The Killers - Как достойно ответить, если тебя пытаются изнасиловать...
Драко кинулся к выходу, по пути еще раз мстительно кусанув Уизли за ногу. Оглянувшись, он с удовольствием обозрел поле битвы, покрытое тремя гриффиндорцами с травмами разной степени и, не спеша, побежал в подземелья, шарахаясь по дороге от проходивших студенток, визжавших, кидавших в него книгами и кричащих: «Крыса! Крыса!»
«Сами вы крысы, я — благородный хорек!» — самодовольно подумал Малфой. «К тому же, белый, платиновый хорек, не какой-то там черный...»
Вечером в спальне для мальчиков незадачливые нападавшие пытались лечиться своими силами. К мадам Помфри они категорически идти не захотели, по причине стыдливости, и попросили у Гермионы настойку бадьяна. Только почему-то раны от хоречьих зубов оказались неподвержены чудодейственной настойке и загноились, так что пришлось им все-таки по прошествии нескольких дней отправиться на унизительный осмотр к медсестре.
Малфой же по прежнему ходил везде с Креббом и Гойлом и взять реванш пострадавшим и уязвленным гриффиндорцам так и не удалось.
З. Зубы
(очень, ну просто очень стебный черный драббл)
Северус был очень расстроен — Лили не простила его. Не захотела понять.
В таких случаях, когда они, бывало, ссорились, его утешением была какая-нибудь интересная книга. Вот и сейчас, он уныло побрел по лестнице на третий этаж, в Выручай-комнату, где он обычно проводил все свободное время, если только не варил зелья в лаборатории Слагхорна и не занимался в библиотеке.
В сумке у него лежала старинная книга, которую ему выдала под самое честное слово мадам Пинс, уважавшая слизеринца за аккуратное обращение с фолиантами. Пройдя три раза мимо гобелена с Борисом Бестолковым и троллями, он увидел дверь. Как обычно, комната предоставила ему стол со стулом, канцелярские принадлежности, и узкую кровать, на которой он мог провести ночь, не возвращаясь к себе в спальню. Еду он обычно приносил с собой, запасаясь на обеде или ужине.
Северус плюхнулся на тощий матрас с книгой в руках и уставился в потолок. Первые полчаса он терзался и мучился от потери подруги детства, затем открыл книгу и с головой погрузился в интереснейшее чтиво, так что Лили вскоре вылетела из головы, как будто ее и не существовало.
Книга повествовала о древнеиндейском волшебстве. Магические пирамиды инков, летающие божества-змеи, ужасные человеческие жертвоприношения богам, жрецы-маньяки... От некоторых описаний волосы дыбом вставали на голове. К примеру, церемониальные прически жрецов были скреплены засохшей человеческой кровью, и так они ходили всю жизнь, ни разу не моя головы.
Снейп хохотнул. Вот это да! А ему еще пеняют, что он голову не моет! Да он в отличие от индейцев моет голову через день, только волосы все равно сразу становятся жирными — что поделаешь, гормональное расстройство. Надо бы придумать зелье для такого случая, да есть вещи поинтереснее, чем изобретать средство для жирных волос...
Далее его заинтересовало одно интереснейшее заклинание.
Описывалась легенда о девушке, у которой в вагине отрастали жуткие клыки и убивали мужчин, захотевших с нею соития.
Северус покрутил головой в изумлении. Вот это волшебство! То есть, можно даже сказать — колдовство! Раз уж девушка убивала таким способом людей, значит, ее предсказуемо объявили колдуньей!
А вот, кстати, и заклинаньице! Для выращивания клыков в интимных местах! Хм... а если адаптировать с языка майя на латынь? Ему бы тоже такое пригодилось — в школе вовсю процветал гомосексуализм, и ему частенько приходилось уворачиваться от похотливых лап сокурсников, которым весна ударила в голову. Просто свои предпочитали его не трогать, опасаясь что отравит, Снейп отличался вздорным и злобным мстительным характером, а уж яды он варил всем на зависть!
* * *
Разумеется, храбрый и отважный гриффиндорец Джеймс Поттер о варящем яды Снейпе не задумывался. Для него тот был просто бешеным раздражителем. Сначала он просто его ненавидел за старые поношенные мантии и грязные волосы, потом за то, что тот разбирался в Зельях и Темных Искусствах лучше всех на курсе, ну а позже ему стало неприятно, что Лили Эванс, на которую он положил глаз, общается со скользким слизеринцем Снейпом.
Гриффиндорка! С сальным змеенышем! Злоба и ненависть Поттера увеличились многократно. Но так как нападения и атаки на Снейпа не сильно действовали, поелику он успешно отбивался даже от двух противников, то Поттер вдруг сообразил, что сегодняшнее происшествие с подштанниками весьма сильно деморализовало соперника и отвадило от него Эванс.
Значит, Снейп трясется за свои подштанники...
Логика Джеймса просто поражала (и вырубала).
Раз он так сконфузился от того, что выставили напоказ его труселя, то что будет, если кто-то узреет его голую задницу? А то и ... хм... задница Снейпа вдруг пробежала перед внутренним взором Джеймса Поттера и даже нахально подмигнула ему (правда, чем — непонятно )))).
А это мысль! Раз Эванс придется обхаживать долго, то пока можно параллельно окучивать Снейпа! Тем более, что ноги-то у него были очень даже ничего — длинные, белые и ровные, в отличие от коротконогого, малость криволапого и волосатого Джеймса.
Внутри забурлило, заклокотало и заколыхалось — так захотелось пощупать эти волнительные слизеринские ножки.
Поттер не зря был гриффиндорцем — подумал, захотел, сделал немедля!
Посему он тут же накинул семейный раритет — мантию-невидимку, взял в зубы Карту Мародеров и отправился на поимку Снейпа.
Тот обнаружился не скоро, только во втором часу ночи и в месте, которые Мародеры считали сугубо своим — выходил из Выручай-Комнаты.
Джеймс тут же тюкнул вожделенного Снейпа по голове и аккуратно затащил обратно в комнату, которая тут же обзавелась огромной кроватью, согласно пожеланиям клиента.
Сгрузив нелегкого соперника на постель, Джеймс предусмотрительно вытащил у того палочку, раздел и связал.
Несчастное тело слизеринца лежало, мерцая белоснежной кожей, на красных (фу, как вульгарно!) простынях с вышитыми золотыми метлами, длинные волосы разметались по шелковой ткани, глаза закрыты...
Так Джеймсу было неинтересно, и он облил Снейпа водой из палочки. Тот ошарашено помотал головой и уставился на гриффиндорца дикими глазами. Наконец он вроде понял, чего тот от него хочет и внезапно по змеиному ухмыльнулся и вдруг широко раздвинул те самые длинные и белые ноги.
Голый Поттер, смахивающий на мини-тролля, не делавшего год эпиляции, оторопел и уронил палочку. Он не ожидал такой покорности и смирения. А может, Сопливус в него влюбился? И сам мечтает о нем? Что ж, это же здорово! Лили Эванс будет его женой и матерью его детей, а Снейп — заштатным любовником! Никто кроме него же не знает, какое роскошное тело прячется под старыми залатанными мантиями.
И Джеймс рыбкой прыгнул на слизеринца. Тот охнул под немаленьким весом гриффиндорского ловца и опять по змеиному облизнулся.
— Ну! Не боишься? — cладко спросил Снейп.
— Тебя, что ли? Сопливус, ты что несешь? — привычно начал обзываться Джеймс-не—Вышедший-из-Детского-Возраста.
— А следовало бы... Я тебе советую развязать меня и отпустить по добру, по здорову...
А то ведь можно серьезно пострадать! — непонятно пригрозил Снейп, все так же лежа с раздвинутыми ногами, как будто заманивал оголодавшего Джеймса.
— А если не развяжу? Да ты не переживай, я постараюсь тебе больно не делать, — по тролльи улыбнулся Поттер. — Ты как предпочитаешь — со смазкой или без? — развратно полюбопытствовал он, доставая припасенный любрикант.
— Я предпочитаю без тебя вообще в поле зрения, — неподвижно лежа, продолжал насмехаться Северус. Его черные глаза неотрывно следили за всеми движениями Поттера.
— Я в последний раз тебя предупреждаю, Поттер, смотри, тебе хуже будет!
— А, да брось ломаться! Небось, сам ждешь, не дождешься, когда тебя отымеют! Я слышал, вы там у себя в подземельях такое устраиваете! — и он окунул пальцы в баночку.
— Ну что, Очищающие? — И Джеймс бодро сунул кончик палочки в анус Снейпа. Раздался странный хруст и кончик отломился.
— Ой! Что за черт? Палочка сломалась! Наверное, треснула, когда я днем ее уронил, у озера. Помнишь, что было у озера сегодня, Сопливус? Ну ладно, продолжим! — и Поттер отложил травмированную палочку.
Теперь он примерился и, приставив средний палец левой руки к анусу Снейпа, резко втолкнул его внутрь.
Раздался дикий крик. Внутри Снейпа кто-то словно скрежетал зубами, вместо гладких горячих тугих стенок палец Джеймса обхватила акулья челюсть, не давая вытащить его наружу и перемалывая в фарш.
Брызнула кровь, Поттер орал и дергал рукой, судорожно корчась между ног у Северуса. Наконец Снейп уперся ногами ему в грудь и сильным пинком отбросил с кровати. Неудачливый насильник отлетел на пол, прижимая многострадальный пальчик к груди и повизгивая от боли.
Выглядел тот ужасно — багрово-синий, распухший, сквозь клочья мяса проглядывают белые голые фаланги, тут же заливаемые кровью.
