Лицо в ночи - Однажды он прогнется под нас...
— Ты была, там? — вот тут Гарри был потрясен, едва ли не в первый раз за эти два года. Он считал, что умеет замечать слежку.
— Да, я решила, что ты идешь в Комнату, делать что–нибудь ужасное с этой девочкой, и хотела проследить, чтобы позвать профессоров. А потом, уже в туалете, я не знаю, что толкнуло меня броситься за тобой в этот колодец, — Дженифер отвела свои потрясающие темные, но одновременно пронзительно синие глаза. У Гарри появилось смутное предположение о том, что толкнуло ее к этому прыжку. — Я из укрытия наблюдала за происходящим, не решаясь вмешаться, ибо ты, казалось, контролировал ситуацию, и я могла помешать… Скажи мне, это правда, что отец убил моего деда?
Сразу стало понятно, что именно этот вопрос мучил ее больше всего, и это было основной целью, с которой она завела этот разговор. Гарри припомнил детали его перепалки с Томом в подземелье. Оттуда девочка могла почерпнуть идею, что он убил их лишь за то, что они маглы. И это, похоже, ее ужасало, что ж неплохо, эти посевы надо тщательно взрастить, нужно рассказать ей правду, но так ее повернуть, чтобы усилить впечатление, что Волдеморт просто маньяк–убийца, коим он и является. Гарри на мгновение напомнил сам себе Дамблдора, но тут же отбросил эту мысль. Даже если и так. Какая разница? Он скажет лишь правду. Он в общих описал историю Реддлов и Гонтов, замечая, что ему не все известно, он сделал упор на том, что летним днем всех троих Реддлов нашли мертвыми. Гарри упоминал о привороте, о том, что Реддл старший бросил жену, и сиротском приюте, но он всеми силами указывал на жажду убийства Тома Реддла, он явно добился успеха в своем начинании. Девочка некоторое время молчала, а потом выдохнула:
— Мне неприятно быть дочерью такого человека… — Гарри мог мысленно утереть честный трудовой пот.
— Как говорит профессор Дамболдор, важно не кем ты родился, а кем ты стал.
— Спасибо… Признаюсь, когда я поняла, что ты знаешь про моего отца, я удивилась: как ты можешь общаться с дочерью того, кто сделал тебя сиротой…
— Ладно, не будем об этом… Раз мы поговорили о твоем отце, расскажи мне про свою мать.
— Про маму? Графиня Маргарита Кассан, наверное, самая чистокровная женщина страны и самая преданная, хотя и тайная, сторонница Лорда… Я не была для нее дочерью, я была будущей преемницей Хозяина. Именно для этого я была рождена, чтобы сменить его, ежели что… Она воспитывала меня так, чтобы однажды я смогла встать перед ним на колени и принять Метку. Она непоколебимо верила, что ОН вернется… — Дженифер невидящим взором посмотрела в окно. — Учитывая, что произошло с тобой год назад, она была, похоже, права… Меня воспитывали гордой, знающей себе цену, и абсолютно верной идеалам, если их так можно назвать, моего отца. Только маме не пришло в голову, что гордость несет с собой независимость, а она не согласуется со слепой преданностью… Чем сильнее она вдалбливала в меня презрение к маглам и маглорожденным, тем большей симпатией я к ним проникалась… Уж не знаю, как отреагирует моя мама на все, что произошло в этом году, какие новые кары будет она призывать на голову Мальчика — Который-Выжил…
Повинуясь внезапному порыву, Гарри обнял ее. Дженифер благодарно вздохнула, но потом отстранилась. Остаток пути они вновь говорил обо всем подряд, старательно избегая затронутой ранее темы… По прибытию на вокзал они разошлись, договорившись не писать друг другу, но ждать новой встречи первого сентября.
Началось новое лето беседой с Добби, домовик был по–прежнему немного шальной от счастья. Зная наклонности своего нового слуги, Гарри предложил следующие условия: Галеон в неделю, один выходной в месяц, приличная одежда, самодельная, если иначе увольнения не избежать. От подобной щедрости Добби потерял дар речи, и Гарри высказал свои требования, оно было одно, ничто из сказанного им не должно быть передано кому бы то ни было. От возмущения к Добби даже вернулся голос: «Добби не станет выдавать секретов хозяина. Никогда!». Гарри кивнул, хотя его подмывало заметить, что тайну Малфоев эльф таки выдал. Гарри решил дать себе заслуженный отдых, и они с Сириусом почти на месяц укатили в Европу, из этой приятной и познавательной поездки Гарри вернулся полным новых сил и решительности. Они вернулись за три дня до его дня рожденья. А на следующий день заявились в гости к Дурслям, где, как и ожидалось, нашлась дражайшая тетушка Мардж. Невозможно описать реакцию почтенной дамы на визит роскошно одетого юноши, в котором она все же признала «поганца Поттера». Покидая этот гостеприимный дом, Гарри не мог с уверенностью сказать, что тетушка не сошла с ума. В общем, мальчишка был доволен этой поездкой. Он возобновил свои тренировки, а так же попросил Сириуса нанять ему учителя танцев, что впрочем, не потребовалось, ибо сам крестный оказался прекрасным танцором. Уже через две недели Гарри уверился, что не упадет в грязь лицом на Святочном Балу на четвертом курсе.
На день рождения он, как и следовало ожидать, получил Чудовищную книгу. Она стала для него делом чести, после двух недельных усилий, методом кнута и пряника, то есть скрепок и поглаживаний, ему удалось ее приручить. Больше она не пыталась прищемить ему пальцы, зная, что за этим последует кара… Они наведались в Косой Переулок за всем необходимым, где, кроме прочего, Гарри потребовал от крестного давно обещанный подарок за одиннадцать лет рождения. Сделал он это, находясь напротив витрины с Молниями. Учитывая, что этот год планировался спокойным, Гарри решил сыграть за сборную. Кроме того, он купил несколько более интересных книг…
23 августа случилась неприятная история. Они как раз собирались на прогулку, и Гарри открыл одежный шкаф в прихожей. Перед ним возникла дверь. Та обшарпанная дверь, перед которой он лежал десять лет. Та самая дверь его камеры, что все время ассоциировалась с его заключением…
— Нет, я не вернусь туда, — прошептал Гарри, сделав шаг назад. — Ридикулус! — на двери появилась царапина. — Нет, Ридикулус! — дверь чуть вздрогнула. Гарри уперся спиной в стену, и медленно сполз на пол, закрывая лицо руками…
— Ридикулус! — это подоспел на помощь Сириус, боггарт с треском взорвался. И в следующее мгновение Блэк обнял мальчика, сейчас он действительно был похож на испуганного ребенка. — Ну что ты Гарри, это же просто боггарт, обычный, жалкий боггарт…
— Это была дверь моей камеры, Сириус… — прошептал Гарри, и бывший Мародер вздрогнул. — Десять лет, десять лет, я лежал там, на ледяном полу, уставившись на эту запертую дверь…
Сириус лишь крепче прижал его к себе, он чувствовал, что слова сейчас не к месту. Гарри уткнулся ему в плечо и заплакал, заплакал впервые за двенадцать лет. Он рыдал на плече у своего крестного минут двадцать, не меньше… А Сириус мог лишь крепче прижимать его к себе, мысленно желая всего самого–самого тем подонкам, кто обрек шестнадцатилетнего пацана на это… На прогулку они в этот день так и не сходили…
Последнюю неделю каникул Гарри провел в каком–то странном оцепенении. Вот уже два года, как он живет здесь, в прошлом. За это время он добился много и сумел остаться инкогнито, его планы продвинулись далеко вперед. Он имел возможность убедиться, что события этого года при поддержке статей Риты Скиттер существенно подорвали авторитет Альбуса Дамблдора, и это было лишь начало. Перед тем, как наносить свой финальный удар, что случится еще не скоро, ему надо было лишить директора всего этого капитала уважения со стороны общества, который тот сколотил за свою жизнь.
Вновь наступило первое сентября, вновь платформа 9 ¾, вновь отдельное купе, где они укрылись вместе с Дженифер. Вновь увлеченная беседа по всяким пустякам, которые бы показались большинству одноклассников страшно серьезными, взрослыми и, как следствие, неинтересными темами. Поездка в этот раз не прерывалась разными недоразумениями, вроде обыска поезда дементорами. Прибытие на вокзал, поездка до замка на каретах, Распределение и речь Дамблдора, представившего нового преподавателя ЗОТС — Ремуса Люпина, прошли спокойно. Не было никаких эксцессов и событий, не предусмотренных историей.
Глава 13
Хоть третий год и предполагался быть спокойным, но начался он, все же, с неприятностей. Если на первом уроке по Изучению Маглов и на Трансфигурации все было в порядке, то вот УЗМС с Хагридом, разумеется, не смогло пройти спокойно. Как и ожидалось, никто, кроме Гарри, не сумел найти общий язык с кусачими книжками. Лесничий был в совершенном шоке, что «таких милашек» сажают в клетки или засовывают в тесные папки. После этого он повел учеников Гриффиндора и Слизерина к загону гиппогрифами, и опять, к изумлению гиганта, никто не поспешил знакомиться с чудесными созданиями. Вперед снова вышел Гарри, и в качестве зверушки ему, конечно же, перепал красавец Клювокрыл. Гарри склонился перед зверем в поклоне, не отрывая от него своего, ставшего ныне коронным, железного взгляда. Клювокрыл поклонился почти сразу же после мальчика, то есть гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Не дожидаясь слов учителя, Гарри подошел и начал гладить его по перьям. Он вспоминал всю историю своих отношений с этим гиппогрифом, как они с Гермионой спасали его и Сириуса от министерства, как этот зверь защищал его во время поединка с Принцем — Полукровкой. В тот день Клювокрыл, возможно, спас его, ибо Северус Снейп был тогда явно не в себе от ярости.
