Gierre - Гарри Поттер и Песочные Часы
Третий курс: Сириус, Хвост, пророчество, дементоры, профессор Люпин, Карта Мародеров, маховик времени у Гермионы.
Четвертый курс: Чемпионат, Пожиратели Смерти, Крауч младший, драконы, Рита Скиттер, омут воспоминаний, Седрик Диггори, Чжоу.
Пятый курс: Орден Феникса, дом на Гриммо, Амбридж, Полумна, брат Хагрида, выручай–комната.
Дописав, Гарри стал перечитывать неровные строчки. Нужно было запомнить их — оставлять такие опасные сведения нельзя было даже на время. Гарри решил при первой возможности спросить у кого–нибудь из учеников старших курсов, как можно заставлять чернила быть невидимыми для всех, за исключением владельца.
Когда часы показывали два ночи, он аккуратно порвал лист, бросил обрывки в камин, лег в постель и стал думать дальше. Ему нужно было не выпускать из внимания и то, что уже произошло по его вине, когда он начал менять историю. Мысленно он стал делать пометки: «Получить письмо из Хогвартса, убить профессора Квирелла, взять учебники и ценные книги по волшебству, изучить историю войны с темными силами за последний век, попасть на факультет Пуффендуй, открыть Тайную Комнату раньше жертвы дневника, передать Хвоста Министерству, избавиться от Риты Скиттер».
Перед тем, как заснуть, он прошептал одними губами:
— Профессор Квирелл, Грозный Глаз Грюм, Рита Скиттер.
Одна его часть мечтала, что ночью они приснятся ему, и таким образом он сможет наказать самого себя за совершенное. Другая часть боялась, что сон будет слишком реальным.
Ему приснился Сириус. Он лежал в Больнице Святого Мунго и выглядел так, как Гарри его запомнил в последнюю встречу. Сириус писал письмо, и в пять утра Гарри, совершенно измученный, проснулся от того, что до получения этого несуществующего письма он не сможет общаться с крестным. Гарри, одиннадцатилетний Гарри, не может знать, что Сириус — его крестный. «Придира» писала только о том, что Министерство нехотя признало ошибку, и мусолило тему несправедливости Визенгамота, о самом Блэке они дали только один абзац. Еще один потенциальный союзник оказался вне досягаемости.
И все же, положив дневник Тома между стопкой учебников на сегодняшний день, Гарри отправился завтракать. Он был одним из первых. За столами сидело несколько преподавателей и совсем немного учеников.
За столом Пуффендуя в такую рань сидел только Седрик Диггори. Гарри смотрел на него, вспоминая их соперничество и короткий момент дружбы, закончившийся смертью пуффендуйца.
— Эй, у меня что–то на лице? — весело спросил Седрик, заметив, как на него смотрит первокурсник.
— Что? — спохватился Гарри. — Ой, нет, я случайно. Просто задумался.
— Опять хочешь украсть крысу? У меня крыс нет, — снова пошутил Седрик. Он был таким же добродушным, как всегда.
— Нет, с крысами я завязал, — улыбнулся Гарри.
— Знаешь, мне они тоже никогда не нравились, — признался Седрик.
Гарри пришла в голову идея, которую он тут же озвучил:
— Слушай, я вот как раз думал с кем–нибудь посоветоваться.
— Мой совет — бери сову. Сова никогда не помешает.
— Нет, сова у меня уже есть. Я хотел спросить про другое. Скажи, есть ли такие чернила, которые видит только их владелец?
— Чернила? — Седрик почесал затылок, и, хотя это роднило его с Крэббом и Гойлом, никаких других сходств между ними не было. — Знаешь, чернила, наверняка, есть, но они должны быть страшно дорогими. И я не уверен, что их не сможет прочесть тот, кто их сделал. Если ты хочешь сделать какую–нибудь тайную переписку, лучше всего заколдовать дневник.
— Дневник? — Гарри машинально вцепился в стопку книг.
— Да, — кивнул Седрик, — тебе просто нужно наложить защитные чары на обычный дневник. Ты сможешь писать в нем все, что захочешь, но увидишь написанное только ты сам.
— И тот, кому я разрешу это сделать? — догадался Гарри.
— В точку! — обрадовался Седрик. — Попроси в библиотеке. Чары сложные, но, если у тебя возникнут проблемы, можешь спросить у меня. На втором курсе я сделал себе такой, а потом забросил. На самом деле, если у тебя нет тайн, которые стоят жизни, возиться незачем.
Гарри ответил ничего не значащей шуткой, вернулся к завтраку и понял, что идет по стопам Тома Риддла. Его дневник, лежащий прямо на столе, казался злой усмешкой судьбы.
Днем, послушно переходя из кабинета в кабинет в сопровождении других пуффендуйцев первокурсников, он размышлял над двумя случайными смертями. По прошествии суток он уже мог думать об этом спокойно. Угрызения совести все еще мучили, но теперь это было конструктивное чувство — Гарри хотел как можно скорей разобраться во всем, чтобы не допустить других жертв.
Было очевидно, что Люциус Малфой передал ему дневник для собственных целей. Гарри проверил страницы — те были абсолютно пусты, никаких записок не прилагалось. Старший Малфой собирался проверить что–то, связанное с Гарри.
Первым очевидным фактом была связь Снейпа и Малфоя. Они оба были Пожирателями Смерти, и они снова вышли на контакт, когда Снейпу стало известно, что Мальчик–который–выжил не так прост. Теперь Гарри уже не мог узнать, общались ли они все время, или они начали общаться после таинственной смерти Квирелла, или после открытия Тайной Комнаты, или после того, как он сообщил о Скиттер — и это был серьезный просчет. Но, в любом случае, Гарри мог быть уверен в том, что теперь обо всем, что он рассказывает Драко или Снейпу, узнает Люциус.
Вторым очевидным фактом, который Малфои даже не пытались скрыть, была смерть Грозного Глаза. Снейп тоже знал о причастности Люциуса. О ней знал и Драко. Раньше Гарри считал младшего Малфоя просто злым и глупым ребенком, но отец, вероятно, был о нем другого мнения. Драко велели передать Гарри сведения, разглашение которых могло поставить под угрозу Люциуса, Северуса, Драко и, возможно, других участников.
Третьим фактом, который нужно было признать, если он не хотел вернуться к своему прежнему положению, была осведомленность Дамблдора. Могущественный чародей, легилимент, глава Школы Чародейства и Волшебства, заседающий в Визенгамоте, был в курсе того, что с Гарри происходят некие странные вещи. Глубину этой странности Гарри оценить не мог, как не мог предугадать и то, что Дамблдор соберется предпринимать.
Да, поступив в Пуффендуй, он избавил себя от популярности среди сверстников. Но остальные поступки привлекли к нему внимание людей куда более могущественных и опасных. Некоторые из этих людей сочли других слишком опасными и устранили. Гарри решил считать, что за смертью Скиттер и Грюма стояли Пожиратели Смерти.
К вечеру он определил для себя главные приоритеты. И это было так «по–взрослому» и странно, что он совершенно отвлекся от реальности. Урок зельеварения под руководством скользкого и неприятного Слизнорта подходил к концу, когда профессор вдруг заметил состояние зелья Гарри.
— Невероятно! — воскликнул Слизнорт. — Потрясающе! У вас талант, Гарри. В точности как у вашей матери. Она была невероятной волшебницей, удивительной. Я вижу, что вы уверенно идете по ее стопам.
Эта неприкрытая похвала, искренняя, восторженная больно обожгла Гарри. Он вспомнил, что его мать отдала за него жизнь, сражаясь с Темными Силами. Было страшно представлять, что ее сын уже совершил два непреднамеренных убийства и не собирался идти с повинной. Дневник Тома показался ему огненно горячим, когда он собрал учебники и приготовился выходить из кабинета.
— Гарри, останься ненадолго, пожалуйста, я хочу тебе кое–что показать.
Гарри пошел за профессором, не выпуская из рук стопку книг.
— Ты видишь эти фотографии?
В рабочем кабинете, который представлял собой каморку позади основного, учебного помещения, по стенам, на полках, на столе — везде были фотографии молодых и не очень людей. Картинки двигались, показывая счастливые лица. Слизнорт показывал на фотографию молодой Лили Поттер.
— Посмотри на нее. Она была моей любимой ученицей. Хочу, чтоб ты знал, Гарри. Я закончил Слизерин, и я знаю, что тебе могли рассказать о нашем факультете. Вы, пуффендуйцы, не очень–то жалуете нашего брата, да? Что ж, когда–то я был деканом Слизерина. Не могу сказать, что не скучаю по тем временам. Лили училась у меня зельеварению. Талантливая, добрая волшебница. Магглорожденная, если ты знаешь, что это означает для Слизерина. Она была чудесным ребенком. Жаль, что ты совсем не знал ее, Гарри. Я просто хочу сказать тебе, что на факультете Слизерин учатся разные волшебники, не все из них темные или злые. Если тебе будет нужна помощь, ты всегда можешь прийти ко мне. Хотя, конечно, судя по состоянию твоего зелья против фурункулов, моя помощь тебе не понадобится.
