Редкая Прелесть - Бунгало Сатаны или Наследие Ангелов
Она сладко спала, утомленная и счастливая, когда Драко осторожно встал с кровати. За оконном светало. Он бесшумно оделся, оглянулся на Эллен. Та была похожа на невинного ангела: длинные рыжие волосы разметались по подушке, лицо безмятежно и умиротворено, руки белыми стеблями обвивают подушку, с которой только что встал Драко. Он наклонился к ней и запечатлел легкий поцелуй на ее высоком, белом лбу, она смешно поморщилась, но не проснулась. Без косметики она выглядела совсем юной, почти ровесницей Драко. Он положил на тумбочку рядом с кроватью увесистый мешочек с галеонами. Этого количества хватит, чтобы завести свое дело. Тут же он оставил записку для Эллен. Еще раз взглянув на женщину, забравшую его девственность, стараясь запомнить ее именно такой: беззащитно-наивной, а не опытно-развращенной, Драко Малфой вышел из комнаты.
Проснувшись, Эллен непонимающе огляделась, силясь вспомнить, почему она тут, а не в своей спальне наверху. Ее взгляд упал на черный бархатный мешочек с вышитым вензелем и записку, лежащую рядом с ним. Пробежав ее глазами, Эллен разрыдалась. На меленьком листочке картона было всего несколько фраз, но как много они значили для нее! «Ты самая лучшая и замечательная девушка. Ты достойна всего самого хорошего в жизни. Не верь никому, говорящему обратное. Будь счастлива. Спасибо. Буду помнить тебя всегда. Драко.»
Для Драко любовь с женщиной всегда будет отдавать запахом приторно-сладких духов и продажной любви…
Глава 20,
Гарри провел Драко в сад. Обернувшись, посмотрел на него. Мысли Драко были очень далеко, его взгляд был отсутствующим. Гарри стоял и смотрел на него, не в силах сдвинуться с места или произнести хотя бы слово. Он смотрел, смотрел, смотрел… Вбирая по кусочкам этот образ. Длинные светлые волосы, развеваются на ветру, несдерживаемые ни чем. Ветер играл с ними, словно с любимой игрушкой: то взвивал их за спину, заставляя полоскаться, словно серебряные знамена; то наоборот, тихо дул в затылок и тогда волосы Драко белыми занавесями спадали на лицо, на миг прикрывая его глаза. Он поправлял их тонкой рукой, отбрасывая назад, мысленно все так же находясь где-то далеко. Не замечая ничего, Драко повернул голову заходящему солнцу, подставляя под ласковые лучи свое лицо. Высокий, одного роста с Гарри, стройный, словно березка, изящный, будто прозрачный, Драко восхищал. Гарри замер, не отрываясь смотря на это Чудо, которое соизволило полюбить такого лоботряса, как он. Гарри чувствовал, как рядом с Драко ему тоже хотелось стать лучше, стать достойным этого необыкновенного парня. Красота Драко не подавляла, напротив - звала стать лучше, стать чище. Гарри сам не заметил, как распрямил ссутулившиеся плечи, став еще крепче, по сравнению с блондином. Драко был хрупко-прекрасен, как фарфорово-хрустальный ангел. Гарри же, напоминал крепкого Ангела-Хранителя этого эфемерного существа. Они стояли рядом, один с отсутствующим выражением лица, делавшим его вдохновенно-прекрасным. И другой - высокий, крепко и уверенно стоящий на ногах, с обожанием смотрящий на воздушного ангела. Готовый в любой момент защитить его от всего на свете, подхватить на руки, отнести в самый безопасный уголок на Земле, стать для него опорой и защитой, чтобы это прекрасное существо больше никогда не знало боли и страданий.
Они стояли так близко, соприкасаясь рукавами, под порывами беспокойного ветра, раздувавшиеся рубашки становились похожи на крылья, готовые вот-вот раскрыться, чтобы улететь… Черный и белый ангелы были словно выходцами из другого мира, мира, где нет несправедливости жизни. Где нет боли. Мира, где маленький сирота, оставшийся без родителей не будет мучиться, словно в плену, у жестокосердных родственников. Мира, где люди не стремятся истребить друг друга за неправильную биографию, где цвет крови у всех одинаков. Там люди сразу чувствуют симпатию и не отвергают руки протянувшего ее с предложением дружбы. В этом мире никогда не было жестокости взрослых, там есть только детский смех, серебряными колокольчиками разливающийся над ромашковыми полями. Там папы и мамы играют со своими детьми во все их детские игры, искренне восхищаясь успехами своих чад, а не запирают их в огромном холодном доме, оставляя на попечение домовых эльфов. Эльфы, конечно хорошие, но могут ли они заменить одобрительного слова отца и ласковый, нежный взгляд матери? А еще никто не заставляет маленьких детей выдерживать холодное выражение лица, когда хочется бегать, кричать и смеяться, что есть силы! Там отец никогда не возьмет в руки розги, за шалость, нечаянным результатом которой стала разбитая драгоценная ваза. И маленький мальчик в этом мире не будет судорожно всхлипывать в темноте огромной и холодной спальни, закрывая себе рот руками, чтобы не услышал отец - иначе достанется еще больше. Не будет бессилия и беспомощности, затравленности и стойкого ощущения предательства, когда на тебя поднимает руку человек, восхищавший больше, чем кто бы то ни было. И мама в этом мире - не холодная ледяная статуя, красивая и совершенная, а добрая и нежная, которая по праздникам сама печет своим мужчинам печенье и вытирает с лица остатки какао краешком душистого передника… У мамы в этом мире добрые и ласковые руки, пахнущие молоком, ванилью и детством…
Тот мир, откуда пришли эти ангелы, слишком хорош, чтобы быть настоящим…
Глава 21.
Они так и стояли в лучах заходящего солнца. Прекрасные мятежные ангелы своего мира, мира, где им никогда не бывать, раз они родились в этом, но они были в силах изменить то немногое, что им досталось. У них была их любовь…
Гарри бережно взял руку Драко в свою и осторожно сжал прохладную тонкую ладонь. Тот, вздрогнув, очнулся от своих мыслей и перевел взгляд на человека, стоящего рядом, чьи глаза были полны такой нежности, от которой щемило сердце и перехватывало дыхание. Они стояли и просто молчали, глядя друг на друга. Им были не нужны слова. О любви не надо говорить, о любви надо уметь молчать… Их души говорили друг с другом. Они были рядом, настолько близки, что сливались воедино, не оставляя места словам и жестам. Было неимоверно хорошо: вот так стоять и сжимать горячую, словно огонь, руку Гарри, чувствовать, как этот огонь вытесняет стылые сумерки в душе безупречного аристократа, наполняя его своим теплом и светом. Драко буквально чувствовал, как отогревается у души Гарри. Его любовь обволакивала все существо Драко, заставляя верить, что все будет хорошо, что они все выдержат. Пускай им сейчас сложно, их будущее неопределенно и туманно, но благодаря этому Острову они нашли друг друга, они вместе, а это главное! Сердце Драко забилось отчаянно, словно пойманная птичка. Гарри давно поймал его сердце, его душу. Драко вспомнил, как жил недавно, как кто-то в теле Гарри измывался над ним, вынимая душу маленькими крючками, буквально разрывая ее на части…
Теперь он не верил, что это было. Это был страшный, нереальный сон. Сон, который, к счастью, кончился, оставив за собой чувство тревоги и страха, но этот страх полностью прошел, ведь Гарри снова был рядом. Стоял и нежно смотрел в глаза Драко, возрождая его, словно феникса. Под лучистым взглядом зеленых глаз Гарри, Драко Малфой рождался вновь. И в этом новом человеке не оставалось и следа от того заносчивого, невыносимого мерзавца, каким его сделали вечное неодобрение отца и равнодушное пренебрежение матери. Гарри стал его новой семьей. И Драко впервые чувствовал себя любимым не за что-то, а вопреки всему: всему, что раньше разъединяло их, ставя по разные стороны баррикад. Как же были мелки их ссоры и раздоры, по сравнению с ЭТИМ всепоглощающим чувством Любви. Драко был готов на коленях благодарить своего недавнего мучителя. Только благодаря ему Драко понял НАСКОЛЬКО любит Гарри. Это было так щемящее-правильно, что он на миг задохнулся, от переполнявших его эмоций. Если сейчас раскинуть руки, то непременно можно будет взлететь. Гарри похоже испытывал что-то подобное. Внезапно их обоих окутала радужная аура, исходившая от Гарри. Окутала, даря тепло и невыносимое ощущение счастья. Все было слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Драко вздрогнул от мысли, что когда-нибудь это Чудо может его покинуть. Нет, не уйти хлопнув дверью - это бы Драко пережил, ведь Гарри был бы где-то рядом, на этой планете, он бы дышал, ходил, говорил… Не это испугало Драко… Он представил себе возможность, что когда-нибудь черная непоправимость вырвет душу этого ангела из тела и тогда Драко навсегда останется одинок. Эта перспектива сжала его сердце ледяной рукой. Ему стало плохо. Он жадно вглядывался в лицо Гарри, стремясь навсегда запечатлеть любимые черты такими, какими он увидел их сегодня.
Закат четко, графически, очертил силуэт Гарри, придавая ему завершенность безупречной статуи, бросая кроваво-красные отблески на лицо. Драко вздрогнул - ему показалось, что Гарри в крови. Силясь прогнать стойкое ощущение близкого несчастья, Драко нежно коснулся лица Гарри, словно хотел стереть эти красные отблески умирающего солнца, но стало еще страшнее: его руки тоже окрасились в ужасный цвет крови. Крови Гарри Поттера на его руках. Драко покачнулся и стал падать, не в силах удержаться на ногах. Его пальцы внезапно стали слишком слабы и он не смог ухватиться за Гарри - пальцы просто не сжались, рассеянно скользнув по ткани рубашки. Уже падая он ощутил, как его подхватили чьи-то сильные руки. Почувствовав себя счастливым, Драко Малфой соскользнул в небытие…
