Tora-san - Просто поверь
И сложила руки перед собой, будто примерная ученица.
— Она также не ошиблась в том, что мы общались когда — то. Когда — то, — повторил он. Мне послышалась нотка горечи в его голосе, несмотря на то, что говорил он ровно. — С момента последней нашей встречи прошло не меньше восемнадцати лет. Теперь ты понимаешь, каково мне было, когда я увидел тебя живую и невредимую… выходящую из дома твоей сестры. Однако мы говорим не о том…
— Как не о том? А о чем мы должны говорить?
— О настоящем, а не о прошлом. Например, где ты встретила Люциуса в первый раз…
— Нет, подожди. Я хочу знать, почему мы не общались. Мы что, поссорились? Или, — меня посетила догадка, — из — за того, что я вышла замуж?
Тогда мне было около девятнадцати, самое время для замужества, учитывая то, что в двадцать у меня родился Гарри…
Северус по — прежнему стоял ко мне спиной, но я поняла, что моя контратака попала в цель, по дернувшимся мужским плечам. Может, я ничего и не помню, но интуиция меня не подводит.
— Ясно… — тихо сказала я и заговорила о другом. — Твоего Люциуса я встретила в больнице.
— Во — первых, он не мой, — сказал Северус, повернувшись, когда напрягшая его тема осталась в стороне. — И, во — вторых, почему в больнице?
То, что он был не в курсе, меня нисколько не удивило. Подозреваю, что обо мне вообще никто не знает, и все, кроме нескольких человек, считают меня давным — давно мертвой.
Эта мысль, хоть я немного попривыкла к ней, вызвала слабость в коленях.
— Северус, — я подняла голову, откинув назад длинные волосы, норовившие все залезть в лицо, — как ты думаешь, где все эти годы я находилась? Нет, — сказала я прежде, чем он произнес хоть слово, — сначала скажи, ты знаком с человеком по имени Альбус Дамблдор?
Впрочем, я уже знала, что он ответит.
— Вижу, что знаком. И, несмотря на то, что он наверняка знает о наших взаимоотношениях в прошлом, ни словом не обмолвился тебе обо мне.
— Я так полагаю, можно не спрашивать, когда вы виделись? — спросил Северус, присаживаясь обратно за стол.
— Вопросы, одни вопросы… Я отвечу на часть из них. А потом придет очередь моего сына. Надеюсь, ты больше не будешь отговариваться какими — то срочными делами?
— Лили… я не отговаривался, у меня действительно были дела, которые я не мог отменить. И если ты думаешь, что я пытаюсь как — то помешать тебе встретиться с сыном, то ты ошибаешься.
Ну вот, он сам это сказал. Теперь, по крайней мере, у него есть основание сдержать свое слово.
— Ладно… слушай.
Договаривая последнюю фразу своей истории, я слегка охрипла. Рассказ был не очень долгим, но почему — то не могла настроиться на спокойный, сдержанный тон. Время от времени голос мой повышался и срывался, не выдерживая эмоцонального накала.
Под конец я чувствовала себя едва ли не опустошенной. Мне хотелось просидеть вот так, молча, прислушиваясь к тишине заброшенного дома несколько минут, а может, и часов.
— Ну что скажешь? Грустно, не правда ли?
Северус пока молчал, как видно переваривая информацию. Затем встал и, походив по кухне, подошел ко мне.
— Я не понимаю одного, зачем Дамблдору скрывать от всех тебя… Впрочем, нет, как раз это — то мне и ясно, — сказал он будто самому себе. — Значит, ты пробыла шестнадцать лет в коме, лишилась памяти и магии?
— Да, — кивнула я.
— Это жестоко даже для… заслуживающих наказания. Но память и магия со временем вернутся, а вот годы — нет.
— А если не вернутся?
Я не чувствовала такой уверенности.
— Вернутся. — Северус, поколебавшись, присел рядом мной. — Никуда они не денутся, главное, для этого нужен какой — то толчок, стимул.
Он протянул руки и положил на мои ладони. Я едва обратила на это внимание.
— Какой стимул?
— Какое — нибудь сильное эмоциональное потрясение, например.
Забывшись, я смотрела в окно широко открытыми глазами. Это какое сильное потрясение нужно, чтобы я все вспомнила?
Из глубокой задумчивости меня вывел какой — то грохочущий звук. Я вздрогнула. На кухне было темно, словно вечер наступил раньше времени.
Подошла к окну. Нет, это не вечер наступил, а на небе сгустились грозовые тучи, предвещающие скорый дождь.
Вспышка молнии прорезала горизонт, громыхнул гром. Через мгновение по стеклу сначала робко, потом сильнее застучали дождевые капли. И хлынул ливень.
Мне стало немного прохладно и, обняв себя за плечи, я вышла из кухни.
Где Северус?
Когда, осмотрев гостиную, направилась дальше на его поиски, мне показалось, что где — то стучат. Подумала, дождь, но прислушавшись, поняла, что стучит кто — то во входную дверь.
Кто — то пришел в гости к Северусу?
Я хотела окликнуть его, но меня что — то удержало. Осторожно подошла к небольшой прихожей и глянула в пыльное окошко рядом с дверью. За стеклом виднелся смутный силуэт. Не поймешь, мужчина это или женщина.
Но стоящий за дверью сам раскрыл эту тайну, негромко произнеся имя Северуса.
Женщина.
А что здесь удивительного, разве к нему не могут приходить женщины? Я почти ничего не знаю о его личной жизни. Вернее, не помню… Впрочем, не знаю, за шестнадцать лет могло что угодно случиться, а личная жизнь измениться.
— Северус… это ты? — послышалось с той стороны.
Не хватало только, чтобы эта дама приняла меня за него. Вроде особо не шумела, как она услышала меня?
Я отступила назад.
— Северус? Это я, Нарцисса…
Нет, у нее слух, как у кошки, и эта Нарцисса заранее мне не нравилась. Конечно, нехорошо так судить о людях, которых еще не видел, но слишком уж она настойчива.
Вернувшись в гостиную, я отправилась искать Северуса. Надо информировать его о гостье, пусть встретит ее как следует. Мокнет там, наверное, бедняжка под дождем…
Но, странное дело, заглянув во все помещения, Северуса нигде не обнаружила. Он как сквозь землю провалился. Я растерянно повторила свой маршрут. И ничего.
А эта Нарцисса исчезла. Правильно, кому охота столько времени проводить под холодным потоком воды? Никому. А может, мне надо было впустить ее в дом? Дождалась бы Нарцисса Северуса в тепле, и я бы не мучилась угрызениями совести…
Так, Лили, какие угрызения? Ты ее знать не знаешь, тем более она тебе не понравилась… Забудь про нее, лучше подумай, куда мог деться Северус.
Ну да, здесь я могла напридумывать сотню вариантов и ни с одним не попасть в цель.
Северус! Куда ты опять пропал? Ты опять забыл про меня с Гарри?
Со злости я притопнула ногой. А говорил, что я ошибаюсь насчет подозрений в его намерении помешать нам с сыном встретиться. Что же он сейчас делает?!
В негодовании я подбежала к входной двери и распахнула ее. Передо мной встала стена дождя, от которой исходила холодная сырость. Я неуверенно застыла на пороге, вглядываясь в серую пелену.
— Северус! — крикнула в дождь и почти не услышала себя из — за шума падающей с неба воды.
Превозмогла отчаянное желание убежать туда, под дождь, и вошла в дом, закрыв за собой дверь. Побег мне ничем не поможет, только промокну насквозь и подхвачу простуду. А я должна встретиться с Гарри здоровой.
Мне ничего не оставалось делать, как ждать возвращения Северуса. Что он, интересно, на этот раз придумает для оправдания?
Чтобы занять себя на этот период, я схватила первую попавшуюся книгу и уселась на диване. Незамеченным он мимо меня не пройдет и тогда я устрою…
Что устрою, пока еще не придумала, но Северусу мало не покажется.
Книга под названием «Классификация сложных зелий», к моему удивлению, оказалась довольно увлекательной. Не помню, что такое зелья, но я как будто понимала, о чем шла речь. Вот что — то мне подсказывает, например, что Амортенция относится к разряду самого сильного любовного зелья и его ограничили в широком использовании в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году…
Только тут поняла, что не смотрю в книгу, а это знание всплыло в голове само собой. Что это? Воспоминание? Или что — то другое?
Я отрешенно уставилась вдаль, не замечая, что сознание куда — то сонно уплывает.
… — Джеймс, отстань, не видишь, я одеваю Гарри!
— Ну, любимая, он почти одет. Удели своему мужу немного внимания.
— Вот именно, почти. Извини, дорогой муж, мне сейчас не до тебя.
— Сейчас Сириус придет, и тогда времени не останется.
— Ладно… — И через мгновение: — Доволен?
— Эй, Лили, это нечестно!
Серебряным колокольчиком зазвенел смех, то приближаясь, то удаляясь…
— Джеймс! Что ты делаешь? Джеймс!..
Я рывком выпрямилась и села на диване. Сердце билось где — то у горла. Все хорошо, Лили, все хорошо… Это снова был сон, я уснула, и мне приснилось… что — то о прошлом… и совсем не страшное… Просто очень волнительное…
Если я каждый раз буду так реагировать на каждый сон, вскоре с ума сойду. Нужно успокоиться. Дыши ровнее, Лили, все страшное, что случилось с тобой, уже позади.
![Lilian kls - Красное и чёрное[часть 3]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
