Жнец-кун - Всё, что было или есть, началось с мечты…
Вцепившись когтями в штукатурку, я поползла. Блин, как же сиё непривычно! Ни нормально, ни вверх ногами, а как-то через жопу!
Когда я подползла к двери комнаты Канаме, возникла проблема. Как постучаться. Поскольку я первый раз ползаю по стенам (позор мне!), то, если я оторву руку, чтобы постучаться, я грохнусь на пол.
Когда я уже думала, не постучать ли мне головой, Канаме сам открыл дверь.
— Заползай, — шепнул он.
Переползя… Перепол… Короче, переместившись на дверь, я чуть не грохнулась, но Канаме, прям как в дешёвых любовных романах, успел меня поймать.
— Канаме-сама, как же запах крови? — спросила я, пытаясь выпутаться из его стальной хватки.
— Ну двери у меня крепкие, окна закрыты, а ещё ванная есть, — ответил Канаме, закрывая дверь ногой.
— Вы-то хоть в живых меня оставьте, мне ещё пожить хочется…
— Ты слишком плохого обо мне мнения, — дверь ванной так же была закрыта ногой. Щёлкнул замок. Я сглотнула.
— К-канаме-сама…
— Раньше надо было думать, — кровожадно перебил Канаме, сверкнув глазами.
— Н-но…
Канаме молча опустил меня на пол, продолжая, однако, держать. Оголил мою шею… Левой рукой покрепче притиснул, а правой…
ЗАКРЫЛ МНЕ РОТ?!
На мой недоумённый и испуганный взгляд он ответил:
— А на всякий случай.
Гад!
БОЛЬНО!..
Канаме жадно пил мою кровь, стараясь не пролить ни капли. Дзясин-сама, я ведь ощущаю его клыки в своей шее! Его губы! Я слышу этот звук, это сопение, это хлюпанье, или как ещё его назвать… Этот звук высасываемой крови… Прав, сто раз прав был Себастьян — это очень противный звук… Ну для меня не сколько противный, сколько внушающий страх. Я начинаю сильно жалеть о приходе в Академию Кросс…
Нет! О чём я только думаю! Я не должна так думать! Ведь сколько судеб я переправлю в хорошую сторону! Взять того же Зеро — он был бы жестоко разочарован, да что там, просто убит известием о том, что Юки является чистокровным вампиром! А так он вроде нормально с ней общается. Как с сестрой. Да и на Йори-чан, кажись, засматривается…
Дальше. Канаме! Он бы выпил кровь Хио Шизуки и обрёк бы себя на немыслимый ужас! А так они с Юки будут жить хорошо… Надеюсь.
Лука. Она так бы и сохла всю оставшуюся жизнь по Курану Канаме, а так она хоть сможет обратить внимание на Акацки Каина. Он для меня — давно отыгранная карта, к тому же в Интернете я как-то нашла инфу о том, что он испытывает к Луке нечто романтическое… Буду надеяться, что это так. Для исполнения сей цели я свела общение с ним на нет.
А Куран всё пил…
Мне удалось сбросить его ладонь с лица.
— Канаме-сама… — прохрипела я, теряя сознание, — Хватит…
* * *Чёрт, как же болит голова… Я как будто вернулась с днюхи Такумы. Н-да, весело мы тогда побузили, покурили тоже хорошо… Я до сих пор не помню, у кого я сидела на коленях и с кем целовалась полночи… Искренне надеюсь, что этого никто не помнит… Тогда же я ухитрилась потерять мамин браслет, который она мне подарила на окончание девятого класса. С тремя кулонами — сердце с ключиком, слоник и мешочек.
Кстати, где я? Попытавшись встать, я потерпела неудачу.
— Лучше лежи!
Лука…
— Лука, где я? — простонала я, пытаясь оторвать голову от подушки. Подушки? Значит, я в кровати.
— У себя в комнате.
— Какой сейчас день?
— Да следующий, не беспокойся ты, — Лука рассмеялась.
— А на занятия когда?
— Ты что! Какие, к чертям, занятия! Тебе нужно лежать. Я сказала Канаме-саме, что пригляжу за тобой, пока ты не встанешь с постели.
— А где все?
— На балу вампиров.
— Ясно… Господи, как же болит голова… Прям как будто мы ещё раз День Рождения Такумы праздновали…
Лука прикоснулась рукой к моей голове. Боль начала утихать.
— Скоро пройдёт.
— Спасибо, Лука. Знаешь, я тут вспомнила кое-что… Я в тот день потеряла мамин браслет…
— Это который с тремя кулонами? — Лука почему-то напряглась и занервничала.
— Да! Ты его видела?!
— Н-ну…
— Прикинь, какая я растяпа! Я помню, что полночи сидела у кого-то на коленях, целовалась с ним, и там же потеряла браслет, а с кем — не помню! Но очень хочу вспомнить!
Лука смотрела на меня с дичайшим ужасом в глазах. Потом дрожащими руками достала из кармана мой браслет.
— Откуда он у тебя?
Тихим-тихим шёпотом Лука начала говорить:
— Я не помню, с кем ЭТО было…
Мне стало плохо.
— Но помню, что у меня полночи кто-то просидел на коленях…
Господи…
— Целуясь со мной…
МАТЕРЬ БОЖЬЯ!!!
— А утром я нашла этот браслет…
Я сглотнула.
— У себя…
Я зажмурилась.
— В лифчике…
…
Что-то мне расхотелось вспоминать тот вечер…
31
С Лукой мы дружно решили забыть днюху Такумы как можно скорее. Блядь, когда ж это было, а сюрпризы всё не кончаются…
Я стала потихонечку поправляться после того, как Канаме высосал у меня столько крови (чтоб у тебя несварение было, гад), в основном благодаря Себастьяну, который пичкал меня гранатами. Не знаю, откуда он взял, что от граната больше крови будет, да это и не важно. Мне стоило больших трудов уговорить его не порвать Курана на части, а то аниме будет неинтересным.
В данный момент я с несколькими аристократами и Кураном с чемоданами стояли у ворот лунного общежития. Летние каникулы же всё-таки начались.
— Аня, а ты куда на каникулы поедешь? — спросила Лука.
— Домой. Проведать всех хочу.
— Аня-сама, Вы так добры к людям, которые Вас вырастили, — улыбнулся Такума, — И это не смотря на то, что они же когда-то почти уничтожили Вашу расу. Неужели Вам они действительно не безразличны?
— Хоть и люди, а они меня всё-таки вырастили, — вздохнула я, — к тому же я ушла в Академию, никому ничего не сказав. Совесть грызёт.
— Ваш столь милостивый жест означает лишь одно — Вы унаследовали миролюбивые черты, присущие Вашей расе…
Да неужели, ёпт? А вот папаня у меня злой…
— Простите за ожидание, — послышалось за нашими спинами.
— Не беспокойся! — бодро сказал Такума.
— Тогда идём, — сказал Куран и вышел.
— Странно, что мы идём в поместье Айдо, а его самого с нами нет… — протянула Римма.
— А тебя это так волнует? — поинтересовалась Лука.
— Да мне, в принципе, всё равно…
— Аня-чан, может, тебя всё-таки подбросить? — поинтересовался Канаме.
Конечно, Канаме-сама, конечно! Я только за! Сейчас билетик на поезд меж мирами купим и съездим на экскурсию!
— Благодарю, не нужно, — в который раз уже отказалась я, — я сама доберусь.
— Но ведь Вы идёте к людям, Аня-сама! — занервничал Такума, — А…
— Да я не одна иду! Такума, будь другом, уймись уже, а? — раздражённо ответила я, понимая, что если Такума сейчас не заткнётся, я его придушу. Он мне уже все мозги затрахал своими опасениями!
У ворот Академии меня встречал Себастьян.
— Госпожа, позвольте мне, — молниеносно конфисковав у меня чемодан, Себастьян посмотрел на Курана.
— Учитель Михаэлис?! — офигели аристократы.
— Я рад, что мне есть, кому доверить мою госпожу в пределах Академии, — Себастьян чуть кивнул Курану.
— Аналогично рад, что мне есть, кому доверить Аню за пределами Академии, — ответил Канаме.
— Всем пока! Увидимся! — я помахала рукой и пошла за Себастьяном.
— Госпожа, приготовьтесь.
— Да я-то готова. Ты только скажи, что там сейчас творится?
— Квартира, где мы жили, опечатана. Правоохранительные органы который месяц стоят на ушах, пытаясь вычислить мотив и самого преступника.
Что?! Опечатана?! Да и какой, нахрен, мотив?! Какой, в жопу, преступник?!
Видимо, все мои эмоции отобразились у меня на лице, так как Себастьян поспешил прояснить:
— Вы же не могли уйти просто так, стать без вести пропавшей, верно? Поэтому я взял на себя смелость обставить всё так, как будто мы были убиты с особой жестокостью.
Меня аж передёрнуло.
— Я тебя не просила об этом, но всё равно спасибо… А где ты взял трупы, мне даже спрашивать не хочется… Ну и где же мы будем жить?
— Ну я снял небольшую квартирку на окраине Калининграда у одной пожилой женщины…
— Короче говоря, у бабуси-божьего одуванчика, которая давно и бесповоротно в маразме, и которая не смотрит телевизор, потому что не осознаёт исходящую оттуда информацию, — подытожила я, — ладно уж, давай.
Я снова заснула…
* * *Так, и где я?
— Госпожа, Вы в порядке? Как Вы себя чувствуете?
— Отлично! — бодренько сказала я, вскакивая, — Долой линзы! Как же задалбывает их всё время таскать!
— Вы же не должны их ощущать, разве нет? — удивился Себастьян.
— Конечно же, я их не ощущаю, но у меня шикарные синие-синие глаза! А линзы, сука, чёрные!
