Фанфикс.ру jharad17 - Walk the Shadows
К тому же, до последней минуты ему не нравилось думать о себе, как о жалком увальне, сидящем на метле. Но Поттер действительно был довольно талантливым. И это при всем том, что жизнь приберегла для него. Но он не позволит сопляку скрыться с его глаз. Последнее, что ему сейчас было нужно, это чтобы Поттер внезапно решил вдребезги разбиться о землю, посчитав это самым простым способом избавиться ото всех трудностей. Он не думал, что мальчик был самоубийцей, но нельзя было не учитывать этой возможности. Так что он продолжал следить, как Поттер, словно сумасшедший, закладывает петли и виражи.
Когда Поттер внезапно направил мету почти вертикально вверх и ускорился, сердце Снейпа бешено забилось. Он направил в след свою более старую и менее мощную метлу. Он знал, что это было бессмысленно, но он не мог не попытаться.
Гарри склонился над своей метлой, почти лежа на ней, и Северус практически не видел его в отблесках солнца. Черт!
Он поднимался все выше и выше, и воздух постепенно становился холоднее. Внезапно Северус понял, что почти не чувствует рук и лица. Яркое солнце заставило его глаза слезиться и болеть, а лед покрыл щеки. Но он все еще продолжал лететь, не замедляясь, хотя уже давно не видел мальчика. Вверх, вверх и вверх… пока дыхание не сменилось болью в горле и легких, а зрение не затуманилось, сменившись чернотой.
— Гарри, — позвал он, зная, что не было никакой надежды, что мальчик услышит его.
Последнее, о чем он подумал, было: Ха, никогда бы не подумал, что это будет несчастный случай с метлой…
TBC . . .
(1) Ashwinder (Ашвиндер, пеплозмей — от ash — зола, пепел; winder — вьющееся растение, вьюн) — прочитать о нем можно здесь: http://altengland.ucoz.ru/publ/22-1-0-136
(2) Lovage — любисток — http://ru.wikipedia.org/wiki/Любисток
Глава 17.
Последнее, о чем он подумал, было: Ха, никогда бы не подумал, что это будет несчастный случай с метлой…
Гарри давно закрыл глаза, подставив лицо восхитительным солнечным лучам, словно они были единственным светом в мире и ему наконец-то позволили их почувствовать. Как и тогда в Топшэме, он смог ощутить магическую энергию, следующую за ним и принадлежащую, несомненно, Снейпу. На мгновение его охватило удивление, что профессор все еще пытался лететь за ним.
Чем выше он поднимался, тем холоднее становился воздух, и он начала осознавать, что по настоящему никогда не достигнет солнца, не важно как быстро и как высоко он взлетит. Ничто не сможет помочь ему избавится от груза, тянущего его к земле. Да, Сириуса больше нет. Как и родителей и Седрика. А то немногое, что оставалось от его невинности, было отнято у него Волдемортом и Малфоем. Но, несмотря ни на что, он все еще был жив. И хотя он отчаянно желал почувствовать любовь, подобную любви Сириуса и его родителей, он знал, что ее просто не существовало, для него. Его предназначением было убить Волдеморта, чтобы другие люди могли быть счастливы и любимы.
Чтобы другие люди могли быть в безопасности.
Например, Снейп, спасавший его раз за разом.
В следующую секунду он осознал, что пульсация магии Снейпа, которую он до этого ощущал, пропала, словно туман, развеянный сильным ветром. Сердце Гарри пропустило удар, и он сразу же круто повернул налево, направив метлу вниз так резко, что его почти снесло с нее. Он разогнался до такой скорости, которую редко, если когда-либо вообще, достигал, пытаясь снова отыскать магию Снейпа.
Он мчался вниз сквозь облака, леденея от окружающей его влаги, но это чувство меркло перед осознанием того, что он мог быть повинен в смерти профессора. Вода застлала очки, и он протер их тыльной стороной руки, продолжая вглядываться в землю под собой. Но не мог ничего разглядеть.
Он абсолютно ничего не чувствовал.
Он был слеп в поместье, когда ощутил пульсации магии других, Малфоя и Волдеморта, например. Возможно, он не мог чувствовать, пока мог видеть… Гарри зажмурился и попытался снова. Есть! На краю сознания, довольно далеко от него, было свободно падающее тело профессора. Продолжая держать глаза закрытыми, он слегка повернул и направил метлу в нужном направлении, нацелившись в ту точку, которой достигнет Снейп к тому времени, как Гарри приблизится.
Руки профессора распростерлись в воздухе, словно он подражал птице, хотя и падал он камнем. Гарри стрелой мчался под ним. Протянув руки, чтобы поймать тело, он все еще не был готов к тому, с каким ударом этот мертвый груз свалился на него. Его метлу дергало из стороны в сторону, почти сбрасывая их обоих. Сжав колени, он вцепился в профессора, пока они спускались.
Лицо Снейпа было абсолютно белым, за исключением посиневших губ, и Гарри не был уверен: жив он или мертв. Покинув стадион, он на полной скорости полетел к замку. Когда он достиг дверей, он стянул Снейпа с метлы, покачнувшись под весом внезапно навалившегося тела. И хотя в действительности Гарри никогда не был слабаком, это лето слишком сильно ударило по нему, и он еле-еле смог удержать Снейпа. Как он собирается подняться в лазарет, путь до которого пролегает через несколько этажей и лестниц?
Если бы только у него была палочка!
Но если бы желания были лошадями, то бедняки оседлали бы их, как любила говорить тетя Петуния. Так что он делал, что мог, и потащил профессора ко входу в холл и началу лестницы. Ноги профессора волочились по полу, пока Гарри тащил его наверх, обхватив Снейпа поперек груди и сцепив руки в замок. Каждый шаг отдавался болью в гаррином плече, которое он потянул еще в воздухе, ловя профессора, но Гарри игнорировал боль, продолжая идти.
Шаг, тяжелый рывок, чтобы подтянуть профессора, еще шаг и еще рывок. Они медленно продвигались, но когда Гарри преодолел почти половину первого лестничного, его нога соскользнула во время очередного трудного шага, и он упал на попу. Они скатились на несколько ступеней, словно на санях.
Гарри почти заплакал от отчаянья. Он даже не мог сказать, дышит Снейп или нет, а лицо профессора по-прежнему оставалось очень бледным. Он умрет — если уже не сделал этого — и это все будет виной Гарри! Он был таким глупым! Абсолютно не замечающим ничего в округе. Эгоистичным.
Гнев и стыд боролись внутри него, когда он пытался снова подняться. Его ноги дрожали, а грудь тяжело вздымалась при каждом вздохе. Он не позволит Снейпу умереть! Не позволит! Тихо зарычав, он стиснул зубы и еще раз потянул изо всех сил. Профессор взмыл в воздух и замер, словно поднятый с помощью Левиосы. Гарри изумлено уставился на него, а затем схватил за мантию и побежал, таща его, теперь уже поднятого в воздух, в лазарет.
Возле дверей Больничного крыла он столкнулся с выходящим оттуда профессором Люпином, уставившимся на Снейпа, словно на привидение.
— Что за?..
— Ремус! Помоги мне затащить его внутрь, — взмолился он.
Но Ремус не смотрел на него и ничего не говорил, а просто обернулся назад и позвал:
— Поппи! Скорее сюда! — и Гарри вспомнил о чарах, наложенных на него Снейпом, когда они только вышли на улицу.
Мадам Помфри вроде бы знала о нем, значит, она должна быть способна видеть и слышать его.
— Мадам Помфри! — крикнул он. — Профессору Снейпу плохо!
Медсестра выбежала из своего кабинета и устремилась к ним.
— Позвольте мне, Мистер Поттер, — сказал она и с помощью палочки перенесла Снейпа на одну из множества пустых кроватей, опустив его на нее. Ее палочка уже делала пассы на телом Снейпа, и она не подняла взгляда на Гарри, когда произнесла.
— Что случилось?
— Он упал. Мы летали, и я не понял, что он последовал за мной, мы взлетели слишком высоко, и он упал. Простите! Он мертв? С ним все будет в порядке?
В то же время Ремус сказал:
- Я не знаю. Постой, что ты сказала? Гарри здесь?
— Не сейчас, Ремус, — сказала Мадам Помфри. — Профессор все еще жив. Идите, оба. Я позабочусь о нем, — после чего она установила ширму вокруг кровати Снейпа, и Гарри больше ничего не мог увидеть.
Шатаясь, он дошел до стены и облокотился на нее. Снейп все еще жив. Он не убил его. Мадам Помфри поможет ему, она должна. Его сердце трепыхалось в груди, словно маленькая колибри, и он знал, что если сейчас же не сядет, то попросту упадет от нахлынувшего облегчения. Он медленно сполз по стене, расположив голову между коленей и ожидая, пока тошнота пройдет.
Стоя перед ним, Ремус продолжал оглядываться по сторонам с ошеломленным выражением лица.
— Гарри? На тебе твоя мантия? Я не могу тебя видеть.
Гарри не имел понятия, как долго продержаться чары и как он мог дать Ремусу знать, что он здесь. К тому же, он все еще был в состояние аффекта. Так что он просто сел и стал ждать. Спустя несколько минут, Ремус тоже сел, но на стул, призванный с другого конца комнаты.
— Я не знаю, тут ли ты еще, Гарри, — сказал Ремус тихо. — Но если ты здесь и боишься, что я увижу тебя, я бы хотел, чтобы ты этого не делал. Я так рад, что с тобой все в порядке. Что ты в безопасности. Я пытаюсь увидеться с тобой уже несколько дней, — тут он резко засмеялся, почти причинив боль ушам Гарри, — но Дамблдор отказался говорить мне, где ты.
