Fanfics.me Magenta - Шпеер
Взгляд темных глаз стал тяжелым и почти непроницаемым.
— Думай, как знаешь.
— Постой, Шатц, — в отчаянии сказал Гарри, пугаясь мрачного выражения его лица. — А как же твое письмо, то, что Шпеер мне прислал?.. Оно такое хорошее, доброе, о том, что месть разрушает человека, никого не возвращает к жизни... Это ведь ты писал, не отрицай, ты?..
— Я. Но речь шла о тебе, — медленно сказал Северус. — Я знаю, КАК НАДО поступать, но это не значит, что сам так делаю. То же самое, как знаю, курить не на пользу, но даже если курю сам, не надейся, что предложу тебе затяжку, Liebling. Более того, задушу, если еще раз тронешь мои сигареты! Я видел, как ты утащил одну.
«А притворился спящим, как колода», — мельком подумал уличенный в воровстве Г. Дж.
— Ненависть уничтожала меня много лет, пожирала заживо, как точит ржавчина металл, — глухим голосом сказал Северус, неотрывно глядя ему в глаза.
— Почему то же самое должно случиться с тобой? Nein! — вдруг рявкнул он.
Гарри едва не подпрыгнул.
— Если скажу, что дышу твоей чистотой, не имея на это права, ты поймешь? — хрипло прошептал Северус.
Его ладонь до боли стиснула запястье Гарри.
— Пью твою невинность и честность, я, грязный монстр, лжец и обманщик? — он негромко рассмеялся, горько и зло.
— Ты единственный, кто заставил меня обернуться назад и трезво посмотреть на прошлое, всё, что делал прежде! Не будь тебя, Liebling, я бы и не увидел глубины помойной ямы, в которой жил. Нет, ты не поймешь. Не хочу больше. Просто не смогу. Ты... мой свет. Свет. Mein Licht in der Dunkelheit. ³
Он лег лицом Гарри на грудь и замолчал.
Г. Дж. тихо погладил его волосы.
— Я понимаю... — взволнованно прошептал он. — Но...Ты не монстр, Шатц! Не думай, что я чем-то лучше, какой там свет, не смеши. Когда узнал, что Стэн сделал... Ненавижу его до сих пор. Больного, здорового... Ненавижу! Умрет — не заплачу. Наверное, пока не столкнешься с чем-то подобным, не поймешь.
Северус стиснул его в судорожном объятьи.
— Мой ты смешной. «Умрет — не заплачу» — не ненависть. И слава богу. А вот «Буду плакать, если не умрет» — это уже другой подход.
— Ты стрелял в Розье, — полуутвердительно сказал Гарри.
— Не в себе был, — буркнул Северус.
Он по-прежнему лежал, уткнувшись носом в грудь Г. Дж., не желая поднять взгляд.
— Я не сторонник кровавых расправ. Хотя... возможно, это мой единственный честный поступок. Подлец был в жилете. Не думаю, что не попал бы в его гнилую голову, но... На второй выстрел уже не сподвигся. Видно, я таки страшно, страшно добрый, — иронично прибавил он.
— Я бы тоже пристрелил Стэна, — простодушно сказал Гарри, пытаясь утешить мрачного Зверя. — Просто нечем было. Да и не умею. Думал хотя бы зубы по палате разбросать.
— Дурачок, — фыркнул Северус. Он обнял его за плечи, притягивая поближе, скользя по лицу потеплевшим взглядом.
Г. Дж. ощутил, что неотвратимо тает в его руках.
— Подожди, Шатц, — пробормотал он, чувствуя, что еще немного, и раскиснет, так и не удовлетворив гложущее любопытство. — Ладно, Розье ты по-своему убрал... Но этот, как там его звали... Мальсибер, полицейский, которого на Сириуса повесили... Кто его грохнул, если не ты?
Северус присосался губами к его шее и ответил не сразу.
— Повторяю, не я. Меня опередили, — его шепот приятно защекотал кожу. — Вернее, хотели, как лучше... Драка у паба произошла девятого января. Блэка и Петтигрю забрали в Скотланд-Ярд, Мальсибера — в морг. Вечерком я получил поздравительную открытку и вырезку из свежей газеты, сообщающей о храброй смерти офицера полиции. Одним словом, поздравили с днем рождения. Черт знает что. На Мальсибера у меня были совершенно другие планы. Единственный, кто не узнал, за что наказан.
— Ничего себе подарочек, — Гарри оттолкнул от себя начавшего заводиться Зверя. — Хороши у тебя друзья, Шатц! Это случайно не Лю... Ой!
Северус впился зубами в его плечо.
— Осточертели допросы, Гайяпотя.
Гарри уперся руками ему в грудь.
— Ну уж нет, Севяся! Скажи честно, часто вы с Люциусом друг другу интересные подарки делаете? Он киллеров на дни рожденья присылает, ты странички из тетрадок Риддла выдергиваешь. Я смотрел дневник, ни слова про Малфоя! А ведь он тоже был членом «Национа...»
Ворвавшийся в рот жаркий язык пресек на корню обличительные потуги Г. Дж. Цицерона. Гарри завозился под придавившим его крупным телом.
— Ты нарочно отвлекаешь меня! — возмутился он, вырываясь и ерзая. — Обещал про Беллу рассказать, и что?..
— Я расскажу, — пробормотал Северус, жадно целуя его в губы. — Это ты отвлекаешь, Liebster. Кто виноват, что ты такой вкусный... желанный... Ich will dich... Я всьё время тебя хочу, — жалобно сказал он.
На ложь похоже не было — вдавив в бедра Г. Дж. горячий твердый член, Зверь выгнулся, на его лбу проступила испарина, дыхание сбилось. В глаза смотреть не стоило — проклятые черные глаза нагло грезили сексом.
— Не мучай меня, meine Liebe, — прошептал Северус.
— Тебя приятно мучить, Шатци-шатц, — признался ему на ухо Г. Дж.
Он просунул руку между их прижатыми друг к другу бедрами, медленно ощупал попавшиеся на пути богатства, и пробрался пальцем между ягодиц Зверя. Тот беззвучно глотнул воздух ртом и сжал мышцами его руку. К туманному выражению глаз прибавилось просящее.
Сам Г. Дж. уже познал пытку запретными легкими прикосновениями, жгучее, мутящее мозг желание ощутить внутри хотя бы палец. Пальца быстро становилось мало, гложущее желание разгоралось до безумной потребности почувствовать внутри большое, настойчивое, сладостно распирающее, от чего невозможно и не хочется избавиться.
«Ну я тебе устрою допрос, Шатц! Твоими же методами!» — Гарри улыбнулся своим мыслям.
Глядя в черные глаза, в которых застыло просительное ожидание, следователь Поттер провокационно облизал пальцы и повторил маневр, осторожно забираясь в пышущую жаром глубину раскрывающихся мышц.
Зверь стоически молчал, закусив губу и только раздувая дрожащие ноздри.
— У тебя что-нибудь было с Беллой? — Гарри пошевелил пальцами, нежно поглаживая горячие гладкие стенки канала.
— Н-нет, — выдохнул Северус. Его бедра двинулись навстречу пальцам, на мышцах опирающихся на постель рук заметно вздулись вены.
— А с Люциусом? — Гарри коварно покачал пальцами, зная, какие ощущения это дарит.
— Ne-ein, — простонал Зверь. — Ich bitte dich!..
Его член горячо и влажно елозил по животу Г. Дж.
«Боже, дай мне сил!» — пронеслось в пылающей голове следователя.
— Почему ты не сказал Фаджу, что Белла сдала Альбуса?
— Нье хотел, — пробормотал Северус, глядя на него бездумными глазами. — Я и без того... перед ней виноват.
Гарри перестал двигать пальцами.
— Виноват? Что ты сделал?
Северус подался бедрами вперед, всем телом моля о продолжении.
— Мне был... нужен дневник, — неровно дыша, сказал он. — Белла... Она любила Тома. А я... Я подлец, Liebster. Это я приложил руку к тому... чтобы они расстались. Я не верил, что возможно любить это чудовище. Но, оказывается, можно любить и чу... О-о, Liebling, ведь ты меня... Sag mir dass du mich liebst!.. Том ей изменял, а я... просто открыл ей глаза... Не сам, нет. Помог, чтобы она случайно узнала. Белла... во многом похожа на меня, ревнивая и...
Гарри смотрел на его губы мутным взглядом. Мысль, что надо выяснить что-то важное, таяла и растворялась, сменяясь желанием убрать к черту пальцы.
— И мстительная? — больше не в силах истязать их обоих, он сжал свой член, залитый соком предвкушения, и пристроился просящим грешником к вратам рая.
Северуса затрясло от возбуждения.
Полуживой от нестерпимого желания, Гарри все же не отказал себе в удовольствии порисовать влажные узоры на райских воротах, не спеша таранить святые места.
— А-а!.. Los! — взвыл Северус. Сжатая в кулак рука Г. Дж. не позволяла ему нахально усесться на предмет своего вожделения.
— Дорасскажи про Беллу, Шатц, — Гарри дрожал, плохо понимая, какого черта он всё это спрашивает, думая больше о том, что, стоит убрать руку, инициатива будет злодейски перехвачена.
— Я сыграл на ее обиде. Навел на мысль украсть дневник, — прошептал Северус, тщетно пытаясь добиться своего. — Как говорится, вложил в голову. Она до сих пор не поняла, что это была моя, а не ее идея. Мы отдали дневник Альбусу, но Белла... Женщины непостижимые создания, Liebling. Она пожалела о том, что сделала, пыталась вернуть дневник и чувства этого... этого... — он придушенно заурчал, не получив от Г. Дж. желаемого. — Ты читал ее романы? Один и тот же герой, Том, везде чертов Том!.. Все эти годы Белла продолжала его любить. Ее сотрудничество с Конторой — из той же серии женского безумия. Чтобы быть полезной Сам-Знаешь-Ко... О-о!.. Liebling, я не... нье могу!..
Гарри перестал понимать, что тот говорит: голос Северуса превратился в хриплое чувственное рычание, прикосновения ладоней, казалось, обжигали каждый нерв; об ощущениях окаменевшего «грешника у врат рая» стоило написать отдельную поэму — следователь Поттер пал жертвой собственной активности.
