Лицо в ночи - Гарри Поттер и Огненная Дева
— Ладно, так, Гарри, может, объяснишь?
— Ну, что я вам могу сказать… Вчера вечером… у меня из головы вылетело, а потом я думал, что успел рассказать. Не писать же подобное в письме, согласитесь… Я собирался, потом что–то меня сбило с мысли…
— Но почему?
— Да не знаю я! — Воскликнул Гарри. — Директор сказал: для безопасности. Не знаю точно чьей, может моей, а может вашей. Моя комната хорошо спрятана, ее даже на Карте Мародеров нет, — добавил он понизив голос.
— Правда? — Восхитился Рон. — А я‑то полагал, что они всю школу перерыли!
— Но, что ни говори, все–таки никто, даже Дамблдор не знает всех секретов Хогвартса. — Гарри уже вовсю наворачивал завтрак.
— А где же она? — Задал вполне законный вопрос Рон.
— Рон… — Гермиона вмешалась, своим поучительным тоном. — Это же секретная комната…
— Да… — Гарри отвернулся, ему опять предстояло, не то чтобы врать, но и не говорить правду. — Директор взял с меня слово, что я не открою эту тайну. Теперь могу понять тебя, Гермиона, тогда на третьем курсе…
— Что? — Рон на мгновение растерялся, но потом до него дошло… — А, вот оно как… Хорошо. — Но он не пытался скрыть разочарования. — А…
— Тсс. — Шикнула на него Гермиона. — Профессор МакГоннагалл пришла.
Пока они разговаривали, появилась их декан. Она сама, вместо старост, раздавала расписания. В этом году все было сложнее, ибо она, очевидно, сверяла выбранные предметы с оценками. Она переходила от одного ученика к другому, следуя какой–то непонятной Гарри логике. Раздала расписания Гермионе, которая тут же умчалась (ее ждали Руны), Невиллу, остальным… Потом подошла к нему.
— Итак, мистер Поттер, мы уже имели возможность все обсудить… ЗОТИ, зелья, заклинания, травология, трансфигурация, кстати, ваши результаты меня порадовали. Вот ваше расписание.
Рон получил те же предметы, Фламия, разумеется, тоже. У них оказался свободный час, потому все они отправились в гостиную, Рон, кажется, собрался всерьез взяться за новенькую… В смысле задать глупые вопросы, и полюбоваться… Но в почти пустой гостиной, вместе с несколькими семикурсниками была Кэти Белл, последняя из старой гвардии Вуда, новый капитан сборной.
— А, Гарри! Ну и перепугал же ты всех с этим переездом! — Поприветствовала она его, а потом, видимо была уже не в силах сдерживаться. — Смотри, меня назначили! — Она помахала значком. — Признаюсь, я полагала, что капитаном назначат тебя…
— А когда отбор? — Гарри понял, что сейчас будет задет еще один больной вопрос, его уход из команды.
— Да не говори ерунды, уж кому, а тебе не надо доказывать свое право играть!
— Да нет… Меня не думали назначить капитаном… но я сказал, что больше не буду играть… — Гарри с огромным интересом рассматривал свои кроссовки.
— Что?!? — Вопль Рона, который всегда громко выражал свои чувства, был, наверное, слышен и в Хогсмиде. Его возмущение, странным образом, придало Гарри решительности.
— А то! Вспомни, Рон, мы тогда были вместе, третий год, после случая с Малфоем в грязи, что нам сказал профессор Люпин? Про то, что я, ради каких–то игрушек, поставил на кон самопожертвование своих родителей? Несколько лет я не понимал всю значимость этих слов, но кое–что изменилось, ты знаешь, о чем я! — Гарри, чем дальше, тем сильнее заводился, все присутствующие, кроме, пожалуй, Фламии, смотрели на него изумленно. — Помнишь, тогда же меня не хотели выпускать даже на тренировки. Тогда я не понимал, но, черт возьми, я не имею права, вот так, ради секундного развлечения рисковать тем, ради чего погибли мои родители! А ведь тогда угроза исходила лишь от Сириуса, и будь он даже на самом деле маньяком, и правой рукой Волдеморта, это не идет ни в какое сравнение с тем, что происходит сейчас! Из–за моей глупости уже погиб дорогой мне человек, я не хочу, чтобы что–то подобное повторялось! — Гарри замолк, тяжело дыша.
— Да… — Рон немного ошалело смотрел на него, еще ни разу он не слышал, чтобы его друг говорил с таким пылом и красноречием. — Думаю, я понимаю… Прости меня.
— За что прощать? Просто прими мое решение и все… — Гарри был очень рад тому, что Рон понял его. Понял там, где его объяснения были совершенно искренними.
Дальше все пошло спокойно, их первым уроком должно было стать ЗОТИ, поэтому Гарри и Рон принялись размышлять на тему, какие ужасы ждут их впереди. Рон принялся с весьма серьезным видом утверждать, что Снейп будет превращать учеников в ингредиенты для своих зелий. К беседе через некоторое время подключилась и Фламия. Под вполне милым предлогом: новая ученица захотела узнать о своем будущем учителе, она вполне оправданно высказала сомнение в том, что этакой монстр… Разговор умер сам собой, едва она напомнила о своем существовании, как Рон на некоторое время потерял способность связывать слова, а потом полез с расспросами. Гарри решил не ввязываться.
Время пролетело быстро, они таки успели вернуться к обсуждению Снейпа и «убедили» Фламию, что с него станется проклясть всех до единого гриффиндорцев. Гарри и сам принял это очень близко к сердцу. Когда до начала «пытки» оставалось двадцать минут, он направился к выходу.
— Гарри, не рано ли?
— Да так я сообразил, что забыл кое–что у себя… Надо захватить. Увидимся уже там. — Ответил он не только Рону, но и Фламии.
Гарри подошел, когда большинство учеников уже собрались около кабинета, ему было немного непривычно, ибо близнецы явно напутали с размерами, присланная ими школьная форма была, не то что мала, но не совсем ему по фигуре. «Надо будет попробовать ее подогнать…». Гермиона уже собралась высказать ему все, что она думает о тех, кто опаздывает на свой первый урок, но Гарри ее опередил.
— А это что? — Спросил, кивая на стопку книг, которую та, видимо, как раз собиралась уложить в сумку.
— Да, — та досадливо дернула плечом, нам поназадавали гору заданий…
— Кошмар… — Рон зевнул.
— Ага, вот еще увидишь, что на нас навалит Снейп! — Огрызнулась Гермиона, нет, они явно еще не успели помириться.
В этот самый миг дверь распахнулась, и перед ними предстал Снейп во всей своей красе, такой, что класс замолк сам по себе. «В класс!» — рыкнул он в своей обычной манере. Гарри вошел в класс, который стал до жути напоминать ненавистные подземелья…
Снейп, в своих лучших традициях, залетал по залу, он уже успел велеть всем спрятать учебники. Под всеми подразумевалась Гермиона — единственная, кто уже успел достать «Лицом к лицу с безликим». Потом он начал говорить. Он сравнил Темные искусства с многоголовым чудищем, которое невозможно победить, которое все время меняется, а следовательно приемы против него должны так же меняться… Он говорил витиевато, даже красиво, он говорил разумные вещи. В других обстоятельствах Гарри бы даже согласился с ним, но тон… Казалось, он не столько рассказывает об Темных искусствах, как об опасном противнике, сколько воздает им хвалу…
А потом он заговорил о Невербальных заклятьях, Гермиона вздернула руку еще до того, как он успел закончить свой вопрос. Профессор сперва подождал, на случай других желающих и лишь потом сдался, обратившись к Гермионе. Та не замедлила процитировать учебник, что было немедленно подмечено, в весьма ехидной форме. Гарри сидел, слушал, как злорадствует где–то на задней парте Малфой, и чувствовал, что закипает. «Спокойно. Тебе нельзя вляпываться, нельзя получать взыскания, иначе как потом быть Фламии?» — без устали напоминал он себе.
Профессор тем временем решил перейти к практике, ученики встали друг против друга, и принялись молча наслать друг на друга порчу, и так же молча ее парировать. Гарри встал против Рона; Фламия, из каких–то особых соображений, встала против Паркинсон. Со стороны они выглядели как две полных противоположности.
Минут через десять Гермиона уже с успехом парировала заклятье своего партнера. Гарри, хорошо помня о собственных трехнедельных усилиях, почувствовал изрядную зависть. Впрочем, та, наверно, тоже тренировалась на каникулах. Кроме зависти Гарри ощутил горечь и досаду, любой нормальный учитель за это дал бы Гриффиндору двадцать баллов, если не больше. Снейп, конечно же, как будто не видел этого.
Преподаватель продолжал кружить по классу, Гарри всерьез подозревал, что почти полное отсутствие результатов среди Гриффиндора — это след стресса вызванного его кружением. Он остановился рядом с ним и Роном. Тот уже несколько минут безуспешно пытался наложить порчу на Гарри, его лицо побагровело, он крепко сжал зубы, дабы не поддаться соблазну шепнуть заклятье, но толку не было.
— Какое убожество, Уизли, — сказал Снейп, понаблюдав за ними некоторое время. — Давайте–ка, я покажу, как это делается…
Он стремительно, очень стремительно взмахнул палочкой, целясь в Гарри. Но Гарри остался спокоен, едва только ненавистный профессор заговорил, он почувствовал, что дело запахло жареным, и застегнул последнюю пуговицу своей мантии. Едва он это сделал, как магия наложенная Фредом и Джорджем заработала. Они прислали ему это в последние дни каникул, Школьная мантия–щит, с особым свойством, она срабатывает лишь, когда застегнута на все пуговицы. Снейп выпустил свое заклятье с невероятной быстротой, но Гарри чувствовал себя в безопасности, он взмахнул своей палочкой, припомнив все то, чему научился за время каникул. Он почувствовал, что у него получилось еще до того, как заклятье Снейпа ударило, в общем, мантия была не обязательна. Щитовые чары получились очень мощными, возможно, мантия тоже сработала, Снейп отлетел назад и врезался в соседнюю парту. Весь класс оглянулся, и смотрел, как злобно хмурящийся Снейп поднимается на ноги.
