GrayOwl - Замок Эйвери
- Да хрен с ней, этой Авадой. А Блейза, значицца, если я его зааважу, вскрывать ты не будешь, так сказать, из уважения к памяти покойного и в знак, - Рем сглотнул, - вашей неземной любви.
- Во первых, если ты пошлёшь Аваду в мистера Забини, тебе не отвертеться от Азкабана, а там - всё ещё живые Пожиратели Смерти, то-то они будут рады, узнав по перестукиваниям… кто сейчас рядом с ними, и этим соседством ты вряд ли добьёшься у них признаний в любви во время прогулок по тюремному дворику, ну, а, во-вторых, мне уже незачем будет вскрывать изуродованное тобой…
- Да хватит уже, я и наложил-то только пять проклятий, ничего не зная об их действии!
- Вот именно, что ты не знал, но применял же на связанной жертве!
- Ещё бы мне его не связать - запустил же он мне промеж зенок…
- Куда?
- Да между глаз! Какую-то, явно не из Белой Магии, пространную формулу на латыни, вот я и озверел окончательно…
- Я спрошу у Блейза эту самую формулу, а пока…
- Пока я хочу тебя, Север!
- Но ты же не серьёзно - ты ведь некоторое время назад уже получил моё тело в распоряжение, не встретив сопротивления, теперь же ты хочешь изнасиловать меня вновь?
Вместо ответа, Рем скинул с меня плед:
- Вставай на четвереньки.
- Нет, не надо, Ремус, ты тронулся рассудком на почве ревности!
- А хоть бы и так, вставай, кобель, - он подхватил меня под живот, на котором я лежал, и поставил на четвереньки:
- Вот и умничка, что не сопротивляешься супругу, - говорит Рем почти нежно, почти…
Резкая боль взбодрила меня, и я пытаюсь соскользнуть с Рема, но он удерживет меня стальной хваткой за бёдра, приговаривая:
- Как же ты жалок, гордый граф Снейп! Если бы ты только мог увидеть себя со стороны, - он начинает сразу резко двигаться мне, причиняя неимоверную боль:
- Я не прощу тебе этого насилия, Ремус, -звучит в голове.
А что я могу, кроме, как вскрыть вены - это единственный допустимый, кроме отравления, способ самоубийства, допускаемый графам Снейп, в мозгу вихрем проносится эта умиротворяющая мысь, но, о, боги, как же больно, главное - не издать ни звука, и я прокусываю губу насквозь, чтобы вступила в действие отвлекающая боль.
Кровь капает, капля за каплей, и с этими каплям утихает моя боль в промежности, я отрешаюсь от неё, ставя блок, ну вот, а теперь попробуй, Рем, добейся моего унижения, раз уж Альбус за столько лет не сумел достичь этого, и я остался Человеком, пусть не сразу, но способным любить со всей силой, отпущенной мне природой, и ясным рассудком. Вот только Блейз сумел завладеть даже рассудком, мой Блейз. А я-то считал, что мы с Поттером - идеальная пара, и потому так бесился, когда он постепенно начал перекочёвывать в мир Немёртвых - Междумирье, покидая меня…
А что мне делать с, - больно, надо поставить второй уровень защиты, но Ремус не даёт мне сконцентрироваться, грубо и жёстко имея меня, надо, надо, вот, получилось, - и всё-таки, когда же он кончит? Так что мне делать с супругом-насильником, которому Блейз что-то, несомненно, успел сделать?! Вот закончится этот пир на крови, да, вот уже и кровь потекла по ногам, ну и силён же зверь в…
… Да он попросту выпустил зверя! А я помню, как просил его по чуть-чуть выпускать волчью сущность для нашего, тогда ещё, обоюдного удовольствия, вот оно что - Ремус выпустил не знающего пощады хищника на волю. От того-то так и больно, что совокупляешься не с человеком, а со зверем, нелюдем - впервые так называю Ремуса сам.
Вот он, слава всем милосердным богам, кончает с рычанем, вцепившись зубами в мои, давно немытые, свалявшиеся и вновь неопрятные, как когда-то, волосы, и даже, судя по отголоскам острой боли, выдергивает прядь.
Пускай его - вволю натешился, и ладно.
Я неразумно отпускаю блок, считая, что, раз всё позади, значит, можно и не напрягать разум, но тут же, от страшной боли ставлю блок уже высшего, третьего уровня.
Это какую же боль испытывал в лазарете, без единого стона, Блейз! Кто научил его терпеть подобное, а-а, этот ублюдок Горт, да не будет ему славного Посмертия… Хоть бы его тело гарпии растерзали! Так ведь, нет же, небось старики Эйвери препроводили его тело с почётом до самой границы антиаппарационной зоны, да вызвали кого-нибудь из семейства или слуг, чтобы аппарировать с «драгоценной ношей» в имение, где его и похоронили со всеми почестями. Тьфу, мерзость какая!
- Что-то ты, Север, бодрячком выглядишь, не орёшь, как этот твой любовничек, правда, я того раз пять поимел, но он только кричал и пинался, это сколько ж сил у него… было.
Что, мало тебе показалось, дык я ж могу ещё, только скажи что-нибудь, что молчишь, когда с тобой супруг разговаривает?!
- Хочешь ещё, мразь?! - он бьёт меня по лицу так сильно, что в голове звенит.
- Хочешь, падаль, подстилка?! - орёт он, замахиваясь для следующего удара, но я вовремя закрываю голову руками и втягиваю её в плечи, крича:
- Остановись, Рем, где же ты, мой добрый, деликатный, нежный Рем?!
- Умер твой Рем - человек, остался лишь грубый вервольф, насилующий… супруга.
Я слышу, как открывается входная дверь, и все наши дамы, с палочками наизготовку, направляют их на Ремуса.
- А ну стоять, Expelliarmus! - раздаётся откуда-то сзади, и из толпы разгневанных женщин по-кошачьи грациозно и бесшумно выступает МакГонанагал:
- Что… опять здесь происходит? - я быстро заворачиваюсь в плед, понимая, что все профессора уже видели меня нагим, стоящим на четвереньках - в самой вызывающей позе.
- Вот только, - думаю, видели ли они характерные подтёки крови, смешанной со спермой? Молчу, но, вдруг, повинуясь неизвестно откуда взявшемся блогородному порыву, говорю:
- Госпожа Директриса, мы с Ремом… немного заигрались в жестокие игры. Такое бывает у сложившихся супружеских пар - толика более жёсткого секса.
- А знаете ли Вы, Северус… каких усилий мне да и всем госпожам профессорам, стоило переправить вновь искалеченного, никого не узнающего, профессора Забини в клинику имени Святого Мунго через специально для этого созданный портал?! Что жы Вы, сломались и совсем потеряли честь, Северус, что любыми способами выгораживаете Вашего супруга - изверга, к тому же, уже дважды, жестоко… обошедшегося с Вами?
И не отпирайтесь, Северус - в лазарете всех вас троих видела мадам Пофри, вот только она побоялась вмешаться потому, что мистер Люпин насиловал сначала мистера Забини, снова, вплоть до того, что наш милый Блейз, наш умничка, - голос её дрогнул, но она сдерживается - поистине «железная леди», - лишился чувств прямо во время изнасилования, а потом мистер Люпин принялся за Вас, только Вы, кажется, сумели абстрагироваться от боли…
- Простите, госпожа Директриса, что перебиваю Вас - я только хочу прояснить ситуацию - когда мой супруг… овладел мной в Больничном крыле, я был уже глубоко без сознания, в иной, очень далёкой реальности, и потому ощутил боль только дважды, а вот сейчас мне, чтобы не кричать и не унижаться перед озверевшим от нечеловеческой жестокости и похоти супругом, пришлось ставить ментальные щиты такого же уровня, как в присутствии Волдеморта…
В конце концов, мне надоедает этот бесполезный разговор, я укрываюсь поплотнее потому, что меня знобит, и отворачиваюсь к стене. Бедный Блейз!У меня вся промежность горит огнём, а на ногах образовались заскорузлые, стягивающие кожу, подтёки. Больше всего мне хочется в душ, а затем в подземелья - в лабораторию, чтобы подлечить себя.
- Мне необходимо в душ, леди, спасибо за вмешательство, вот только жаль, что желанная помощь подоспела слишком поздно, - откровенно заявляю я, а что, ведь это правда, - займитесь пока укрощением зверя.
- Да застегни шоссы, дурень, - говорю Ремусу, - здесь же дамы.
Леди, простите меня за бестактность - я не заметил, что у Ремуса… расстёгнуты шоссы.
- Мы ни в коем случае не виним Вас, дорогой Северус, это - не бестактность, это - боль, которую Вы сейчас, уверена, чувствуете, - поспешно, чтобы загладить возникший конфуз, говорит леди Элиза Синистра, любящая меня, несмотря на большую разницу в возрасте и мои предпочтения, как мужчину, поэта и певца, интересующегося наукой всей её жизни - Астрономией.
- Что ж, Элиза, ты заслужила танец со мой на Хэллоуинском балу. И наш танец будет первым.
Ремус словно цепенеет при виде нескольких палочек, обращённых на него, и не шевелится.
- Прекрасные дамы, я быстро сполоснусь и оденусь, прошу вас - подождите меня в гостиной.
Я встаю, завёрнутый в плед, и прохожу в спальню мимо леди Спраут.
- О, Северус, у Вас губа прокушена, Ваше лицо в крови.
- Спасибо, что подсказали, леди Помона, а то я как-то позабыл об этом пустяке за нашими умными разговорами, - поворачиваясь к Минни, зло говорю я.
Она молчит, умолкает и Помона.
… Я забираюсь под тёплые струи, тщательно обмываю ноги, кричу:
- Линки!
Глава 9.
- Линки счастлив приветствовать доброго Хозяина! Второй Хозяин бьёт Линки, хотя Линки делает всё, как обычно, Линки обидно… - эльф уже хлюпает носом, когда я говорю:
