Фанфикс.ру jharad17 - Walk the Shadows
— Он… наказал тебя, — сказал Снейп. — Он, Люциус и Беллатрис. Они проклинали и пытали тебя, а потом изнасиловали. Вспомни, сейчас, Гарри. Перешагни через это, ты должен. Темный Лорд завладел твоим разумом, потому что твоя защита была слаба, и только ты можешь снова вытолкнуть его отсюда.
Гарри сжал зубы и прошипел.
— Нет… вы лжете.
— Я не лгу. Я знаю, ты не хочешь верить в это, но ты должен. Избегая правды, ты только помогаешь ему. Он причинил тебе боль, я знаю. Я видел, — Снейп сделал паузу. — Мне жаль.
— Вы ВРЕТЕ!
— Нет, Гарри, — голос Снейпа был таким сочувствующим, что внутри него что-то сжималось, — Я бы хотел, что бы это было так.
— Я не могу… Нет. Не заставляйте меня…
— Ты можешь. Ты сильный. Ты уже так много вынес. Посмотри правде в глаза.
Гарри судорожно вздохнул.
— Нет. Я не могу… Я не могу справиться с этим один.
Теплое дыхание Снейпа коснулось его шеи.
— Я здесь, ребенок. Тебе не придется столкнуться с этим в одиночку.
Взгляд Гарри был затуманен слезами, когда он уступил, но он все еще мог видеть все достаточно ясно. Мерзкая карусель медленно вращалась посреди темного и пустынного пейзажа. Пред ним стоял Волдеморт в своем нынешнем обличии: белая кожа, красные глаза и отсутствующий нос. Костлявая рука потянулась к нему.
— Убирайся от меня, — завопил Гарри. Комок застрял у него в горле, и он закричал, чтобы избавиться от него. — Убирайся! Уйди и ОСТАВЬ МЕНЯ ВПОКОЕ!
Красная вспышка накрыла все вокруг, она была ярче солнца и в десять раз горячее его кожи. Его пронзила боль от шрама, магический ветер окружил его подобно циклону. Ветер очистил его разум от видения. Карусель, скамейка, Темный Лорд — всё пропало.
Пусто. Всё прошло.
Единственным, что удерживало Гарри от падения, были руки, державшие его, словно якорь в этом вихре. В полной тишине, Гарри повернулся в этих руках, прильнув к своему профессору, и заплакал.
* * *
Вернувшись в спальню Гарри, держа прильнувшего к нему и плачущего мальчика, Северус отступил от его разума. Мерлин. Всё болело. Голова гудела, он чувствовал себя старой консервной банкой. Но теперь Гарри все помнил, и Темный Лорд покинул его сознание. Вот, что было важно. Северус полагал, что Волдеморту понадобится поменять тактику после насильственного изгнания из разума мальчика.
Однако сейчас Северус нужно утешить малька по мере его сил, чтобы тот мог выплакаться.
Глава 14.
Прошу прощения за шероховатости в тексте. Мне очень не хватает Совенка.
Вернувшись в спальню Гарри, держа прильнувшего к нему и плачущего мальчика, Северус отступил от его разума. Мерлин. Всё болело. Голова гудела, он чувствовал себя старой консервной банкой. Но теперь Гарри все помнил, и Темный Лорд покинул его сознание. Вот, что было важно. Северус полагал, что Волдеморту понадобится поменять тактику после насильственного изгнания из разума мальчика.
Однако сейчас Северусу нужно утешить мальчика по мере своих сил, чтобы тот мог выплакаться.
* * *
— Где он?
Ремус никогда не выглядел таким злым, отметил Альбус. Даже когда Сириус пытался использоваться его в той выходке, которая чуть не закончилась смертью Северуса пятнадцать лет назад. И когда в конце третьего года обучения Гарри из-за побега Петтигрю невиновность Сириуса не могла быть доказана. И даже когда он узнал, что это Долорес Амбридж наслала на Гарри дементоров прошлым летом. Но здесь и сейчас он выглядел совершенно не способным контролировать внутреннего волка, и Альбус, впервые с тех пор, как познакомился с маленьким одиннадцатилетним Ремусом, боялся его.
Немного.
— Он в порядке, Ремус, — сказал он, зная, что в какой-то степени это было правдой.
— Это мне ни о чем не говорит! Это продолжается больше трех недель. Прошло три недели с тех пор, как он пропал, как мы узнали об этом, а все, что вы можете мне сказать, что он в порядке? Он все еще в плену у Вы-Знаете-Кого? Скажите мне хоть что-нибудь.
— Он свободен, Ремус.
Альбус предложил разозленному мужчине, только что кричавшему на него, сладости. Ремус даже не взглянул в их сторону. А директор отправил лимонную дольку в рот и начал посасывать ее, обдумывая свои дальнейшие слова.
— Его освободили неделю назад, но до последнего времени мы не были уверены, насколько он был травмирован. Пока мы не знали этого, мы не могли никому сказать. Ты знаешь, что вероятность того, что неверная информация просочится за пределы Ордена, слишком велика.
— Кто это «мы»? — взгляд Ремуса не мог соперничать со взглядом Северуса, но за последнюю минуту тоже достиг впечатляющих результатов. — Очевидно, вы могли сказать кому-то.
— Мадам Помфри, я и Севеурс, кончено, — он не втягивал в разговор с оборотнем остальных, не видя причины, чтобы они тоже имели дело с гневом Люпина.
— Почему «конечно»? — Ремус мерил шагами пространство перед столом Альбуса. — Он действительно был с Гарри все это время?
— Да. И до того, как ты спросишь, — сказал Альбус, подняв руку, — он не виноват в том, что случилось с ним. Он дал мне исчерпывающий доклад о заключении и освобождении Гарри и о своих действиях тоже.
Низкое рычание вырвалось из горла Ремуса.
— Я хочу увидеть его.
— Это невозможно.
— Альбус! Сейчас, в сущности, я являюсь его официальным крестным. Вы не имеете права…
— У меня есть все права! — Альбус попытался справиться с собой, наблюдая с достаточно близкого расстояния, как сильно его взрыв повлиял на молодого мужчину. Ремус выглядел пораженным, но не подозрительным. Хорошо. — Мы все еще не знаем, насколько сильно Волдеморт повлиял на защиту Гарри. Это все еще может быть опасно… и не только для него самого.
Ремус уже снова открыл рот, но закрыл его, скрипнув зубами. Его пожелтевшие глаза были по-прежнему сужены.
— И как же вы определяете уровень влияния? У Гарри все еще болит шрам? Или что-то хуже?
— Мне жаль, Ремус, но я больше ничего не могу тебе сказать. Когда его состояние улучшится и он сможет принимать посетителей, я дам тебе знать.
И хотя Ремус выглядел так, словно хотел продолжить спор, он удовольствовался простым сердитым покачиванием головы.
— Если вы еще раз допустите, чтобы ему причинили вред, я никогда не прощу вас.
Когда Ремус прекратил бушевать, Альбус подтвердил клятву. Он уже не был уверен, сможет ли он когда-нибудь простить себя.
* * *
А внизу, в комнатах Мастера Зелий три дня спустя после того, как Волдеморт был выгнан из его сознания, Гарри Поттер медленно восстанавливал силы.
Он был сыт по горло зельями. Он ненавидел их вкус, запах, внешний вид — все, что с ними было связано. Он ненавидел то, что был заперт в комнате без окон, в подземельях, без своей или любой другой палочки, без друзей и без какой-либо одежды, кроме той, что была выдана ему из личной коллекции черных рубашек, черных штанов и черных свитеров Снейпа.
И он ненавидел Глупого Сального Мерзавца.
Прямо сейчас он ненавидел Снейпа потому, что мерзавец не оставлял попыток заставить его принимать зелья против его желания и не убирался без того, чтобы о чем-нибудь напомнить ему, или спросить его о чем-то, или рассказать что-нибудь! Он уже разбил одно укрепляющее зелье о стену и был близок к тому, чтобы поступить так и с едой.
— Достаточно! — проревел Снейп и использовал свою палочку, чтобы призвать еще одну бутылочку с зельем. Поймав ее в воздухе, он взглянул на Гарри, словно тот принадлежал к виду жуков, который он никогда прежде не встречал.
Гарри взглянул на него в ответ, обхватив себя руками.
— Оставьте меня в покое!
— Это мое самое большое желание, Мистер Поттер, но вы должны принять зелье, это не обсуждается.
— Я. Не. Хочу. Больше. Чертовых. Зелий!
— А я не хочу, чтобы вы пачкали мои стены. Но жизнь это не всегда то, что мы хотим.
Гарри и сам мог бы это сказать.
— Что такое, Мистер Поттер? Вы потеряли дар речи…
— Я сказал и могу повторить это! Если бы я когда-нибудь получал то, что хотел, я бы жил с Сириусом вместо того, чтобы торчать с людьми, которые бросили меня; а еще лучше с мамой и папой! И я, черт возьми, был бы нормальным, а не глупым, избалованным, заносчивым, маленьким уродом! — он ударил кулаком по столу, бросив в лицо Снейпу его собственные слова, обрадовавшись, увидев, что мужчина почти что поморщился, услышав их. Остальные слова принадлежали дяде Вернону, и Гарри слышал их достаточно часто, чтобы увериться в их правдивости. — Я не буду пить противные, гадкие, ужасные зелья, чтобы избавиться от последствий Круциатуса и глупых кошмаров, или… или есть овощи, или отправляться в кровать в установленный час, или делать мою домашнюю работу, или еще что-нибудь!
К концу совей тирады он кричал. И несколько следующих минут он потратил на выравнивание дыхания. Его голова снова начала болеть, что случалось всегда, когда он, как называл это Снейп, слишком «перенапрягался». И его глаза тоже.
