаждался ситуацией. - Подождите часок, министр. Вы же сами понимаете, после таких повреждений...
Большие черные, навыкате, глаза посмотрели на него с острой проницательностью.
- Что ж. Разумеется, я подожду.
Внезапно на Драко навалилась усталость.
- Хорошо. Причард, проводите министра в ординаторскую.
- Да, сэр, - медиведьма, раздуваясь от гордости, подошла поближе.
Порадуйся напоследок. Завтра же тебя не будет в моем отделении, тупоумная горгулья.
- Прошу меня извинить, министр. Пациенты ждут.
- Конечно, целитель. Не смею задерживать.
Малфой вышел из отделения и аппарировал на первый этаж.
...Следующие два часа он провел, осматривая пострадавших в «травме». Хиггс неплохо справилась с работой, состояние всех пациентов уже приближалось к удовлетворительному. Проверив все назначения, Драко вернулся к себе и сразу же заглянул в «интенсивку». Палата была пуста, а Брэнстоун сообщила ему, что пациенты уже переведены: молодой аврор в обычную, а Поттер, разумеется, в VIP. Он зашел к мальчишке, проверил его состояние, равнодушно выслушал сбивчивые благодарности и направился в дальний конец коридора - туда, где в тишине и покое располагалась комфортабельная палата для особо важных пациентов.
Резная дубовая дверь была приоткрыта. Уже подходя к ней, Малфой услышал негромкие голоса: низкий баритон Шеклбота и все еще хрипловатый - сказывалось действие паров тритоновой крови - Поттера. В первую минуту он просто хотел зайти внутрь, но натура истинного слизеринца требовала иного, и, бесшумно подойдя к палате, Малфой остановился и прислушался.
- Мои распоряжения ничто для вас, Главный аврор?
- Я этого не говорил. Но я работал по этой группе полгода. Неужели... - Поттер тяжело закашлялся и послышалось звяканье стекла - видимо, министр наливал своему подчиненному воды. Драко уже протянул ладонь к дверной ручке, как вдруг... Голос Шеклболта изменился, налился странным мягким теплом.
- Ты не должен был так поступать… малыш, - последнее слово ухнуло в подкорку Малфоя как тяжелый камень на дно колодца. То, как оно было произнесено… это было не просто дружеское участие. В нем были воспоминания.
Малфой застыл у стены, как змея в траве. Злой демон школьных лет - тот самый, что заставлял когда-то внимательно ловить в коридорах Хога отголоски разговоров Золотого гриффиндорского трио - мешал ему отойти от дверей палаты.
- Кинг… - Драко вздрогнул, - я должен был поступить именно так. Это мое, черт возьми, мое личное дело! Уж кто-кто - а ты это понимаешь, как никто другой.
Пауза. В дрожащей тишине Малфой бесшумно отлепился от стены и заглянул в узкую пасть приоткрытой двери. Он до боли стиснул кулаки. Министр сидел у постели Гарри и сжимал в своих черных клешнях смуглую ладонь - ту самую, которая еще вчера вечером ласкала член Драко...
- Ты никогда не изменишься, верно, Гарри? - рокочущее «р-р-р» прокатилось по нервам Малфоя огненной волной бешенства.
- Никогда.
- Что ж, - в баритоне Кингсли Шеклболта отчетливо загудели низкие грозовые ноты, - в таком случае, мне придется использовать другие средства.
- Да ради Мерлина. Думаешь, меня это остановит?
- Главный аврор Поттер, - Теперь министр практически рычал, - вы официально отстранены от расследования. Эту работу завершат те, кому она предназначена.
- Да идите вы… господин министр.
Малфой не смог заставить себя слушать дальше. Он развернулся и быстрым шагом пошел по коридору в обратном направлении. Причард, болтавшая на посту с шеклботовской охраной, посмотрела на него странным взглядом. Ему было плевать - и на взгляд, и на халатное отношение медиведьмы к своим обязанностям. Драко влетел к себе в кабинет, наложил Коллопортус, рванул дверную ручку, проверяя устойчивость заклинания, и застыл. Перед глазами все плыло от неистовой, нерассуждающей ревности. Он бессмысленно глядел на собственную кисть, белым пятном выделявшуюся на золотисто-коричневом дереве. Вот, значит, кто это был... Излишне живое воображение вдруг, словно комок грязи, швырнуло ему в лицо яркую картинку - ту, которую он не видел и предпочел бы не видеть никогда: Гарри. Такой, каким он был девятнадцать лет назад. Стонущий. Распластанный под огромной гориллообразной тушей... И через секунду он все-таки врезал кулаком по двери, и кровь из разбитых костяшек расплылась по дубовой резьбе, как растекшаяся морилка.
- Ах ты, ссука... - он выговорил это вслух, сведенными от ненависти губами, с изумлением глядя на свой окровавленный кулак, - нет, ну какая же сука...
За окном медленно разгорался тусклый, розовато-серый лондонский рассвет, холодный весенний ветер беспомощно толкался в кирпичные стены госпиталя Святого Мунго, а ведущий целитель отделения колдотоксикологии мистер Драко Малфой сидел у себя в кабинете, курил - и вспоминал...
_________________________
* Филаксан - мужской папоротник, одним из симптомов отравления являются поражение печени и потеря сознания.
* * Relaxio - противосудорожное заклинание.
* * * Retractio - кардиостимулирующее заклинание, аналогичное дефибрилляции.
* * * * Velum - «завеса» - чары, заменяющие ширму.
Глава 9.
...Десять лет, прошедшие с рождения Скорпиуса, были, пожалуй, самыми спокойными в послевоенной жизни Малфоя. Когда сыну было чуть больше года, Драко узнал, что в госпитале Святого Мунго появилась вакансия колдотоксиколога. Таким шансом просто нельзя было пренебрегать: в магическом мире, мире долгожителей, подобное случалось редко - и он решил подать заявку. Когда сова с его резюме вылетела в окно, Малфой проводил ее скептическим взглядом: в глубине души он заранее был уверен в отказе, ибо бывшие Упивающиеся Смертью по-прежнему не котировались на рынке труда магической Британии. Нельзя сказать, чтобы Драко так уж горел желанием поступить на государственную службу, но здорово устал от монотонности частной клиники и к тому же прекрасно понимал, что в Мунго имел бы гораздо больше шансов на карьерный рост. Что удивительно, уже на следующий день он получил приглашение на собеседование, прошел его с блеском и через три дня стал штатным ординатором госпиталя. Астория со смехом сказала, что не иначе как Сметтвик, главный врач Мунго, устал от львов с барсуками, а воронов нынче недобор - вот и вспомнил о Змеином факультете. Первое время Драко был в шоке от обилия больных, разнообразия патологий и напряженности графика (в какой-то момент он даже пожалел об унылой предсказуемости прежнего места), но постепенно работа втянула его в себя, словно портключ. Ему было интересно - так же, как и в годы студенчества. Заведующий отделением, старик Броуди, благоволил к молодому перспективному целителю, а особых конфликтов с остальными коллегами не случалось: Малфой с самого начала поставил себя так, что ни у кого не возникало даже мысли пройтись по поводу его прошлого. Семь лет спустя, когда Броуди ушел на покой, он без проблем занял его место. Научная карьера тоже задалась: Драко без труда окончил докторантуру, его монографии «Особенности воздействия Веритасерума при нефропатологиях» и «Зельетерапия дорсалгий как последствий многократных анимагических превращений» получили множество положительных отзывов. Последняя, как рассказывал ему старик Слагхорн, внезапно воспылавший к бывшему ученику дружескими чувствами, даже вызвала интерес у Минервы Макгонагалл. Драко тогда только усмехнулся - что ж, будем надеяться, что Кошка не позабудет об этом, когда Скорпиусу придет пора поступать в Хог.
Астория не остыла к своей, как, морща нос, выражалась Нарцисса, «псарне» даже после рождения ребенка. Конечно, первые годы она уделяла питомнику намного меньше времени, чем раньше, но, отняв сына от груди и передав его, по старому обычаю, на попечение няньки-эльфийки, вновь вернулась к излюбленному занятию. Вообще, характер жены слегка изменился - она стала мягче, и даже ее отношения с отцом несколько улучшились: Тори снисходительно взирала на то, как Отто, раздуваясь от гордости, демонстрирует всем подряд колдографии своих внуков, призывая восхититься их потрясающими способностями вкупе с неземной красотой, и затаенно улыбалась. Несмотря на невеселые обстоятельства, сопутствовавшие зачатию Скорпиуса, мальчик рос здоровым ребенком и не доставлял родителям особых проблем. В три года Драко впервые посадил его на метлу, к чему в дальнейшем малыш проявлял огромный интерес; в пять лет Астория и Нарцисса начали обучать его тому, что полагалось знать чистокровному магу до поступления в Хогвартс; в шесть, после первого значимого магического выброса (Скорпиус терпеть не мог овсянку и однажды за завтраком одним махом трансфигурировал содержимое своей тарелки в пепел) сын получил свою первую детскую палочку... Время шло, шелестело золотом осенних листьев в парке, серебрилось первым снегом на гравии подъездной дорожки, благоухало летним ароматом цветов в любимом Нарциссином розарии. Иногда, сидя в кругу семьи в столовой Малфой-мэнора, Драко с короткой ледяной дрожью вспоминал безвольное тело, медленно вращающееся над белоснежной скатертью, липкий шорох змеиной чешуи, резкий, хриплый голос Роула... и тогда он думал, что его жизнь складывается намного удачнее, чем можно было предположить в семнадцать лет.
