Редкая Прелесть - Бунгало Сатаны или Наследие Ангелов
Закат четко, графически, очертил силуэт Гарри, придавая ему завершенность безупречной статуи, бросая кроваво-красные отблески на лицо. Драко вздрогнул - ему показалось, что Гарри в крови. Силясь прогнать стойкое ощущение близкого несчастья, Драко нежно коснулся лица Гарри, словно хотел стереть эти красные отблески умирающего солнца, но стало еще страшнее: его руки тоже окрасились в ужасный цвет крови. Крови Гарри Поттера на его руках. Драко покачнулся и стал падать, не в силах удержаться на ногах. Его пальцы внезапно стали слишком слабы и он не смог ухватиться за Гарри - пальцы просто не сжались, рассеянно скользнув по ткани рубашки. Уже падая он ощутил, как его подхватили чьи-то сильные руки. Почувствовав себя счастливым, Драко Малфой соскользнул в небытие…
Глава 22.
Гарри с ужасом смотрел на упавшего в обморок Драко. Он едва успел подхватить его у самой земли. Прижимая к себе его легкое тело, он с тревогой вслушивался в неровное, захлебывающееся дыхание Драко. Не в силах этого выносить, Гарри сел на землю и, прижав к себе Драко, начал его покачивать как маленького, пытаясь успокоить. Он знал, что с Драко не случилось ничего плохого: его взметнувшаяся сила просканировала Драко и успокоила Хозяина - все будет хорошо - это просто глубокий обморок. Он держал его на руках, с восторгом чувствуя его тяжесть. Слушал выравнивающееся дыхание и обмирал от мысли, что мог бы потерять его. Подумав об этом, Гарри порывисто обнял Драко, еще сильнее прижимая к себе, почти замерев, стараясь прочувствовать стук его сердца. Тихий стон был ему наградой - Драко постепенно приходил в себя. Гарри всматривался в медленно розовеющее лицо, на подрагивающие ресницы и удивлялся тому, что именно он удостоен этой чести - держать Совершенство в своих объятиях.
- Что это было? Почему мы сидим? - Драко слабым голосом, еще не вполне придя в себя после обморока, спросил у Гарри. Он был немного испуган, тем, что оказался в непривычном положении. Вроде бы стоял, смотрел на Гарри и вдруг… уже лежит и Поттер держит его объятиях. Эта внезапная смена обстановки испугала Драко, как и всякого человека, хоть раз падавшего в обморок.
- Все хорошо, не бойся. Просто ты потерял сознание. Наверное это от сильного стресса… - Гарри от волнения начал говорить маггловскими терминами.
- Я уже не боюсь - ведь рядом ты, - просто ответил Драко, поудобнее устраиваясь в объятиях Поттера. От этих слов у Гарри перехватило дыхание: он понял насколько глубоко доверие Драко к нему. Они продолжали молча смотреть друг на друга…
Вскоре совсем стемнело и стало заметно свежо. Но ребятам так не хотелось покидать это место, что Гарри впервые воспользовался своей благоприобретенной силой, чтобы сделать свой быт комфортнее: из воздуха материализовался низенький топчан, с множеством подушек и широким, теплым покрывалом. Гарри бережно, словно великую ценность, поднял Малфоя, который совершенно этому не противился, а, напротив, доверчиво прижимался к уверенному, горячему телу. Он перенес Драко на топчан, удобно устроив на подушках, укрыл покрывалом и скользнул рядом. Драко моментально прильнул к нему, просясь под крылышко, словно отпусти он Гарри и мир вновь разлучит их. Гарри нежно обнял Малфоя и они оба смотрели вверх, на загорающиеся звезды. Было ощущение, что они находятся где-то в космосе, летят, сжимая друг друга, сквозь звезды, приветливо им подмигивающие. Свежий ароматный ветерок только усиливал эту иллюзию полета. Единственно верной реальностью была та, где двое сжимали друг друга в объятиях, летя сквозь пространство и время. Они забыли обо всем. Они помнили только тепло объятий и разливающуюся кругом, вполне осязаемую, нежность. Сила Гарри снова заполнила все вокруг, усиливая своим неземным светом, ощущение нереальности. Драко никогда не было так спокойно. Гарри никогда не был так счастлив. Он обнимал Драко, поглаживая его плечо, лаская, даря тепло, делясь нежностью. Драко тонкими пальчиками водил по широкой груди Гарри, иногда подползая под рубашку. То, что испытывали эти двое, держа друг друга в объятиях можно было назвать одним словом - Любовь.
Глава 23.
Стало совсем темно, звезды россыпью алмазов сверкали в небе. Вот взошла луна. Большая, круглая, светлая, но какая-то грустная. Ребятам было так хорошо, что они хотели поделиться своим счастьем с целым миром, тем более с вечно скорбной луной. Гарри протянул руку и, следуя невысказанному желанию обоих, запустил в луну своей радугой. Разноцветное, светящееся полотно взвилось было в небо, но вернувшись, опустилось пологом над низкой кроватью-топчаном, закрывая двоих от нескромных взглядов целого мира и луны…
Гарри подтянул Драко повыше, положив его голову себе на плечо и, слегка наклонившись, нежно поцеловал его. Легкое, как крылья бабочки, касание губ заставило сердце Драко биться быстрее. Он протянул руку и дотронулся до лица Гарри, погладил его скулу, невесомо пробежался по едва заметному знаменитому шраму на лбу, запустил пальцы в гриву непокорных черных волос и притянул Поттера к себе, усиливая, углубляя поцелуй, но оставляя его таким же трепетно-нежным. Они оба наслаждались этим поцелуем, пили его, неторопливо, со вкусом, с полной отдачей. Но казалось этого уже становилось мало. Вот рука Гарри, подрагивая, погладила мягкие, лунные волосы Драко. Вот он, уже не в силах сдерживаться, тянет невозможного блондина на себя, устраивая на своем теле. Крепко обнимая Малфоя, Гарри с восторгом чувствует подтверждение своей желанности: фаллос Драко упирается ему в бедро. Проведя по гибкой спине ладонями, Гарри скользнул под нежную шелковую рубашку. От прикосновения к своей коже горячих ладоней, тот прогнулся в пояснице и инстинктивно потерся о Гарри бедрами. От нахлынувших ощущений стало воздушно-хорошо! Весь центр наслаждения и сладострастия находился сейчас у бедра Гарри, воинственно упираясь в него, напрашиваясь на более откровенную ласку. Драко чувствовал сильнейшее возбуждение, но не торопил события, он хотел дать себе и Гарри время освоиться с этими новыми для них эмоциями.
Желая доставить удовольствие, Драко провел рукой по твердокаменному члену Гарри, погладил сквозь ткань брюк, надавил, легонько сжал ладонью, от чего у Поттера перехватило дыхание. Тот, не желая сдерживаться, низко и протяжно застонал. Драко замер от звука голоса Гарри, ему самому внезапно стало еще приятнее, будто ласка Поттеру вернулась сторицей, взорвав в нем тысячу маленьких солнц! Драко понял, что дарить радость Гарри будет для него наивысшим счастьем.
Лежа на Поттере, он приподнялся на руках и, уже не сдерживая себя, впился неистовым поцелуем в приоткрытые губы Гарри. Тот ответил не менее порывисто сжав Драко в объятиях, прижимая к себе с еще большей силой, желая почувствовать каждый изгиб легкого тела. Драко мягко отстранился и сел верхом на бедра Гарри. Поттер, забывая дышать, смотрел, как его личный ангел, не торопясь, расстегивает пуговку за пуговкой на его рубашке, которая была старинного кроя и пуговок на ней было очень много… Стараясь не касаться пальцами обнажающейся кожи, Драко расстегнул последнюю пуговку и взглянул в глаза Гарри. Поттер смотрел на него как на земное воплощение бога Любви: восхищенно-затуманенный взор поощрял на новые подвиги. Драко, не имея опыта в обращении с мужчиной, действовал интуитивно, примеряя на себя, что ему понравилось бы, а что нет. Он, не отрывая взгляда от глаз Гарри, потянулся к нему. Погладил лицо, нежно, кончиками пальцев, дотронулся до шеи, заставляя золотисто-смуглую кожу покрыться миллионом маленьких мурашек. Провел руками по груди, старательно и невесомо очерчивая изгиб и выпуклость каждой мышцы, проследил пальцами неведомый узор, приведший его к темным, маленьким соскам. Действуя обеими руками, зеркально дублируя движения ладоней, Драко нежно очертил окружности, пощекотал восставшие бутончики. Гарри вздрогнул и резко выдохнул, выгибаясь, приподнимая Драко на своих бедрах. Он потерял равновесие и упал на Поттера. Гарри схватил его в охапку и подмял под себя. С силой провел рукой по телу Драко, впитывая его, запоминая на ощупь, неистово мял мышцы, припадал губами к коже, как жаждущий - к источнику. Драко млел от этой грубоватой, но такой страстной ласки, выгибаясь и издавая стоны, когда Гарри дотрагивался до особо чувствительных местечек. Гарри руками и поцелуями возносил Драко молитву, его совершенству, его стонам, его глазам, его губам… Он боготворил каждую черточку, каждый изгиб, каждый выдох: «О! Да! О, Гарри…» Если бы это было песней, то это была бы самая прекрасная песня в мире.
Они не заметили, как оказались без одежды, стремясь припасть друг к другу, насытится, упиться допьяна близостью тел, близостью душ… Нетерпеливо освободившись от всего, что мешало им чувствовать друг друга, они с трепетом и упоением пили друга каждой клеточкой тела, наслаждаясь уже одним этим.
